Шерлок Холмс. Дыхание Бога - Адамс Гай - Страница 7

– И чем я обязан вашему визиту, Холмс? Или мне угадать? – спросил Пайк.

– Я был бы разочарован, если бы вы не справились с этой задачей.

Пайк усмехнулся.

– Вы пришли, чтобы узнать, что мне известно о ныне покойном Хилари Де Монфоре, – сказал он. – Надеетесь, что я смогу пролить свет на эту, бесспорно, самую странную смерть из всех, о которых я слышал в последние двадцать четыре часа.

– Всего лишь?.. – саркастически заметил я.

– Это Лондон, мой дорогой доктор. Слава богу, здесь загадочные события происходят ежедневно. Полагаю, если бы это было не так, нам с Холмсом пришлось бы сменить место жительства.

– Боюсь, вы льстите этому городу, – не согласился Холмс. – Прошло уже много недель с тех пор, как он грозился завладеть моим вниманием.

– Ну, на мой взгляд, улицы изобилуют интригами. Но вам всегда было трудно угодить.

– Вы правы. Чтобы меня заинтересовать, нужно нечто большее, чем любовные романы или новые платья, – согласился Холмс. – К тому же я крайне нетерпелив.

– Это точно. – Пайк вздохнул и потянулся к своему блокноту.

Он перелистывал страницы, якобы освежая свою память, но я сомневался, что Холмс примет это за чистую монету. После гибели де Монфора прошло совсем немного времени, и Пайк, приготовившись писать, наверняка уже восстановил в голове все сведения о погибшем.

– Конечно, молодой Хилари, – наконец заговорил эксперт по слухам, – всегда был паршивой овцой в семействе Де Монфор. Но с другой стороны, в таком унылом клане это естественно. Унаследованные деньги, унаследованные земли. Семейка из тех, где ставят на историю рода, а не на будущее. Живут, глядя в прошлое.

– Другими словами, люди благородного происхождения, – прокомментировал я.

Пайк пожал плечами:

– Как скажете. По мне, так имеет смысл смотреть только в одном направлении – в будущее.

– Таким образом, можно предположить, – сказал Холмс, – что молодой Хилари хотел заглянуть дальше, чем «здесь и сейчас».

– Да, пожалуй. Интересы Хилари де Монфора были гораздо шире, чем вы можете себе представить. Он был членом «Золотой зари».

– «Золотой зари»? – переспросил я. – Что это? Новый клуб джентльменов?

– Не совсем, – ответил Пайк. – Герметический орден «Золотая заря» – оккультное общество, доктор, и в нем состоят некоторые знаменитости. Актриса Флоренс Фарр в их числе.

– Ну, нет никакой информации о том, в чем суть ее устремлений, – заявил я.

– Верно, – кивнул Пайк. – Боюсь, нет никакой информации о том, в чем суть устремлений любого из членов этого общества. Я практически ничего не знаю о том, что у них там происходит.

Холмс удивленно приподнял бровь.

– Они не приняли меня в свои ряды.

Услышав это признание, мой друг закашлялся от смеха.

– И по каким же стандартам вы им не подошли? – поинтересовался я.

– Думаю, они посчитали, что мои цели недостаточно благородны. Честно говоря, я не верю в магию и мало осведомлен в этой области. Если, конечно, не считать того, что вижу на сценах лондонских театров.

– Так значит, это серьезное общество? – уточнил я.

– Более чем. Оно берет начало от франкмасонов, основано для проведения оккультных ритуалов и так называемого духовного развития. Мне представляется, его члены режут глотки домашним животным и наряжаются в жуткие мантии.

– И что привлекло молодого аристократа в ряды этого общества? – спросил Холмс.

Пайк молча повел плечом.

– Помимо свободных нравов? – продолжал Шерлок.

– Думаю, у них, как и у франкмасонов, очень развита взаимная поддержка, – заметил я. – Возможно, он хотел улучшить свое положение в светских кругах.

– Его положение в светских кругах было достаточно устойчивым, – насмешливо произнес Пайк. – Симпатичный молодой человек, у которого денег куры не клюют. Положению таких баловней судьбы ничто не грозит.

– Может, азарт? – предположил Холмс. – Притягательность запретного?

