Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 68

   - Где я? - едва шевеля непослушными губами, Сэйлин чуть приоткрыл глаза - его взгляд бездумно уперся в стену.

   Как же Адри был рад услышать эти слова! Он едва восторженно не вскрикнул от понимания, что Ферье способен задавать разумные вопросы, и если вдобавок он вспомнит свое имя, то лучшего и не надо!

   - Вы на борту фрегата "Золотой дельфин". Вы помните, как вас зовут?

   Ферье медленно моргнул, обдумывая вопрос, потом слабо ответил:

   - Я граф Сэйлин Ферье, подданный короля Филиппа... Кто вы?

   - Капитан Антуан Морган.

   Адри бережно взял Сэйлина за плечи и перевернул на спину. Их взгляды встретились так спокойно, что у Винсента начисто пропало чувство реальности происходящего. Ферье не узнавал его и в глубине голубых затуманенных долгим сном глаз не проскальзывало даже искры воспоминаний. И не удивительно, последние два года сильно изменили лицо Винсента Адри: морские ветра сделали его кожу закаленной и грубоватой, жестокость оставила на его лбу суровые морщинки меж бровей, а последняя схватка с военными кораблями - тонкий длинный шрам на скуле до самого виска.

   - Я дам вам еще одну порцию обезболивающего, - Адри сходил до стола и принес еще отвара, помог Ферье приподняться. - Это приведет вас в норму. Если постараетесь и выпьете до дна, через полчаса сможете сесть. Потом вам нужно поесть немного. Поначалу будет тошнить, но придется перебороть себя, если вы вообще хотите подняться на ноги, граф.

   Ферье пока пил, то и дело поднимал глаза на Адри, хмурился и растерянно глотал свое лекарство, но Винсент уже чувствовал скребущую тоску в груди и понимал, что сейчас ему невыносимо тяжело находиться рядом с Сэйлином. Только чувство безграничной любви не позволило ему сейчас бросить Ферье на попечение Танара и не сбежать на палубу, и хотя команда давненько ожидала его появления, у него в запасе была еще пара свободных часов. Оставив Сэйлина отдыхать, Винсент решил чем-то занять себя, например, уборкой лекарств со стола, однако через пару минут перекладывания вещей с одного места на другое и обратно, Адри понял, что попросту бежит от самого себя. Он задался вопросом, что мешает ему подойти к Ферье и рассказать все, как есть, но не смог ответить. Если Сэйлин не вспомнил его, что ж, все к лучшему - так же, как было к лучшему там, в темноте огромного парка два года назад, когда они с Ферье скрестили шпаги на дуэли.

   - Адри, - тихий голос Сэйлина в спину заставил Винсента замереть. - Адри, это правда вы?

   Долгое молчание Антуана Моргана окончилось тяжелым вздохом. Он вернулся к постели Ферье, присел на край и прямо взглянул в голубые непонимающие глаза.

   - Вам сложно поверить в то, что я жив? - спросил он. - Да, это я, граф, и честно признаться, безумно рад видеть вас. Но пока вы не пришли в себя окончательно и не начали меня оскорблять, я сразу скажу вам три вещи. Первое: я выкрал вас у монарха Онтэ и возвращать ему не намерен, даже если вы начнете очень сильно проситься назад во дворец. Второе: я на этом корабле король и бог в одном лице, а потому, если вы не будете пить лекарств и усиленно лечиться, в моей команде есть пятьсот девяносто девять человек, способных заставить вас сделать это. И третье: у нас с вами очень сложные отношения и гадостей мы друг другу сделали уже предостаточно, поэтому давайте заключим временное перемирие, и не будем измываться друг над другом до тех пор, пока не достигнем берегов Рафины. А там вы можете послать меня ко всем чертям от чистого сердца, и я с радостью к ним уйду.

   - Вы живы, - прошептал Ферье, смаргивая скупые слезы и словно не слыша ничего, кроме собственного голоса. - Вы... живы.

   Адри удивленно смотрел на бледное печальное лицо любимого и не понимал, почему по вискам Сэйлина катятся слезы, но его сердце, уже привычно подернувшееся коркой льда, вдруг оттаяло в одно мгновение.

   - Он сказали, что вы погибли... - говорил Ферье тихо. - Что вы пытались бежать, и были убиты. Филипп... он сказал мне, что вы сами во всем виноваты.

