Гарри Потер и Обряд Защиты Рода - Collinerouge Danielle - Страница 1

Глава 1. Веселое лето на Привит-Драйв

Обещания членов Ордена Феникса строго контролировать отношение Дурслей к Гарри не прошли даром. Вот уже несколько дней, как он вернулся на Привит-Драйв и, тьфу-тьфу, ни одного скандала. Но все равно Гарри был настороже. За 15 лет своей жизни у родственников он достаточно хорошо изучил их повадки. Каждый раз, возвращаясь из Хогвартса, он так или иначе надеялся, что это лето пройдет лучше, чем предыдущее, но… Свой 12-й день рождения и последующую трехдневную голодовку он помнил до сих пор. На 13-й – серьёзно опасался, что умрет от злости. К оскорблениям в свой адрес Гарри привык, но память о родителях!.. Это святое! Своё 14-е лето, вернее его большую часть, удалось провести у Уизлей. 15-е – отдельный и печальный разговор. В этом году он уже не сможет провести каникулы у Рона. После возвращения Волдеморта для Гарри осталось всего два относительно безопасных места – Привит-Драйв, 4 и Хогвартс. Что готовит ему его 16-е лето?

Дурсли заняли позицию практически полного игнорирования Гарри. Они не возражали, но и не приветствовали, когда Гарри приходил есть, смотреть телевизор или сталкивался с кем-нибудь в коридоре. Это было лучше, чем скандалы и бесконечные придирки, но тоже порядком действовало на нервы.

Особенно плохо Гарри было по ночам. Пережитые потрясения вылились в плохие сны, частые кошмары, а то и вовсе в бессонницу. Он вспоминал Сириуса, стычку с Волдемортом в министерстве магии – и долго ворочался, тщетно надеясь уснуть. Продолжала беспокоить и частая боль в шраме. Гарри уже устал волноваться по этому поводу, он просто злился, что вынужден быть антенной чувств Волдеморта. Что на этот раз? Злится? Веселится? Черт бы его побрал! Злись сколько угодно, только дай поспать! В очередную бессонную ночь Гарри перевернулся на другой бок, надеясь все-таки забыться хотя бы самым поверхностным сном. Шрам дергало, словно заживающую глубокую рану. Интересно, если выпить маггловское обезболивающее, поможет? Гарри встал с кровати, нащупал очки на столе и неожиданно услышал странный звук. Быстро надел очки, словно это помогло бы ему услышать лучше, и прислушался. Звук шёл из первой спальни Дадли, комнаты, смежной со второй спальней, которую занимал Гарри. Гарри прильнул ухом к двери. Дадли с негромким прихрюкиванием тяжело дышал.

«Может, у него приступ астмы?» – испугался Гарри. Он слышал о такой болезни. Но Дадли всегда был здоров. Если он подхватывал хотя бы малейшую простуду, то тетя Петунья поднимала такой шум, что вирус испуганно убегал и Дадли выздоравливал. Если же заболевал Гарри, то его срочно изолировали от Дадли в чулане, куда изредка заходила тетя Петунья, чтобы дать лекарство или брезгливо померить температуру. Тогда Гарри чувствовал себя особенно ненужным и беспомощным, уговаривал, а иногда просто приказывал себе выздоравливать. К его радости, это помогало.

Теперь вот что-то странное происходит с Дадли. Он задыхается? Гарри попытался приоткрыть дверь, не очень надеясь на успех. Скорее всего, Дадли уже давно её забаррикадировал, спасаясь от кузена-колдуна. Однако, к удивлению Гарри, дверь поддалась и он увидел, что в комнате Дадли горит настольная лампа, сам же кузен стоял на коленях на полу над раскрытым ярким журналом. Гарри мгновенно закрыл дверь и опустился на пол, корчась от беззвучного смеха. Боль в шраме исчезла.

Весь следующий день Гарри еле сдерживал смех, когда видел Дадли. Большой Дадик, пухленький Дадусик уже хочет девушку! Только интересно, кто захочет встречаться с таким поросенком. Да и самому Дадли, наверняка, не какую-нибудь мопсовидную Пенси Паркинсон подавай! Гарри вспомнил про Гермиону. Она так похорошела за последний год. Худенькая зубрилка с большими передними зубами осталась в далеком прошлом! Гарри тут же представил себе, как презрительно сморщит носик девушка, увидев Большого Дада.

