До белого каления - Квиннел А. Дж. - Страница 17

Ему было поручено защищать «объект», который потенциальный противник мог попытаться захватить. Богатый жизненный опыт подсказал ему, что нужно представить себя на месте предполагаемого врага. Можно было попробовать захватить «объект» на «базе», то есть дома, или вне «базы» – либо в другом месте, где «объект» часто бывает, либо на пути туда или оттуда – иначе говоря, в школе или по дороге к ней.

Утром он решил проверить, насколько обеспечена безопасность самой «базы» – дома и прилегающей территории, а потом, как он договорился с Пинтой, девочка должна была съездить с ним в школу, чтобы он смог получить представление о степени защищенности здания и школьного участка. Он решил, что, если похитители действительно собрались бы ее украсть, легче и проще всего им было бы это сделать по дороге в школу или домой. Поэтому необходимо по возможности чаще менять маршруты от постоянной до временной «базы». Вот почему Кризи так внимательно изучал дорожную сеть, делая время от времени пометки на полях карты.

Когда с этим было покончено, он подошел к гардеробу и вынул чемодан. В нем лежало несколько обернутых в газету бутылок виски. Он достал одну из них, открыл и налил в стакан первую порцию. Потом вновь мысленно вернулся к главной своей проблеме – девочке. Очень важно было, считал Кризи, с самого начала поставить их отношения таким образом, чтобы каждый хорошо знал свое место. Они должны соответствовать поставленной задаче и не выходить за ее рамки. Ему платили не за то, чтобы он развлекал девочку, а за то, чтобы он ее охранял. Она должна это четко себе уяснить, даже если ему для этого придется быть с ней резким и грубым. Родители ее тоже должны это понять. Он собирался поставить этот вопрос ребром, и, если их такой подход не устроит, пусть ищут дочери другого телохранителя.

Пока он не приступил к работе, эта проблема Кризи не волновала, но после встречи с девочкой ему пришлось серьезно над ней задуматься. Пинту нужно как можно скорее поставить на место.

Кризи пил не торопясь, пока бутылка не опустела, а потом лег в постель – большой, потрепанный жизнью человек, привыкший держать все в себе, еще не решивший, нравится ему новая работа или нет.

Но в одном Гвидо оказался прав: его мысли были теперь чем-то заняты.

Этажом ниже, в просторной спальне, Рика и Этторе занимались любовью. Она была очень требовательна, часто и прерывисто дышала, до боли сжимая пальцами его плечи. Рика всегда умела держать ритм, двигаясь в такт с партнером, постепенно наращивая при этом темп, до тех пор, пока не доводила Этторе до конца – уверенно и со знанием дела.

Но сегодня она заботилась только о себе, полностью отдаваясь собственному наслаждению и не заботясь об ощущениях мужа. Он попытался было приспособиться к ее ритму, но Рика уже была близка к высшей точке блаженства, и через какое-то мгновение Этторе почувствовал, как тело жены напряглось и задрожало от сладостной муки. Он не поспел за ней, а продолжать дальше она не хотела и отстранилась от мужа.

Этторе не настаивал, зная, что позже жена снова затеет с ним любовную игру, восстановит его силы, даст ему возможность полностью удовлетворить разожженную в нем ею же страсть. Рика очень гордилась собой, что так умело манипулировала его телом и могла без труда контролировать его состояние. Она никогда не дразнила его, возбуждая ради забавы, но, если начинала любовную игру, всегда действовала с воображением и разнообразием, которые полностью отражали ее искусство любить.

Дыхание Рики стало ровным, она провела рукой ему по спине и удовлетворенно вздохнула. Обычно в таких случаях, немного передохнув, она начинала его нежно ласкать и целовать. А потом, перекатив на спину, искусно и не торопясь дарила мужу ответное наслаждение, глядя ему сверху вниз в глаза с лукавой улыбкой, как будто делилась с ним тайной, известной лишь им двоим.

– Он ей понравился.

Этторе вздрогнул.

– Кто?

– Кризи. Пинте он пришелся по душе.

Он покачал головой.

– Ей просто осточертела гувернантка, и Пинта страшно рада, что теперь с ней наконец можно распрощаться. Пинте любой телохранитель понравился бы, будь он хоть граф Дракула.

– Нет, – возразила Рика. – Когда я ее укладывала, она сказала мне, что он похож на медведя. Пинта про себя называет его «медвежонок Кризи».

