Сюрприз - Кренц Джейн Энн - Страница 37

Патриция на шаг отступила и с преувеличенным вниманием уставилась на входную дверь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мисс Уотерстоун.

— Итак, снова мисс Уотерстоун? — Имоджин положила руки на бедра и начала стучать носком туфли по полу. — Ведь мы договорились, что ты будешь называть меня по имени.

— Почему вы стучите ногой? — процедила сквозь зубы Патриция. — Это отвратительно!

— Прошу прощения?

— Все смотрят на вас.

— Чепуха! — Имоджин посмотрела вокруг. — Никто на меня не смотрит.

— Да они не могут не смотреть! — огрызнулась Патриция. — У вас манеры разбитной деревенской девицы! Разве может леди стоять в такой позе? Мне стыдно находиться рядом с вами: руки в боки и стучите ногой, словно какая-нибудь девица из простонародья. В вас нет и намека на грацию и утонченность настоящей леди!

— Ах, вот оно что. — Лицо Имоджин вспыхнуло, она моментально убрала руки с бедер. — Прости. Я брала уроки танцев несколько лет тому назад, но политесу не обучалась.

— Оно и видно, — процедила Патриция.

— Мои родители полагали, что это несущественно. — Имоджин пожала плечами. — И честно говоря, существует много других, гораздо более интересных вещей, которым я хотела бы научиться.

— Вероятно. — Патриция повернулась и в упор посмотрела на Имоджин. В глазах ее блеснули слезы унижения и гнева. — Клянусь, я не понимаю, что нашел в вас мой брат. Не могу понять, почему он хочет жениться на вас!.. Полагаю, вы в курсе дела, что вас называют Нескромная Имоджин?

— Мне это известно. Могу объяснить, откуда пошло это противное прозвище.

— Вам ничего не надо объяснять. Я уже наслышана обо всех малоприятных подробностях вашего прошлого.

— Ты наслышана? — Имоджин в упор посмотрела на Патрицию.

— Вас обнаружили в спальне с лордом Ваннеком.

— Кто тебе рассказал об этом?

— Подруга. — Патриция прикусила губу. — Одна из тех, с кем я познакомилась в салоне леди Линдхерст… Там все говорят о вас. И еще говорят, что Маттиас вынужден был объявить о помолвке с вами, потому что вы снова скомпрометировали себя ночью в саду.

— Гм…

— И еще говорят, что вы устроили ему то же самое, что его ужасная мать устроила моему бедному папе много лет тому назад… Поймали его в капкан.

— Черт побери, что ты мелешь?

Патриция по-совиному заморгала и отступила на шаг назад. Похоже, она вдруг сообразила, что зашла слишком далеко.

— Я уверена, что вы об этом знаете, мисс Уотерстоун. В городе ни для кого не секрет, что мой отец вынужден был жениться на матери Маттиаса, после того как она заманила его в ловушку и оказалась скомпрометированной.

Имоджин помрачнела:

— И ты полагаешь, что Маттиас попал в такую же западню?

— Иначе я не могу объяснить, почему он вдруг решил сделать из вас графиню, — перешла на шепот Патриция. — Все в салоне леди Линдхерст говорят, что у Маттиаса в этом сезоне мог быть богатый выбор невест. Он мог бы выбрать женщину с незапятнанной репутацией… а не такую, которую называют Нескромная Имоджин… Господи, как это унизительно!

— Я вижу, тебе это очень трудно пережить, — холодно сказала Имоджин.

Входная дверь распахнулась, и в вестибюль вошел Маттиас. Увидев Имоджин, он направился к ней. На лице Патриции отразилась тревога. Она искоса взглянула на Имоджин.

Бросив взгляд на сестру, Маттиас нахмурился:

— Как ты себя чувствуешь, Патриция? У тебя какое-то осунувшееся лицо.

— Я вполне здорова, — пробормотала она. — Просто я хочу побыстрее домой.

Имоджин вежливо улыбнулась:

— Боюсь, что леди Патрицию чрезмерно утомили события сегодняшнего вечера, милорд. Очевидно, она унаследовала слабую нервную систему.

Приехав домой, Имоджин вместе с Горацией прошла в кабинет, бросила вечерний плащ на стул, сняла длинные лайковые перчатки, туфли и легла на диван. Насупив брови, она обратилась к тете:

— Расскажи мне все, что ты знаешь о браке родителей Маттиаса, тетя Горация. Я не в состоянии решить проблему, если не знаю всех фактов.

