Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 56

   Винсент смотрел на Ферье в оцепенении, в ушах шумело, ему нечем было дышать.

   - Но вы же... прекрасно знаете что я... - он попытался оправдаться, но граф закончил фразу за него.

   - Вы трус и подлец! - губы Ферье дрожали от напряжения, но на них уже ползла та самая знакомая всем гадкая усмешка, глаза презрительно сузились.

   По толпе придворных и гостей прошел испуганный ропот, а Ботри наконец-то выбрался из тесного плена людских тел, разодетых в дорогие одежды и в несколько шагов оказался за спиной Сэйлина.

   - Я готов извиниться, если обидел вас невольно, - сказал Адри, чувствуя, что в горле у него пересохло. - Я не собираюсь драться с вами, граф, какими бы мотивами это не было обосновано.

   Ферье хмыкнул в сторону, рваным нервным движением стянул с левой руки перчатку и, перехватив ее у основания, наотмашь сильно и зло ударил Адри по щеке.

   - Это достаточный мотив? - спросил он беспечно.

   Какая-то дама в голубом вскрикнула и упала в беспамятстве. Ее подхватил под руки стоявший рядом муж и стал успокаивать, оглаживая по плечам. Испуганно и возмущенно зазвучали чьи-то тихие голоса, но Адри уже не слышал, что они говорили - он смотрел на Ферье широко раскрытыми глазами, касаясь дрожащими пальцами горящей щеки, и не мог поверить в то, что Сэйлин ударил его. Это было много хуже всяких издевательских насмешек, откровенных оскорблений, скандалов, и даже хуже того мерзкого изнасилования, которое Адри простил Сэйлину. Простил и видимо сделал это напрасно. Играя на его нервах в очередной раз, Ферье зашел слишком далеко. Ах, если бы дело касалось только чести Винсента, Адри мог бы отступить, как трус навеки заклеймить себя позором, но ни за что не поднять оружие против человека, который убивал сейчас его любовь, уничтожал и топтал его едва вздрагивающее в груди сердце. Но обстоятельства складывались иначе, еще хуже - если было куда хуже, конечно. Адри теперь был фаворитом короля и оскорбление, нанесенное ему подобным образом, унижало, прежде всего, Филиппа. Закон и честь требовали от Адри сатисфакции. Только вот он не мог взять в толк одного - почему он должен драться с тем, кого любит за доброе имя того, кого презирает всем естеством своей души? Но он должен и сделает это.

   - Где и когда? - голос Винсента был болезненно тих, но Ферье это отчего-то не забавляло.

   - Не медля. В парке. Его высочество будет нашим секундантом, если вы не против, барон.

   - Отчего же? Я даже очень одобряю его кандидатуру.

   - Все просто, Адри, видите?

   - Вижу... слишком хорошо к несчастью.

   - Опомнитесь, господа, - зашипел Ботри, ухватив графа за рукав. - Вы спятили, Ферье? Вы совсем умом тронулись? Вы любите короля, это ни для кого не секрет, но теперь это ваши проблемы и только ваши...

   - Да я люблю Филиппа! - крикнул Сэйлин, обращаясь к толпе с ненавистью и горечью. - Чего же мне еще терять?! - Он посмотрел на Ботри с такой болью, что принц невольно отпустил его одежды и боязливо отступил на шаг. Ферье был безумен. - Моя жизнь принадлежит королю, так пусть он получит ее без остатка!

   Адри развернулся, сглатывая слезы, быстро покинул бальную залу и зашагал по коридору мимо изумленных лакеев и широких высоких окон. "А может оно и к лучшему, - думал он в накатывающем сумасшествии, слыша за спиной торопливые шаги Сэйлина и вялые причитания Юстиана. - Зато не нужно будет больше идти в спальню короля, не нужно будет врать и фальшиво улыбаться, не нужно будет смотреть ему в глаза. Какая пустая идиотская игра в эти гляделки! Все к лучшему: и то, что скоро будет все не важно, и то, что глупое сердце больше не будет тяготиться любовью к Ферье, воспоминаниями о его нежности, не будет тяготиться этой щемящей и почему-то такой большой невыносимой болью! Скоро не будет ничего - и это к лучшему".

   Через парк они шли быстро, торопливо озираясь и ища укромное просторное место для хорошей драки. Еще на выходе из дворца, Ферье прихватил шпаги - просто с вежливой обворожительной улыбкой одолжил оружие у двух молодых дворян, о чем-то пылко спорящих в фойе и те, пораженные его ослепительной красотой и напором, не смогли отказать графу в этой маленькой любезности.

