Клятвопреступник - Пейвер Мишель - Страница 13

— Может быть.

В действительности она не была уверена в своих силах. Колдуны Сердца Леса были лучшими из всех. Она не сможет сравниться с ними.

— Но они не станут полагаться только на жезлы проклятия, — добавила она. — Они будут на страже.

Он не ответил. Частенько, раздумывая, прежде чем сказать что-то, он потирал большим пальцем шрам на предплечье. Сейчас он тоже так делал.

— Ренн…

—  Не говоримне этого, — прервала она.

— Чего?

— Что он не был моим родичем, что я не обязана идти с тобой, что это слишком опасно, что меня могут убить.

Торак стиснул зубы.

— Это действительноопасно. И дело не только в них, дело во мне. Смотри, что случилось с Фин-Кединном. В следующий раз на его месте можешь оказаться ты.

Она стала возражать, но он перебил ее:

— Есть еще кое-что. Прошлой ночью за нами наблюдали. Я нашел след и горку пепла.

—  Пепла?— Она попыталась скрыть свое беспокойство. — Ты думаешь, это был Гауп?

— Сперва я так подумал. Теперь я не уверен.

Она поняла, чего он добивается.

— Ты пытаешься уговорить меня уйти. Почему ты всегда так поступаешь? Ты думаешь, это поможет? Думаешь, я скажу: «Ну, что ж, в таком случае я возвращаюсь в свое племя»?

— Это то, что тебе следует сделать. Да.

— Что ж, а я отказываюсь!

Он хмуро посмотрел на нее. В утреннем свете его лицо выглядело старше. И безжалостнее.

— Ренн, предупреждаю тебя. Я пойду на все, чтобы убить Тиацци.

— Отлично, — ответила она. — Тогда отправляемся. Нам понадобится изменить внешность. Мы на стороне реки племени Зубра, так что лучше нам выглядеть, как они.

Он коротко кивнул:

— Хорошо.

— Вот так, — сказала Ренн. — Спорим, в таком виде тебя даже человек Зубра не заметит. — Она оживленно суетилась, но все это не могло обмануть Торака. Ей было страшно, как и ему самому.

За зиму Фин-Кединн обучил их нескольким приемам маскировки. Потребовалось полдня, чтобы должным образом применить эти знания. Оказалось, у Ренн очень хорошо получается, и это нервировало Торака. У нее как будто в самом деле был колдовской талант — умение заставлять вещи казаться не тем, что они есть на самом деле.

Сперва она приготовила зеленовато-бурую краску из лишайников и речной глины, забирая глину из-под воды так, чтобы никто не заметил. Она смешала их с древесным пеплом и мазью из мозгового гороха, чтобы скрыть их запах и сделать все снадобье устойчивым к воде. Затем она открепила перья хранителя племени и заткнула их во внутреннюю сторону безрукавки, а потом они втерли краску в лица, шеи, руки и одежду друг друга, накладывая ее пятнами: где-то посветлее, где-то затемняли углем.

Из встреч племен они знали, что люди Зубра втирают в кожу головы желтую глину, чтобы сделать ее похожей на кору, поэтому они подоткнули волосы под парки и сделали так же. У них не было времени изготовить сети, чтобы прикрыть лица, поэтому они просто покрасили повязку Торака зеленым и изготовили вторую для Ренн. Затем они уложили в колчаны мох, чтобы стрелы не гремели, и уговорились о новом предупредительном сигнале. Наконец Торак срезал пару полых стеблей на дыхательные трубки — на случай, если им придется прятаться под водой.

Когда все было готово, Волк осторожно приблизился к Тораку, неуверенно потянул носом и настороженно отпрыгнул назад.

«Это я», — сказал ему Торак по-волчьи.

Волк прижал уши и зарычал.

«Это я. Подойди ко мне».

Волк осторожно подвинулся ближе.

Торак тихонько дохнул ему на морду, говоря по-волчьи и по-человечьи. Прошло некоторое время, прежде чем Волк успокоился.

— Он не узнал тебя, — сказала Ренн натянутым голосом.

Торак попытался улыбнуться, но его лицо было стянуто маской.

— Неужели я выгляжу так непохоже на себя?

— Ты выглядишь пугающе.

Они встретились глазами.

— Как и ты.