— Тут нечего особенно рассказывать. — Горация налила себе хереса из графина, стоящего на маленьком столике. — Это очень старая история… Тридцатипятилетней давности, если быть точной. Я была тогда совсем молодой.

— Ты была знакома с матерью Колчестера?

— Я встречала Элизабет Дэбни, но, в общем, мы вращались в разных кругах. — Горация села перед камином и сделала глоток хереса. — Элизабет считали несколько легкомысленной, если говорить откровенно… Но прощали ей это за красоту. К тому же отец ее был человеком богатым. Родители баловали ее с младых ногтей. У нее было все, чего бы она ни пожелала.

— И она пожелала отца Маттиаса?

— Во всяком случае, так говорили, — скривила рот Горация. — Но я всегда считала, здесь палка о двух концах… Его звали Томас, он в то время был виконтом, еще не вступил во владение титулом, потому что отец его был жив. Томас был испорчен не меньше Элизабет… Весьма красив и высокомерен… Этакий повеса… Я уверена, он не мог предположить, что ему придется заплатить такую цену за свой флирт с Элизабет. И вообще сомневаюсь, что в молодости Томас за что-нибудь расплачивался.

Имоджин нахмурилась:

— Напрашивается интересный вопрос… Почему он вынужден был платить такую цену? Томас был наследник графского титула и наверняка мог выпутаться из сети, которую закинула Элизабет, если бы только пожелал.

— Граф оказался банкротом. — Горация задумчиво смотрела на пламя в камине. — В то время об этом никто не подозревал. По слухам, престарелый граф обрадовался, когда его сына и Элизабет застали в компрометирующей ситуации. Ему крайне нужны были деньги, чтобы поправить финансовое положение семьи. А Дэбни страшно хотелось, чтобы его единственная дочь с солидным приданым заполучила титул графини. Это была удачная сделка с точки зрения многих.

— Кроме молодого Томаса?

— Да… Однако он не осмелился бросить вызов отцу, боясь, что тот лишит его наследства. Он женился на Элизабет. Брак оказался несчастливым, как ты можешь догадаться… А много ли на свете счастливых браков?

— Мои родители были счастливы, — негромко произнесла Имоджин.

— Это верно… Боюсь только, что ты выросла, имея весьма искаженное представление о действительности, дорогая… Так вот… Кроме Маттиаса, у них больше не было детей. Большую часть времени Томас и Элизабет жили порознь. В течение ряда лет Томас содержал нескольких любовниц. Элизабет ублажала себя пышными приемами в загородном имении Колчестеров. По-видимому, в год ее смерти Томас влюбился в молодую вдовушку по имени Шарлотта Пул. Вскоре после похорон Элизабет они поженились.

Лежащая на диване Имоджин приподнялась и посмотрела на огонь.

— И тогда родилась Патриция?

— Да.

— Как сказала мне Патриция сегодня, все считают, что Маттиас вынужден повторить судьбу своего отца, — тихо сказала Имоджин.

Горация внимательно посмотрела на племянницу:

— Патриция — совсем юная леди, которая очень плохо знает жизнь.

— А я, наоборот, достаточно зрелая женщина, которая отлично разбирается, что к чему.

— Что ты хочешь этим сказать? Имоджин встретила взгляд Горации:

— Хочу сказать, что я не могу позволить Маттиасу жениться на мне, если он на самом деле меня не любит. Я не могу жить, сознавая, что вынудила его жениться.

В печальном взгляде Горации читалось сочувствие и понимание.

— Когда ты влюбилась в Колчестера, дорогая? Имоджин задумчиво улыбнулась:

— Думаю, с того момента, как прочитала его первую статью в «Замариан ревю»,

— Как все запуталось!

— Да. — Имоджин тяжело вздохнула. — А поскольку именно я завязала этот узел, я сама должна и разрубить его.

Два дня спустя, на балу у лорда и леди Уэллстед стоя за массивной кадкой с раскидистым папоротником и потому оставаясь незамеченной, Имоджин увидела, как Патриция выпорхнула из зала.

Имоджин озабоченно нахмурилась. Хорошо бы, чтобы Маттиас сам разбирался с этой вновь возникшей проблемой. К несчастью, он, по своему обыкновению, не торопился появиться на публике. Его нелюбовь к подобным мероприятиям превращалась в проблему, поскольку Патриция выражала недовольство приставленными к ней дуэньями.