– Вот это больше похоже на правду, – согласился эксперт по слухам. – Хилари был из тех, кому быстро все надоедает.

– Ну, тогда мои симпатии на его стороне, – сказал Холмс.

Пожилой официант принес нам обед.

Пайк был настоящим эпикурейцем, и хотя беседа с ним не способствовала моему пищеварению, должен сказать, пирог был действительно великолепен.

– А что вы думаете о причине смерти Де Монфора? – спросил Холмс.

– Очевидно, он жертва нападения шайки бандитов. Судя по тому, в каком виде найдено тело, трудно отыскать более подходящее объяснение.

– Но такого просто не могло быть! – возразил я.

Недавно я сам высказывал нечто схожее с версией инспектора Грегсона; но чем больше я размышлял, тем меньше в нее верил.

– Повреждения на трупе не соответствуют этой гипотезе. Готов поставить на кон свою профессиональную репутацию.

– На ваше счастье, доктор, делать это не придется, – сказал Холмс. – В связи с необъяснимым характером преступления и учитывая высокое положение семьи погибшего, на судебного эксперта Вэллса, без сомнения, будет оказано существенное давление, и он подтвердит столь удобную для всех версию.

– Естественно. Они захотят, чтобы следствие было закончено как можно скорее, – согласился Пайк. – Для семейства с такой родословной внешняя сторона дела важнее истины. Главное – сделать так, чтобы все было благопристойно.

– Любой ценой? – спросил я.

– Цена, мой благородный Ватсон, – это наша с вами забота, – с улыбкой проговорил Холмс. – Опять же, если мы сможем объяснить необъяснимое.

Он повернулся к Пайку:

– Лэнгдейл, что вы скажете о докторе Сайленсе?

– А, об этом карающем мече потустороннего мира? – Лицо Пайка засияло еще ярче. – Я думаю, он просто мягкотелый, исполненный благих намерений сумасшедший.

– Значит, вы разделяете мнение Холмса? – вставил я.

– Нет, Ватсон, – возразил Холмс. – Я совсем не уверен в том, что его намерения благие. И последний вопрос, – он промокнул салфеткой губы, – прежде чем я задолжаю настолько, что мне придется годами поставлять вам слухи.

– Мой дорогой Холмс, – усмехнулся Пайк, – я не сообщил вам ничего ценного. Вы оплатили свой долг, согласившись отобедать со мной. Каков же ваш последний вопрос?

– Лорд Боулскин. Вам знаком этот титул?

Пайк рассмеялся:

– Еще как знаком! Вы обратились по адресу, так как не обнаружите его имя ни в одной газете. Лорд Боулскин – самозванец, его положение далеко от официального. Это молодой Алистер Кроули. Он провозгласил себя лордом после того, как приобрел новый дом в Шотландии.

– Алистер Кроули? – Мне это имя ни о чем не говорило.

– Писатель и альпинист. И человек, который успел заработать себе репутацию самого злобного человека в мире.

Глава 6

Интермедия: экстравагантный ужин лорда Руфни

Лорд Бартоломью Руфни прикурил сигару и долил в бокал бренди. Огонь за каминной решеткой щелкал, как хлыст кучера, и выплевывал в комнату клочки черного дыма. Руфни был крайне недоволен этим обстоятельством и намеревался утром напомнить экономке о том, что вычищенная труба не должна дымить. Он встал и с гордым видом прошествовал по медвежьей шкуре к противоположной стене комнаты, где располагались застекленные шкафы.

У Руфни было множество хобби и отменный аппетит (о чем мог свидетельствовать любой из тех, кому доводилось сидеть с ним за обеденным столом), но главной его страстью была охота. Процесс преследования и поимки живого существа настолько захватывал Руфни, что от напряжения и азарта у него кружилась голова. Он верил: охота делает человека подобным Богу. Руфни прохаживался вдоль шкафов, где хранились его трофеи, пускал облачка сигарного дыма на стекло и припоминал каждое нажатие на спусковой крючок. Он смотрел в холодные, стеклянные глаза зверей и представлял, как в них угасает последняя искра жизни. Если бы этой искрой можно было завладеть вместе со шкурой, насколько ценнее была бы коллекция!.. Уникальная экспозиция мерцающего света, каждая блестка которого поймана в самый последний миг перед исчезновением.