Беру тебя в жены - Кренц Джейн Энн - Страница 4

Он слабо улыбнулся:

— А ваши обстоятельства деликатны, не так ли, мисс Грейсон?

Поколебавшись, она кивнула:

— Вне всякого сомнения. Буду откровенна, сэр. Я не могу позволить себе оказаться замешанной в скандале. Это будет стоить мне места компаньонки леди Мэйфилд.

— А вы думаете, такое возможно? — В вопросе Эдисона прозвучало вежливое сомнение. — Несмотря на все свое богатство и положение в обществе, леди Мэйфилд не кажется мне слишком щепетильной.

— Не важно, я не могу рисковать, испытывая ее чувствительность. Леди Мэйфилд исключительно добра ко мне. Мне повезло, что она склонна к эксцентричности. Леди Мэйфилд с большей терпимостью относится к моим маленьким промахам, нежели прежние хозяйки, но…

— Маленьким промахам? Эмма вздохнула:

— За последние несколько месяцев я потеряла три места, сэр. Как вы слышали, одно из них — благодаря Чилтону Крэйну. Но в двух других случаях меня уволили из-за моего слишком бойкого языка. Я не всегда могу держать свое мнение при себе.

— Ясно.

— У Летти очень широкий взгляд на некоторые вещи…

— У Летти? А, вы говорите о леди Мэйфилд?..

— Она настаивает, чтобы я обращалась к ней по имени. Как я уже говорила, она довольно эксцентрична. Но я не могу ожидать, что леди Мэйфилд оставит меня при себе, усомнившись в моей добродетели. Поступив так, она станет посмешищем в обществе.

— Понятно. — Эдисон немного подумал. — Что ж, мисс Грейсон, похоже, у нас обоих есть серьезные причины держать свои личные дела в тайне,

— Да. — Эмма немного расслабилась. — Могу я считать, что вы готовы молчать о случае, произошедшем со мной в Рэлстон-Мэноре, если я соглашусь никому не говорить, что вы приехали в Узр-Касл шарить в комнатах гостей?

— Значит, мы заключаем джентльменское соглашение, мисс Грейсон?

— То, что мы заключаем, — поправила его Эмма, — это соглашение между джентльменом и леди.

— Прошу меня простить. — Стоукс со всей возможной серьезностью почтительно склонил голову. — Разумеется, соглашение между джентльменом и леди. Скажите, ваше стремление подчеркнуть равенство не проистекает, случайно, из знакомства с произведениями Мэри Уоллстоункрафт и подобными им?

— Да, я читала книгу Уоллстоункрафт «В защиту прав женщин». — Эмма вздернула подбородок. — Я нашла в ней немало разумных мыслей.

— Не стану оспаривать ваши выводы, — миролюбиво произнес Эдисон.

— Любая женщина, оставшись одна в целом мире, очень скоро оценит всю глубину и верность замечаний мисс Уоллстоункрафт о важности женского образования и прав женщин, — развила свою мысль Эмма.

— В подобной ситуации оказались и вы, мисс Грейсон? Вы одна-одинешенька в целом мире?

Ей пришло в голову, что беседа внезапно приняла непредвиденный оборот. С другой стороны, они уже довольно долго просидели в гардеробе леди Эймс. Эмма искренне надеялась, что не станет краснеть, вспоминая об ощущениях, которые она испытала, оказавшись прижатой к его крепкому теплому телу.

— Не совсем. К счастью, у меня есть младшая сестра. Дафна обучается в Девоне, в школе миссис Озгуд для юных леди.

— Ясно.

— К несчастью, плата за следующий квартал должна быть внесена в конце месяца. Я просто не могу потерять это место.

Он, казалось, задумался.

— Скажите, мисс Грейсон, вы остались совсем без средств?

— В данный момент, да. — Эмма прищурилась. — Но это не навсегда. Часть моих финансовых планов провалилась два месяца назад, но я надеюсь, что в любой день все может измениться.

— А если нет?

— Придумаю что-нибудь еще.

— Не сомневаюсь, мисс Грейсон. — В легкой насмешке Эдисона сквозило уважение. — Совершенно ясно, что вы сильная леди. Могу я спросить, что стало с вашими родными?

— Мои родители умерли, когда мы с Дафной были совсем маленькие. Нас воспитывала бабушка — весьма образованная женщина. Благодаря ей я прочла Уоллстоункрафт и других. Но бабуля умерла несколько месяцев назад, денег осталось очень мало. Единственным ценным имуществом был дом.

