Попытка говорить 2. Дорога человека - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 99

Требовалось изобрести что-то новое. Но что именно – я не знал, потому что лишь скользил над Дорогой Сна, не погружаясь в эту реальность по-настоящему.

Рискнуть? Погрузиться и надеяться, что смогу быстро "научиться плавать"? Я был бы рад обойтись одним моделированием погружения, вот только для моделирования мне жестоко не хватало исходных данных. Как я уже говорил, мне открывались лишь те варианты будущего, для которых я мог подобрать достаточно детальные исходные условия.

Был ещё один выход. Особо рискованный. Подобно тому, как Предвечная Ночь служила мне этаким "понижающим трансформатором" при контактах с Бездной, я мог создать аналогичный "трансформатор" для взаимодействия с Дорогой Сна. Вот только это означало, даже при условии ненулевой вероятности успеха такой попытки, что я должен буду пройти второе высшее посвящение. Не только Предвечной Ночью, но и… скажем, Улицей Грёз. Прямого конфликта меж двумя посвящениями не предвиделось, более того, сочетание этих посвящений казалось одним из самых удачных. Другой вопрос, выдержит ли вообще моё сознание ДВА высших посвящения? Я и первое-то получил меньше года назад!

В общем, и хочется, и колется.

Мыслимых выходов из тупика имелось немало. Но все до единого… неуютные. Это другим легко советовать – мол, какие проблемы, раздели сознание на несколько частей и создай для каждого индивидуальное вместилище. Вон, Сьолвэн давным-давно это сделала и не так уж плохо себя чувствует. Часть себя в новосозданном теле отправь в путь, а остальными частями цепляйся за Сущее – так уж точно не "утонешь"! Или ещё выход: трансформируй собственное сознание, упакуй в точечные мнимые архивы не отдельные его части, а всё, вплоть до ядра личности. А рулит погружением пусть Параллель, её, если что пойдёт не так, воссоздать недолго. Или: сократи качество осознания… временно, сугубо временно! А что в "сокращённом" виде ты сам для себя станешь похож на похороненного заживо, так это ведь по собственному приговору и суровой необходимости. Потерпишь. Кстати, о разделении ранее единого сознания. Это ведь можно делать не только в пространстве, но и во времени. Посложнее, конечно, причём на порядок, но…

М-да. Снова и снова убеждаюсь: чем маг могущественнее и опытнее, тем больше у него появляется возможностей. И тем меньше в этих возможностях родного, человеческого. Как легко, с каким неподдельным энтузиазмом учился я лупить по ростовым мишеням молниями – и с каким превеликим скрипом нынче раздумываю, стоит ли мне учиться изменять собственную суть в нечто такое, чему даже на языке хилла не вдруг подберёшь название.

Трудно. Жутко. Про банальную боль (не физическую, разумеется) вообще молчу.

Но – надо.

Потому что – Схетта. Потому что Айс, Лада, Манар и все-все-все.

В конце концов, кто не меняется, тот не живёт. Вспомни примера ради хотя бы уважаемого Фартожа Лахсотила: разве ЭТО – жизнь? То-то же.

…я уже почти решился на эксперимент, когда носящий рясу голем появился в выделенном мне гроте для медитаций и пригласил меня к ложу хозяина, дабы я своей волей и Силой совершил то, в чём поклялся Мифрилу.

Последние инструкции. Внимательный до настороженности взгляд Тенелова. Уточняющие вопросы, короткая дискуссия, ещё вопросы. Наконец, согласие. Создав довольно специфические чары, запитанные напрямую от интегрированного в них Источника Силы, я обращаю эти чары против едва живой мумии. Плоть, способная противостоять термоядерному пожару, довольно медленно – по миллиметру, по волосу, – сдаётся под напором чар. Которые, кстати, поглощают энергию с такой сумасшедшей скоростью, что мне становится не по себе. Нет, чтобы зажечь звезду, подобных энергий всё же не хватит. А вот вскипятить океан – запросто.

Трудно умирают высшие маги. Тяжело и медленно. Даже по собственной воле – тяжело.

Спустя полчаса от тела Фартожа Лахсотила остаётся только кисть левой руки, окончательно мумифицировавшаяся, твёрдая и тяжёлая, как камень. Я создаю новое заклятье, уже совсем не такое, как первое. Новая активная форма позволяет мне прочестьобломок чужой оболочки.