Этторе тихо рассмеялся.

– Она, наверное, думает, что все медведи похожи на ту игрушку, с которой она спит ночью. Но медведи могут быть очень опасными.

– С чего это он решил пойти в телохранители? – спросила Рика, как будто говорила сама с собой. – После того, чем он занимался всю жизнь, для него это – детские игры.

– Может быть, ему просто все надоело, – высказал предположение Этторе. – Кроме того, он уже совсем не так молод.

Вспомнив сведения, содержавшиеся в присланных агентством документах, она сказала:

– Ему сорок девять. Ни семьи, ни детей у него нет. Интересно, а дом свой у него есть?

– Не знаю, но сильно сомневаюсь. Такого рода люди глубоких корней не пускают.

Этторе задумался о причине пьянства Кризи. Может быть, он потому и спивался. Прожив жизнь, полную борьбы и приключений, он скоро должен был выйти в тираж и не знал, что ему делать с собой дальше.

– Что-то мне во всем этом непонятно, – сказала Рика.

– В чем именно?

– В этом человеке. Мне показалось, что совсем недавно он перенес тяжелую болезнь. Хоть держится бодро и очень уверен в себе, что-то здесь не так. Может быть, причина в женщине?

Этторе улыбнулся.

– Это типично женская логика.

Рика покачала головой.

– Нет, скорее всего, женщина здесь ни при чем. Тут что-то другое. Чего-то в нем недостает… Он интересует меня, этот Кризи. С ним по крайней мере не скучно.

Этторе был доволен. Ему в голову даже прийти не могло, что интерес его жены к Кризи мог иметь не только платонический характер. О такого рода банальных коллизиях он давно перестал беспокоиться. Вместе с тем Этторе хорошо знал, как его жена любит анализировать поведение других людей, раскладывая их на отдельные категории. Естественно, она попыталась и Кризи как-то классифицировать, налепить на него ярлык, пронумеровать и поставить на четко определенное место в той картине мира, которая существовала в ее голове.

Этторе подумал, что с человеком, поселившимся наверху, сделать это, наверное, будет не так-то просто, прежде всего потому, что он вообще в мир Рики не вписывался. Точнее говоря, он был совсем из другого мира. Ее ценности были совершенно чуждыми для американца. И тем не менее Этторе был доволен. Жена этого человека приняла, Пинта в понедельник пойдет в школу, а он может спокойно заняться своими проблемами. Потом он вспомнил фразу жены, которая очень его удивила.

– Ты сказала, что Кризи тебя пугает.

– Да. Но, возможно, это слово не совсем точно отражает то, что я почувствовала. От него, скорее, исходит какая-то скрытая угроза. Он чем-то похож на прирученного дикого зверя, но на самом деле никогда не знаешь, чего от него ожидать. Помнишь ту немецкую овчарку, которая была у Арредо? Она прожила в семье пять лет и вдруг бросилась на него и покусала.

– Рика, но ведь он – не собака!

– Это я просто так сказала, для примера. Мне кажется, его что-то мучает, бередит ему душу. Это лишь мое ощущение, оно совсем меня не беспокоит, скорее разжигает интерес. Мне бы хотелось больше о нем узнать – о его прошлом. Просто любопытно, как он воспринимает мир.

Она зевнула и улеглась поудобнее. Ее слова заставили Этторе подумать о том, как мало ему на самом деле известно о Кризи. Надо бы, наверное, поглубже под него копнуть. Но ведь если его рекомендовало агентство, и там-то должны знать, тянется ли за ним что-либо противозаконное или нет. В любом случае, дело сделано.

Рика придвинулась к нему, дыхание ее стало ровным. Она спала.

Только утром Этторе вспомнил, что она так и оставила его неудовлетворенным.

Глава 5

Пинта чинно сидела на переднем сиденье рядом с Кризи. Он предупредил, что по дороге его отвлекать нельзя. Ей, правда, это было не совсем понятно, потому что ехали они по широкой автостраде, соединяющей Комо с Миланом, и, как ей казалось, вести машину на такой трассе совсем не трудно. Однако Кризи хотел определить потенциально опасные участки дороги. Это прежде всего крутые повороты, где надо снижать скорость, и пустынные участки пути, вдоль которых нет никаких строений. Он мысленно соотносил чисто военную ситуацию устройства засады с попыткой похищения, опытным глазом подмечая и фиксируя те участки дороги, где организовать нападение удобнее всего.