Ее гладкое зеленое лицо было так похоже на лицо ее матери. Она даже двигаться стала иначе. Ее тело, руки, казалось, наполнились загадочной силой. Он подумал, что, если прикоснется к ней, она может обжечь его пальцы.

— Думаешь, это сработает? — спросила она.

Он откашлялся.

— С расстояния, может быть. Но вблизи — нет. В этом случае лучшей защитой для нас будет…

— Не попадаться им в руки. — Ренн блеснула острозубой улыбкой и снова стала самой собой.

Опустились сумерки, наполовину съеденная луна поднялась над деревьями. Мотыльки порхали над сияющими белыми цветами смолки. Высоко над головой, в кроне ели, Торак услышал голодный писк птенцов дятла.

— Теперь заклинание, — сказала Ренн.

В тусклом лунном свете отрубленная рука Гаупа медленно вращалась на своем шнуре. По нему давно уже должны были уже ползать муравьи и мухи, но их не было. Сила заклятия была такова, что ни одно живое существо не стало бы трогать ее.

Пока Торак стоял на страже вместе с Волком, Ренн, держась в тени, подошла к проклятому жезлу и встала на листья лопуха, чтобы скрыть свои следы. Она сжала в руке пучок полыни и веточек рябины, присела у жезла, бормоча заклинание, и постукивала по древку копья этим пучком снова и снова.

Шум бегущей реки стих. Деревья замерли, прислушиваясь. Торак почувствовал, как тяжело заклятие давит в воздухе. Он опасался, что Ренн слишком близко, что оно может проникнуть ей под кожу.

Она вдруг замолчала, глотнув воздух.

— Я не могу, — прошептала она.

— Можешь! — настаивал он.

— Я недостаточно сильна.

Он ждал.

Она продолжила. Наконец, тяжело дыша, она поднялась и выбросила пучок в реку.

— Сработало? — спросил Торак.

— Не знаю. Скоро увидим.

Они отошли, аккуратно заметая следы. Тораку казалось, что тьма просто сочится напряжением.

Волк подошел к проклятому жезлу и сел, рассматривая окровавленную руку. Затем он вдруг без предупреждения взял ее в пасть, потеребил, чтобы убедиться, что она мертвая, и отправился сгрызть ее в уединении. Вскоре они услышали какой-то шум в подлеске, раздраженный рык, а затем Рип и Рек вылетели оттуда, держа по пальцу в клюве.

Торак разжал кулаки.

— Думаю, сработало.

— Возможно, — сказала Ренн.

Они пошли забрать свой скарб.

— Отправимся в путь, когда луна зайдет, — сказал Торак.

Ренн ничего не ответила, но он знал, о чем она думает. Они до сих пор не решили, как пробраться мимо сторожащих людей Зубра.

Над ним на верхушке птенцы дятла неистово требовали еды. Торак заметил, как мудро поступили их родители, выдолбив дупло под телом наросшего трутовика, который служил крышей их гнезда и защищал от дождя; они выбрали пустое дерево, испещренное дуплами, так что у них было множество путей спасения на случай нападения куницы. Он вспомнил, как Фин-Кединн давал им уроки маскировки. Первое правило — учись у других существ.

Торак заметил, как самец дятла влетел в гнездо, держа в клюве ужин для птенцов, а затем поспешно перелетел на другое дерево, на расстоянии от первого; он сел на ветку и стал громко звать: «Кик-кик-кик! Они не на том дереве, а на этом!»

— Кажется, — сказал Торак, — я кое-что придумал.

Луна скрылась, ветер стих. Деревья стояли не дыша. Они выжидали.

Торак опустился на колени рядом с Волком и объяснил ему по-волчьи, что им нужно спрятаться от всех, но что они все еще охотятся на Укушенного. Он не был уверен, что понятно выразился.

Поднявшись, он кивнул Ренн. Она кивнула в ответ. Сойдя с тропы, они пошли вверх вдоль реки. Они миновали проклятый жезл. Поравнялись с огромными каменными челюстями.

По ветке дерева резво пробежала белка. Самец косули стремглав бросился бежать, так что только его белый круп замелькал вдали.

«Это хорошо, — подумал Торак. — Возможно, люди Зубра не так уже близко».

Возможно.

Ренн шла рядом, тихо, словно тень. Лапы Волка тоже ступали беззвучно.

Ели ждали их, с их развесистых лап свисали клочья темного мха.