   - Я действительно бежал, граф, но как видите, жив-здоров.

   Ферье зажмурился и попытался встать, но пошатнулся, упал на подушки. Он снова попытался, но Адри силой удержал его за плечи.

   - Верните меня назад, - неуверенно потребовал Ферье. - Я должен вернуться к Филиппу.

   - Вы совершенно не слушали то, что я вам говорил минуту назад, - раздраженно бросил Адри, наконец, рывком уложив Ферье в постель, и тот странно притих, с глухой тоской глядя в карие строгие глаза. - Я не верну вас в Онтэ. А если вам очень хочется продолжать быть фаворитом его величества, ради бога, будьте. Сядете в Рафине на любой корабль до Альторрийских бухт и катитесь ко всем чертям.

   - Вы не понимаете, Адри.

   - Чего, например? Вас? По-моему тут у нас с вами все очень даже привычно, Ферье, вы меня не слышите, я вас не понимаю.

   - Филипп будет искать меня... Он уничтожит вас...

   Адри удивленно приподнял брови, а после прыснул со смеху. Граф уставился на него, как на чудо света, и замолчал.

   - Это уж я его скорее уничтожу, а не он меня, - отсмеявшись, сказал Винсент, склоняясь к самому лицу Сэйлина и опираясь руками по обе стороны от его головы. - Я его кошмар, Ферье. Я его дамоклов меч. Это я не позволяю ему укрепиться на море и развязать войну с Рафиной. Это я пять месяцев назад разгромил новые верфи в Северной гавани. Это я лишил казну Онтэ основного источника дохода - золота с островных рудников. И я украл у него вас, и никто никого не будет искать, потому что мертвых не ищут, Ферье. Три дня назад вас похоронили на Леройском кладбище, и король не горевал о вашей кончине.

   От жесткого напора этих слов Ферье вжался в постель и расширенными глазами смотрел на Винсента, почти не дыша, притаившись и не смея шелохнуться. Адри едва не взвыл от обиды, когда понял, что до смерти напугал Сэйлина своей близостью.

   - Я не причиню вам вреда, граф, - сказал он мягче, подавляя свое неистовое желание припасть губами к губам Ферье, и пусть взгляд выдавал его, Адри не приблизился к своему бывшему фавориту короля ни на дюйм. - Помните наш последний разговор в тюрьме. Тогда мне показалось, что вы невообразимо хотите свободы, но у вас не хватает сил бороться за нее. Филипп сделал из вас вещь, но я не мог позволить ему продолжать ломать вас. Я выследил вас у ручья, помните? Потом мои люди дали вам яд. Его в народе называют напиток живой смерти, но на самом деле это сильное снотворное. Придворные лекари сочли вас мертвым. Филипп больше не сможет достать вас. Через две недели мы будем в Рафине, граф. Для вас там приготовлено небольшое поместье, новое имя, новый дом и свобода. Свобода, Ферье! Вы еще помните ее вкус? Я очень на это надеюсь потому, что любой человек должен сам выбирать, с кем и как ему быть.

   - Я свободен? - медленно проговорил Сэйлин, судорожно обдумывая что-то и кусая губы.

   - Конечно, - подтвердил Адри, отстраняясь. - И пока в вашей голове не засели ненужные вопросы, спешу заверить, что вы ныне свободны не только от короля, но и от меня. Окончательно и бесповоротно.

   - Что вы имеете в виду?

   - Только то, что сказал. Вы вольны делать, что заблагорассудится. Ешьте, что хотите, пейте, идите, куда в голову взбредет, и любите, кого пожелаете. Теперь это только ваши заботы, Ферье, а я со своей совестью рассчитался.

   В дверь постучал Танар и, не дожидаясь разрешения, вошел, посмотрел на графа и расплылся в смущенной улыбке. Он поздоровался и поставил миску с горячим бульоном на поднос, рядом с оставшимися булочками.

   - Вас боцман хотел лицезреть, капитан, - сообщил он. - Всю ночь стоит у штурвала. Злой, как морской дьявол. Говорит, что матросы на этом корабле ни черта делать не умеют и руки у них растут из того места, откуда они на свет появились, что убьет кого-нибудь, если его срочно не пожалеют.

   Адри закатил глаза к потолку, порывисто поднялся на ноги и, прихватив со стула черный камзол, пошел к выходу.