   - Здесь! - Ферье свернул к кустам сирени - то ли фиолетовой, то ли синей - в вечерних сумерках Винсент не смог толком разобрать.

   Сэйлин встал перед Адри и пристально посмотрел ему в глаза.

   - Господа, опомнитесь, прошу вас. - Принц нервничал, то и дело обеспокоенно поглядывал в сторону освещенной факелами дороги. Но вокруг, как назло, было тихо - никто из придворных не рискнул последовать за двумя любовниками короля, сцепившимися друг с другом прямо во время праздника. - Опомнитесь. Король будет в ярости, когда узнает... Господи, меня-то зачем вы в это втянули, Ферье? Адри, скажите же что-нибудь! Я в последний раз призываю вас обоих к благоразумию и миру, и...

   - Прекратите, Ботри, - ровно сказал Ферье, не отводя жгучего взгляда от лица Винсента. - Мирить нас бесполезно. Вы же знаете, какой я упрямый.

   Услышав эти слова, Ботри вздрогнул и умолк на полуслове, словно ему заткнули рот невидимым кляпом. Казалось, еще немного и принц просто бросит все, а после убежит во дворец, но вряд ли это был страх перед гневом короля, скорее уж он знал о Ферье что-то такое, чего не знал Винсент. Было странно, что у бывшего, всеми отвергнутого фаворита даже сейчас есть, что сказать принцу, дабы тот стал послушным и кротким, как слуга.

   Адри стоял, с тоской смотрел в ледяные глаза Ферье, и думал о том, что если ему сегодня немного повезет, то он умрет от руки Сэйлина, оплатив, наконец, все свои вольные и невольные прегрешения перед собственным ничтожным божеством. Но если Ферье так зол на него, почему он два часа назад с трепетом касался губами шеи Винсента и так крепко обнимал? Почему? Что здесь вообще происходит?

   - Я не буду драться с вами, Ферье.

   Сэйлин настойчиво протянул Винсенту шпагу эфесом вперед и Адри отступил назад, точно пытаясь отрицать происходящее.

   - Нет, - сказал он, и лицо графа перекосило от злости. Адри ведь уже согласился драться, но сейчас увиливал и вел себя не достойно дворянина.

   - Трус! - отрезал Ферье. - Берите оружие и защищайтесь, черт вас возьми! Защищайтесь, или я убью вас безоружного!

   Адри было трудно дышать. Каждое слово, весь смысл, гнев голоса Сэйлина били его нервы жгучими потоками - и этому невозможно было противиться. "Отвечай же! - требовала от него честь. - Или ты действительно трус! Трус и тряпка! Ты не заслуживаешь его любви - заслужи хотя бы каплю уважения - ОТВЕТЬ ЕМУ!"

   - Шпагу! - крикнул Ферье. - ШПАГУ! - и рука Винсента сама схватилась за эфес, судорожно сжала холодный металл, налилась невероятной тяжестью. Никогда Адри не держал в руках ничего тяжелее этой легкой изящной шпаги. Его раздражало, что рукоять удобная и лежит в ладони так, будто была создана именно для него, для этого сумасшедшего ужасного вечера. Черта проведена, и дуэль эта станет концом всему. Как только прольется первая кровь, граф Сэйлин Ферье и барон Винсент Адри навсегда станут врагами, и больше никогда, никогда их молодые тела не сплетутся в танце любви, губы не коснуться друг друга в поцелуе, а глаза не встретятся понимающими взглядами. Если, конечно, Адри не умрет сегодня.

   Ферье отошел от Винсента на некоторое расстояние, взвесил шпагу в руках, взмахнул ей разок, рассекая воздух, приноравливаясь и привыкая к оружию.

   Адри не стал делать ничего подобного - он не собирался убивать Ферье, а соответственно, не видел смысла разминать руки. Сейчас ему надлежало разве что молиться богине Вите и надеяться на то, что он не промучается слишком долго.

   - Вы готовы, барон? - сухо спросил Ферье, искоса взглянув на него.

   - Да.

   - Тогда начнем, пожалуй. - Сэйлин принял боевую стойку. Он был сдержан, холоден, спокоен, как если бы это был простой учебный бой.

   Адри последовал примеру графа и вдруг подумал: "Вита милосердная, как же это все неправильно..."