Пожиратель душ - Пейвер Мишель - Страница 26

Ибо увидел, что в стенах пещеры проделаны отверстия — норы — и некоторые из них закрыты каменными пластинами. И за одной из этих пластин явственно слышалось шипение росомахи!

Сердце его забилось. Там, где находится росомаха, может находиться и Волк!

Он чуть слышно зарычал, точнее, заскулил; этот сигнал Волк наверняка должен был бы сразу узнать. Он означал: «Это я!»

Но ответа не последовало. Разочарование оказалось столь сильным, что Торак едва устоял на ногах. Значит, Волка здесь нет. Или он уже… Ведь если бы он был здесь, он бы сразу откликнулся…

— Перестань скулить! — рявкнула кривоногая Пожирательница Душ. — И не отставай! Если отстанешь и заблудишься, мы никогда тебя не найдем.

Действительно, они так часто сворачивали в какие-то новые туннели и проходы, что в итоге у Торака голова пошла кругом. Интересно, думал он, а может, эта Пожирательница Душ нарочно выбрала такой длинный путь, желая сбить его с толку? Он уже понял, что за острыми чертами лица таится незаурядный ум. «Кривые ноги, летучие мысли»— так, кажется, говорил Ходец?

Туннель вывел их в какую-то просторную пещеру, и Торак чуть не упал от изумления: перед ним мрачно высился лес из камня.

Тенистые заросли тянулись вверх, пытаясь найти солнечный свет, которого им никогда не найти. Каменные водопады застыли, точно попав в вечную зиму. Следуя за прыгающим светом факела, Торак чувствовал, как тошнотворное тепло, исходящее от стен пещеры, становится все сильнее. Лоб у него покрылся испариной; было слышно, как упорно просачивается где-то вода. Торак мельком замечал неподвижные озерца среди переплетенных каменных корней и какие-то жуткие фигуры, еле различимые в темноте. Эти неведомые существа, одетые в камень, то корчились у него над головой, то скрывались в неглубоких озерцах. Но стоило ему присмотреться внимательней, как они, так или иначе, немедленно исчезали, и все же он постоянно чувствовал их присутствие. Видимо, это был Тайный Народ Скал.

Пожирательница Душ подвела его к массивному пню из зеленоватого камня; казалось, это мощное каменное дерево срубили в порыве невообразимой ярости, таким уродливым был тот пень. Вокруг слышались какие-то неясные шорохи, и Торак понимал, что за ним со всех сторон наблюдают.

А когда он, споткнувшись о камень, упал, по всей пещере прокатился хохот.

— Что это еще такое, Неф? — услышал он насмешливый женский голос. — Неужели ты наконец-то решила показать нам своего воспитанника?

Сердце у Торака забилось так, словно хотело выскочить из груди. Он понимал, что даже если ему и удалось провести одну Пожирательницу Душ, то обмануть остальных будет очень трудно. Ему понадобится для этого вся его смекалка и находчивость.

Он нарочно долго возился в грязи, словно не желая вставать, и жалобно хныкал:

— Нет, нет, не заставляй меня смотреть в лицо Великим!

— Ну, довольно! — проворчала Неф. — Да он запуганный совсем, — прибавила она, обращаясь к кому-то невидимому. — Даже и на меня-то смотреть не осмеливается!

В сердце Торака сверкнула искорка надежды. Если они до сих пор даже лица того мальчишки из племени Песца не видели, тогда…

Чей-то холодный палец скользнул по его щеке, и он невольно вздрогнул.

— Если он не осмеливается смотреть на Неф, Повелительницу Летучих Мышей, — прошипел ему прямо в ухо женский голос, — то осмелится ли он взглянуть на Сешру, Повелительницу Змей?

Женщина сдернула с его головы капюшон, и Торак обнаружил, что смотрит прямо в ее прекрасное лицо. Таких красивых лиц ему никогда еще видеть не доводилось. Раскосые, как у рыси, глаза поражали своей бездонной синевой; изящного рисунка губы были презрительно изогнуты; темные густые волосы, откинутые назад с высокого белого лба, открывали взору края татуировки, одновременно напоминавшей наконечники стрел.

Охваченный странной смесью восхищения и отвращения, Торак смотрел прямо в ее прекрасные глаза, а она спокойно изучала его — так хищник изучает свою жертву.

Затем ее прелестное лицо посуровело, замкнулось, и теперь на нем не отражалось ничего, кроме откровенного презрения. Значит, она так и не поняла, кто он.