— И что же с ним случилось?

Эмма удивленно моргнула. Она с опозданием вспомнила перешептывания гостей. Говорили, что у Стоукса очень широкие финансовые интересы. Вне всякого сомнения, он был создан для бизнеса.

— Да… дом. — Она печально улыбнулась, — Вы смотрите в корень проблемы, сэр.

— Так вы скажете, что с ним случилось?

— Почему нет? Вы наверняка уже угадали ответ. — Она приструнила себя. — Дом был нашим единственным имуществом. Дом, сэр, и примыкавшая к нему маленькая ферма должны были стать нашим основным источником дохода.

— Я так понимаю, что с домом случилось нечто в высшей степени неприятное?

Ногти Эммы вонзились в ее ладони.

— Я продала дом, мистер Стоукс. Отложила некоторую сумму, чтобы внести за проживание и стол в школе миссис Озгуд для юных леди, а остальное вложила, но неудачно.

— Вложили?

— Да. — Эмма стиснула зубы. — Обычно интуиция меня не подводит. Но с каждым днем мне все отчетливее видно, что я совершила серьезную ошибку.

Последовало короткое молчание.

— Другими словами, — подхватил Эдисон, — вы все потеряли?

— Не обязательно. Я все еще надеюсь… — Эмма умолкла. — Мне нужно лишь время и немного удачи.

— Я всегда считал удачу, — произнес он с отсутствующим видом, — в высшей степени ненадежной основой для предприятия.

Эмма нахмурилась, жалея о странном побуждении, заставившем ее разоткровенничаться:

— Человеку с вашим богатством и властью легко делать подобные заявления.

— Ваша гордость, как это ни странно, напоминает мою, — тихо проговорил Эдисон. — Хотите верьте, хотите нет, но я знаю, что такое остаться одному в целом свете и без гроша в кармане.

Эмма подавила скептический смешок:

— Вы хотите сказать, что когда-то были бедны, мистер Стоукс? В это очень трудно поверить.

— Поверьте, мисс Грейсон. Моя мать работала гувернанткой, которую уволили без рекомендаций, когда гость дома, где она работала, соблазнил ее и наградил ребенком. Когда же негодяй, бывший моим отцом, узнал, что она беременна, то бросил ее.

Эмма была потрясена.

— Простите, сэр! Я не думала…

— Поэтому, как видите, я понимаю ваше положение. К счастью, моя мать избежала работного дома. Она уехала жить к старой тетке в Нортумберленд. Та вскоре умерла, оставив нам небольшое наследство, чтобы мы могли продержаться. Моя бабушка с отцовской стороны также иногда присылала кое-какие деньги.

— Какая она добрая!

— Никто из знающих ее людей, — очень спокойно произнес Эдисон, — никогда не совершит подобного промаха, назвав леди Эксбридж доброй. Она посылала деньги, потому что считала это своим долгом. Мы с матерью были постыдным пятном на чести семьи.

— Мистер Стоукс, не знаю, что и сказать.

— А здесь не о чем говорить — Он отмахнулся. — Когда мне было семнадцать лет, моя мать умерла. Думаю, она не переставала надеяться, что мой отец однажды решит, что все же любит ее, и признает своего незаконнорожденного сына.

Показное равнодушие в голосе не могло скрыть боли, прозвучавшей в его словах. Его бедная мать не единственная, кто надеялся, что негодяй, произведший на свет незаконного отпрыска, когда-нибудь позаботится о нем, подумала Эмма.

Она поняла, что Эдисон нашел способ усмирить кипевший в нем гнев. Но старая злость до конца не исчезла.

— Ваш отец, сэр. — Она деликатно помолчала. — Могу я спросить, вы когда-нибудь с ним встречались?

Эдисон одарил ее улыбкой, достойной большого волка.

— Он навестил меня раз или два, когда его жена и ребенок умерли при родах. Мы так и не стали, как говорят, близки. Он умер, когда мне исполнилось девятнадцать. Я тогда жил за границей.

— Как печально…

— Думаю, мы достаточно обсудили эту тему, мисс Грейсон. Прошлое ушло. Я упомянул о нем, только чтобы заверить вас, что понимаю ваше положение. Сегодня важно лишь то, что мы заключили пакт, оберегающий наши секреты. Надеюсь, я могу положиться на вас и вы выполните свою часть сделки?