Охота на духов - Пейвер Мишель - Страница 20

Волк крепче стиснул челюсти, и самец со сломанной ногой сразу обмяк.

Подталкиваемый мучительным голодом, Волк вонзил зубы в оленье брюхо и вспорол его, выпустив наружу замечательно вкусные, скользкие от крови внутренности. Он быстро проглотил их, оставив только желудок, от которого противно пахло мхом. Теперь Волк чувствовал, что почти сыт, но все же принялся за оленьи ляжки, с жадностью отрывая от них крупные куски горячего, сочного мяса.

Вороны спустились на землю и осторожными прыжками приблизились к убитой Волком добыче. Он рычанием отогнал их, но даже морду не поднял, и вороны послушно отошли, дожидаясь своей очереди.

Голод у Волка внутри наконец затих; честно говоря, он больше не смог бы съесть ни кусочка. Но теперь ему очень хотелось пить. Морда и грудь у него были перепачканы липкой кровью, которую надо было смыть. И он рысцой сбежал по берегу к воде, оставив добычу на растерзание воронам.

Когда он поднял голову, оторвавшись от воды, то вдруг уловил запах бесхвостых. И принюхался.

Это были не егобесхвостые.

Другие.

Ренн уже готова была выстрелить, когда намеченный ею олень вдруг пошатнулся на мелководье и упал. Из груди у него торчало копье.

Копье!

Торак поймал ее озадаченный взгляд и опустил лук. Откуда же прилетело это копье?

Копье моментально сразило оленя, и его собратья не успели ничего заметить и совсем не встревожились, пробегая мимо него. Присев в зарослях ивняка, Торак и Ренн внимательно осматривали берег реки. Похоже, копье прилетело не с берега, а с воды…

Вон оттуда. На середине реки, в самой гуще оленьего стада, Тораку удалось-таки высмотреть каноэ-обманку с деревянной оленьей головой на носу и пушистым хвостиком на корме. Лодочка сидела совсем низко в воде, а самих охотников Торак сумел разглядеть лишь с огромным трудом. Их было вроде бы четверо, и они искусно замаскировались: к головам привязали оленьи рога, лица раскрасили темно-коричневой краской, а вокруг глаз и рта навели белые пятна, как у оленей на морде. Ниже по течению Торак заметил и второе каноэ. А Ренн указала ему еще на два, выше по течению.

Торак оглянулся; значит, те клочья оленьей шерсти, развевавшиеся на ветвях кустарника, и те человеческие фигуры из дерна с торчавшими в стороны руками-рогами — все это устроено специально! Люди из горного племени с помощью этих приспособлений как бы сгоняли оленей в этот издавна знакомый им распадок и заставляли переправляться через реку именно там, где их уже ждали в засаде охотники. Ведь подстрелить оленя, когда он переправляется через реку и никуда не может удрать, проще всего.

Ренн тоже все поняла и еле слышно выдохнула:

— Ну, вот наконец-то мы их нашли! Хоть и вторглись без разрешения в чьи-то охотничьи угодья.

Торак заметил, как один из охотников прицелился в белого оленя, плывущего через реку. Но как только он вытащил копье, откуда ни возьмись появился ворон и принялся кружить над его добычей.

— Ох, нет! — прошептала Ренн.

Рип отлично поел, и теперь ему хотелось повеселиться. Он летал совсем низко и лаял, как собака. Озадаченный охотник все-таки метнул свое копье, но промахнулся и вместо груди угодил оленю в крестец. Белый олень стремительно выскочил из воды и помчался прочь, унося и воткнувшееся в его тело копье.

В одно мгновение стадо, почуявшее боль раненого собрата, охватила паника. Торак видел блестящие глаза оленей, будто обведенные белой краской, и их раздутые ноздри. Паника вызвала суматоху. Часть оленей ринулась назад, и животные, налетая друг на друга, быстро превратили воду у берега в жидкую грязь. По реке пошли волны, и каноэ стало сильно качать. Было видно, что охотники с трудом удерживаются на плаву. А еще через несколько мгновений Торак и думать забыл об охотничьем каноэ — за спиной затрещали ветки, и олени ринулись прямо на них с Ренн, круша заросли.

— Забирайся скорей на скалу! — крикнула Ренн.