Ночное происшествие потрясло Гарри. Смех переполнял его, рвался наружу, желая с кем-нибудь поделиться. О таком можно говорить, пожалуй, только с Роном. Наверняка его уши и лицо станут красными от хохота. А может, он просто пожмет плечами и скажет, многие этим промышляют. Гарри был уверен, что в сексуальных вопросах Рон просвещен куда больше, чем он. Хотя бы потому, что у него 5 взрослых братьев. Не могли же они ничего ему не рассказать! Другое дело у него, Гарри. Ему совершенно не с кем было поговорить о своем взрослении и половом созревании. Тетя Петунья довольно рано приучила его купаться самому, в то время, как своего Дадусика сопровождала в ванную едва ли не до того года, когда Гарри получил письмо из Хогвартса. Даже дядюшка Вернон сделал ей замечание, не собирается ли она мыть ему зад до 16 лет. Но внимание тетушки к своему сыну не прошло зря, Гарри смутно помнил, что когда-то Дурсли возили своего сыночка на какую-то операцию на том самом интересном месте (Гарри просидел у миссис Фигг, листая фотоальбом с котятами). Видимо там было что-то не в порядке. А вот все ли в порядке у Гарри – их никогда не интересовало. Конечно, сам Гарри был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Он всегда был очень стеснительный, а обстановка в доме Дурслей только усугубляла это качество. Тетя Петунья и дядя Вернон были ужасными ханжами, всегда поджимали губы, если в кино кто-то посмел поцеловаться, переключали телевизор на другой канал, если начиналось нечто большее. Правда, это не помешало им не заметить целую стопку «Рlayboy» в комнате Дадли. Гарри видел эти журналы (издали, конечно) ещё в прошлом году. Один из них нечаянно затесался среди журналов по боксу, лежащих в гостиной. От нечего делать Гарри решил их посмотреть и наткнулся на горячую девицу, сладостно выпятившую губы и груди с глянцевой обложки. И надо же было именно в этот момент войти дядюшке Вернону. Шлепок по затылку и рык – «Вот что тебя интересует, сопляк!» м-да, замечательное половое воспитание у Дурслей. А в Хогвартсе вообще об этом ни полслова, только разговоры среди учеников с полунамеками, хихиканье да шуточки. Создавалось впечатление, что в 17 лет всех учеников выстраивают в ряд и Заклинанием Всезнанием разом посвящают во все тонкости взаимоотношений полов. А ведь в школе Дадли есть целый курс, посвященный как раз этому важному вопросу. В прошлые годы Гарри заставляли мыть в доме полы, он видел среди учебников Дадли соответствующую книгу и даже успел торопливо её пролистать, что потом здорово помогло, когда описанные изменения произошли с ним и не напугали до полусмерти. В семьях волшебников было принято говорить с детьми об этом дома. Но что делать, если родителей нет?

По разговорам, слухам и правилам, секс в Хогвартсе был запрещён. Строго говоря, запрещён до 17 лет, именно с этого возраста волшебник считался совершеннолетним и, по закону, вряд ли кто-то бы запретил ему предаваться любви. Но никому из учеников не приходило в голову затевать по поводу такой несостыковки судебное разбирательство. Все просто и четко знали, выпуститесь со школы и спите с кем хотите и сколько хотите. Нужно ли говорить, что мало кого из влюбленных волшебников устраивал Хогвартский возрастной ценз. Старшекурсники применяли всю свою изобретательность, чтобы нарушить это строгое правило. Гарри также знал, что в школе было два ярых блюстителя «сухого закона» - Снейп и Филч. Два обозленных девственника, говорили ученики. Особенно в отлове парочек преуспел Снейп. Школьники серьёзно предполагали, что у того есть какое-то волшебное изобретение, пеленгующее закипающие страсти, ибо сколько было случаев, когда зельевед материализовывался буквально из воздуха возле зажимающихся влюбленных и снимал от 10 до 60 очков, в зависимости от стадии любовной лихорадки. «Чем вы тут занимаетесь, молодые люди? 50 очков с Гриффиндора!» – Гарри это услышал так ясно, что даже рассмеялся. Впрочем, тут же умолк, подумав, что убирающей рядом в гостиной тете Петунье не понравится, что Гарри смеётся сам себе. В дверь ввалился Дадли в новом модном джинсовом костюме, что-то пробасил мамочке и ушился на очередное «чаепитие с друзьями». Интересно, он по-прежнему ломает качели в парках и курит с дружками, или они нашли себе более интересное занятие? Гарри посмотрел на тот сэконд-хенд, который выделили ему на лето Дурсли: старые потертые джинсы, застиранная футболка и потрескавшиеся кроссовки. Несмотря на то, что за последний год Гарри и вырос (уже стал высоким, хотя и не таким, как Рон), и возмужал (тощесть и угловатость срочно переделывались в хорошо сложенную юношескую фигуру), одежда все равно висела мешком. Дадли был слишком «широк в кости». Видели бы Гарри Хогвартские девушки в таком «прикиде от кутюр»! Вот было бы хихиканья. Гарри вспомнил Чо. Нет, она ему больше не нравится и не заставляет сердце биться чаще. Хотя когда-то под омелой ему казалось, что он умрет от волнения.