«Значит, еще есть надежда», — подумал Торак.

— Что-то он больно худ для мальчишки из племени Песца, — заметила Повелительница Змей. — Неф, ты меня разочаровала. Неужели ты не могла найти кого-то получше этого дохляка? — Ее ледяные пальцы скользнули по шее Торака внутрь его парки, и она улыбнулась. — Что это? У него нож?

— Нож? — удивилась Неф.

Это был тот нож, который подарил ему Фин-Кединн. Он так и остался висеть в ножнах у него на шее. Впрочем, Сешру своими ловкими пальцами мгновенно сдернула с него этот нож и кинула Неф.

— У него НОЖ!! — прогремел рядом голос какого-то мужчины. Голос был невероятно низкий, сочный, глубокий. Казалось, заговорило какое-то огромное дерево.

Громадный силуэт мужчины выплыл из мрака… И прежде чем Торак успел оказать хоть какое-то сопротивление, ему с такой силой выкрутили руки, что он пронзительно вскрикнул.

Снова раздался тот оглушительный хохот, и Тораку показалось, что в глаза ему брызнул едкий еловый сок.

— Так, может, мне стоит его бояться, а, Сешру? — Мужчина повернулся к Повелительнице Змей. В своих громоздких одеждах из шкуры северного оленя он, казалось, заполнял собой все пространство пещеры. — Может, этим ножом он хотел самому Повелителю Дубов пригрозить?

Торак посмотрел на него внимательней. Его лицо казалось твердым, как иссушенная солнцем, потрескавшаяся земля. Борода напоминала густые заросли колючего кустарника. Рыжая спутанная грива лежала на плечах, точно плющ осенью. А глаза великана, которыми он, не мигая, смотрел на Торака, были ярко-зелеными.

— Так кому же он хотел своим ножом пригрозить, а? — снова с какой-то подозрительной вкрадчивостью спросил Повелитель Дубов.

И Торак почувствовал себя таким же беспомощным, как лемминг в лапах у рыси.

— Оставь его в покое, Тиацци, — рявкнула Повелительница Летучих Мышей. — Он нам нужен живым! А после твоих вопросов он вот-вот со страху окочурится!

Повелительница Змей выгнула свою белую шею и захохотала:

— Бедняга Неф! Вечно ей надо кого-нибудь нянчить!

— Да ты-то что в этом понимаешь? — окрысилась Неф.

Прекрасные губы Сешру вытянулись в тонкую злую полоску, но тут вмешался Тиацци.

— Давайте лучше посмотрим, что он нам принес, — предложил он, выхватывая у Торака из рук мешок с птицей. Он извлек оттуда маленькую белую сову-подростка и так сильно встряхнул ее, что у птицы от ужаса потемнели глаза. Ему явно доставляло наслаждение мучить тех, кто слабее его, и с этой минуты Торак его окончательно возненавидел.

Похоже, Неф это тоже не слишком нравилось. Шаркая ногами и переваливаясь, она решительно подошла к Тиацци, ловко выхватила сову у него из рук и сунула ее обратно в мешок.

— Она нам тоже нужна живой, — пробурчала Неф. Затем повернулась к Тораку и ткнула пальцем в плошку из бересты: — Ешь!

К своему удивлению, он увидел, что в плошке лежит полоска вяленого конского мяса и несколько лесных орехов.

— Давай, давай, — сказала и Сешру, глядя на него с какой-то странной, совершенно змеиной усмешкой. — Ешь. Силы тебе еще понадобятся. — И она весело подмигнула Тиацци.

«Эти двое уж точно заодно», — подумал Торак.

Он сделал вид, что ест, хотя ему совсем этого не хотелось. Казалось, всего лишь несколько мгновений назад он стоял на снегу, у входа в пещеру, рядом с Ренн… А теперь вокруг него стояли Пожиратели Душ, и явственно ощущался жар Иного Мира.

Пожиратели Душ. Они постоянно преследовали его — и во сне, и наяву. Они убили его отца. И вот, наконец, они перед ним — загадочные и совершенно реальные. Он даже представить себе раньше не мог, насколько они окажутся похожими на обычных людей.

Тиацци, Повелитель Дубов, растянулся на камнях, поедая еловую смолу; в бороде его так и поблескивали золотистые капли. Его, например, легко можно было бы принять за одного из лесных охотников — если бы он не испытывал такого наслаждения, мучая кого-то другого.