Они бегом бросились к валунам на берегу; Торак подсадил Ренн и поспешно взобрался сам. А стадо уже с грохотом обтекало валуны — это был сплошной бешеный поток острых рогов и копыт, все сокрушавших на своем пути. Ренн сидела не слишком высоко, и какой-то обезумевший самец ринулся на нее, сумев зацепить рогом рыжую прядь ее волос. Ренн вскрикнула, пытаясь одной рукой распутать волосы, но у нее ничего не получалось, и Торак, взмахнув ножом, отрезал зацепившуюся за рог прядь. Высвободившись, перепуганный самец мотнул головой и, взвившись на дыбы, ударил его копытами в плечо. Торак свалился на землю, но успел перекатиться вбок, избежав удара острым копытом прямо в лицо. Такой удар вполне мог бы размозжить ему голову. Ренн, свесившись с валуна, за руку втащила его обратно, а олень с топотом помчался дальше по берегу.

— Ты как? — крикнула Ренн сквозь оглушительный грохот копыт.

— Нормально! А ты? — заорал в ответ Торак.

Она кивнула, но вид у нее был довольно мрачный, а из раны на затылке, где олень все-таки задел ее своим рогом, выдрав клок волос вместе с кожей, текла кровь.

И вдруг все кончилось. Последний олень промчался по берегу, топот копыт стих вдали, и стадо исчезло.

Ренн сползла с валуна, рукой зажимая кровоточащую рану на голове. Торак тоже спрыгнул следом за ней.

А на реке охотники с плеском высаживались на мелководье, таща за собой свои каноэ. Уже кое-кто из них бежал к зарослям, размахивая копьем и явно намереваясь наказать тех, кто испортил всю охоту. Торак видел сердитые разрисованные лица, слышал голоса, гудевшие, точно рой разъяренных ос. Еще бы, они имеют полное право сердиться, думал он. Один убитый олень и один раненый — а это означает, что его еще придется несколько дней выслеживать, чтобы прикончить. Не очень-то велика добыча для такого большого племени.

Ренн потянула его за валуны.

— Надо убираться отсюда, пока они нас не нашли! — прошипела она.

— Но только они могут подсказать нам, где искать эту Гору Духов!

— Да, конечно, только сейчас они вряд ли станут объяснять нам, как туда добраться! Скорее уж попросту нас прикончат!

Тот охотник, что стал жертвой трюкачества Рипа, был сердит больше всех.

— Нет, вы это видели? — громогласно вопрошал он. — Это же какой-то злой дух в обличье ворона! Испортил мне всю охоту, а потом взял да и растворился в воздухе!

Торак хотел уже окликнуть незадачливого охотника, но Ренн зажала ему рот рукой.

— Ты что, с ума сошел? — прошипела она.

Но Торак продолжал внимательно изучать лица охотников. Потом убрал руку Ренн со своего рта, встал на ноги и вышел из-за валуна.

Глава восемнадцатая

Ренн увидела, как какой-то крупный мужчина обернулся и, прищурившись, вгляделся в лицо Торака.

— Крукослик! — вскричал Торак, срывая с себя маску и бросаясь к нему.

Разрисованное лицо осветила широкая улыбка.

— Торак! — Крукослик, вождь племени Горного Зайца, широкими шагами устремился навстречу Тораку, в знак дружбы прикладывая к груди кулаки. — До чего же ты вырос! А это кто с тобой? Неужели Ренн? Иди, иди сюда, девочка!

Смущенная тем, что не сразу его узнала, Ренн медленно приблизилась к Крукослику. Остальные охотники столпились вокруг. Почти все они были из племени Горного Зайца, но кое у кого Ренн заметила ожерелья из рябиновой коры, а также нашитые на капюшоны перья лебедя. У всех этих людей были широкие лица и весьма доброжелательные улыбки. Казалось, их гнев разом улетучился, точно туман под ветром.

Торак попытался извиниться за то, что испортил им охоту, но Крукослик только отмахнулся.

— У соседней реки есть еще одно место, где оленьи стада переправляются на другой берег; там их тоже наши охотники поджидают. Идем! Вид у вас обоих что-то не очень. Видно, сильно изголодались.

Кто-то из охотников уже разжег костер. Крукослик поблагодарил убитого оленя за то, что он отдает людям свое тело, и пожелал его духу благополучно добраться до Великой Горы. Затем трое охотников в один миг освежевали тушу, вынули внутренности, дочиста вытерли нутро и спустили кровь в только что снятую шкуру. Внутренности и кишки положили на шкуру сверху, а тушу разрубили на четыре части. Было ясно, что у этих людей ничего даром не пропадает; даже крови на снегу почти не было видно.