И я читаюего. В полном соответствии с заключённым договором.

Не знаю, что и как сделал со своей конечностью Фартож. В момент, когда на моё несчастное сознание обрушивается штормовой вал кристаллизованного знания, я теряю способность думать о чём-то ещё. Мне доводилось потрошить память живых людей, в том числе и магов, при помощи отростков Голодной Плети – но это… ради целости собственного разума я сбрасываю большую часть принимаемых "пакетов" сразу на второй слой сознания, не обращая много внимания даже на "краткие описания содержимого", – только на "ярлыки". Готовое знание, чужое до оторопи, подобно лавине, из тех, которые трёхсотлетний лес ломают, как спички, превращая могучие стволы в измочаленные огрызки.

Раскидать "пакеты" по ячейкам ассоциативной сети. Быстрее, быстрее, ещё быстрее! Вот ведь дьявольщина, это как факелами жонглировать – только факелами, горящими с двухсторон!

Ох… неужто кончилось?

Да. Наконец-то. Слава Спящему за маленькие радости!

- Всё? – интересуется Тенелов.

- Да. – Я убираю каменную кисть в пространственный карман. – Ровно через десять дней, начиная с этого момента, я появлюсь в замке Ордена Золотой Спирали. К этому времени твоя часть приготовлений должна быть сделана…

- Помню.

- Как и все четыре набора координат?

- Да, – в тоне Тенелова проскальзывает лёгкое раздражение.

- Тогда – до встречи.

Он колеблется, это видно ясно. Однако спустя секунду последний ученик Фартожа всё же протягивает руку навстречу моей, пусть и с опозданием. Рукопожатие не длится долго, однако и малого времени достаточно, чтобы обменяться кое-какими настройками. Теперь, имея образец ауры и генной структуры Тенелова, я смогу отыскать его даже в другом Лепестке. А он точно так же сможет найти меня. Кроме того, в пределах одного Лепестка мы сможем обмениваться ментальными сигналами – не хуже, чем рядовые маги делают это в пределах одного мира.

- До встречи, Рин Бродяга.

Сигналы, при помощи которых можно привлечь внимание магов Попутного патруля, известны любому странствующему магу. В разных мирах эти сигналы одинаковы – с небольшими вариациями, зависящими от местных условий. И ни один принёсший клятву маг патруля не может игнорировать сигнал-призыв. Во всяком случае, без очень серьёзной причины.

Инконт Лысоухий тоже не смог проигнорировать мой сигнал. Вот только он вовсе не был рад увидеть меня снова, о чём можно было догадаться без всякой магии – просто по бледности щёк и затравленному блеску глаз.

- Привет, воздушник.

- И тебе не кашлять. Зачем звал?

Боится, но марку держит. Молодец.

- Видишь ли, Инконт, я вовсю готовлюсь к решающему разговору с небезызвестным тебе приором. И разговор этот обещает быть для свидетелей… неприятным. Совсем. Понимаешь, что я хочу сказать?

- Догадываюсь.

- Ну так вот. Резиденции Ордена мне не жалко, членов Ордена – тем более. А вот твоих бывших коллег-наёмников – наоборот. Предупреди их, чтобы в решающий момент не попали под раздачу оплеух. А если кого заест любопытство, пусть любуется… но с дистанции не менее километров так тридцати. Лучше – пятидесяти. Приняв дополнительные меры предосторожности.

- Ты себя не переоцениваешь? – криво усмехнулся Инконт.

- Не-а, – вернул я ему ухмылку. И выплел три последовательных заклятья.

Раз! И Межсущее приняло в свои туманные объятья нас обоих. Два! Необходимые для перемещения сдвиги в состоянии совершаются почти мгновенно… то есть для меня-то проходит аж несколько минут, а вот для Инконта Лысоухого всё укладывается в долю секунды. Три! И мы оказываемся на знакомой обоим равнине. У горизонта, если обострить зрение или сотворить не очень сложные чары рефракции, можно различить стены и башни резиденции Ордена.

- Тебе – вон туда, воздушник. А я там появлюсь немного позже. Точного времени, уж извини, называть не стану. Но скоро. Скоро. Удачи тебе!