Betrayed - Untiled - Страница 10

Минерва МакГонагалл,

Заместитель директора.»

Затем Кортни протянула письмо родителям Ее мать выглядела скептически.

– Дорогая, магии не существует, – начала она.

– О, я тоже так думала, но затем мистер, – она взглянула на письмо, – Дамблдор дал мне свою палочку. Я взмахнула ей и случайно подожгла ему бороду! – Кортни хихикнула.

Ее отец подпрыгнул и сказал:

– Но мы собирались в поездку!

– Дэвид, я думаю, один денек мы можем подождать. Я хочу узнать, что происходит. Сегодня мы поговорим с тем, кто к нам придет, а завтра утром поедем, – разумно предложила Кэтрин.

Дэвид Барнс, однако, выглядел очень недовольно.

Прим. автора: насчет того, что Гарри/Дэвиду исполняется 41. Хотя день рождения Гарри уже прошел, никто, кроме Гарри, об этом не знает. День рождения Дэвида в конце августа.

Глава 5. Её выбор.

«Ты знал, что рано или поздно это должно было случиться. Еще с тех пор как она в четырнадцать месяцев заставила перелететь к себе бутылку с молоком, ты понял, что письмо придет». Я все разговариваю сам с собой, ведя машину. Я сказал Кэтрин, что раз мы не уезжаем до завтра, мне нужно сделать несколько вещей. Вместо этого я поехал в парк и теперь сижу на скамейке перед прудом.

Я не соприкасался с моей прошлой жизнью вот уже восемнадцать лет. Я из всех сил старался отгородиться от всего, что было дорого мне тогда. Иногда я могу несколько дней подряд не вспоминать о магии.

Магия. Впервые за много лет я произнес, хоть и про себя, это слово. Все мои старые вещи, кроме волшебной палочки, хранятся в банковском сейфе, о котором моя семья ничего не знает. К стыду моему, мне все еще приходится иногда пользоваться палочкой, чтобы поддерживать мою измененную внешность и иногда помогать моим пациентам, когда нет другого выхода. И конечно, чтобы отвечать на нежеланные письма.

Я снова пытаюсь избегать проблемы. Кортни. Я должен прийти к какому-то решению. Майкл тоже получит письмо, когда ему исполнится одиннадцать. Это я понял, когда он перенесся из своей колыбельки ко мне на руки. Тогда ему было десять месяцев.

И я снова избегаю проблемы, верно?

Я не могу рассказать им. Я не хочу, чтобы они знали. Я просто не смогу вынести, если придется рассказывать им обо всех деталях. Но хочу ли я, чтобы моя дочь оказалась в том мире, с ними? С теми, кто когда-то называл себя моими друзьями. Мне это не по душе.

Нет, она не поедет в Хогвартс. Я резко встаю и решительно направляюсь к моей машине, но замедляю движения, когда моя рука касается ручки двери.

Разве я могу принимать за нее какие-либо решения? Какое я имею право отказывать ей в том, от чего отказался сам? Я сам выбрал затворничество, мою новую жизнь. Я не имею права заставлять жить в затворничестве и ее.

Но я ее отец! И я могу заставить ее делать то, что считаю правильным. Она не поедет в Хогвартс!

Но тогда мне придется объяснить. Кэтрин не позволит мне просто сказать «нет». Ей также не понравится, если я приму это решение, не посоветовавшись с ней. А я уже знаю, что Кэтрин скажет «да».

И что, я должен доверить им мою дочь? Как я могу им доверять? Я не верил никому из них с тех пор, как мне было пятнадцать.

Теперь я уже думаю о них и гадаю, кто придет сегодня вечером. Я надеюсь, это будет кто-то, кого я не знаю. Я не уверен, что смогу это вынести.

Я медленно иду по берегу пруда, иногда подбираю плоские камни и бросаю их прыгать по поверхности воды. Сейчас получилось не очень хорошо; он подпрыгивает лишь дважды, а затем тонет.

Что же мне делать? Я снова сажусь на ту же самую скамейку и смотрю на уток. Я буду скучать по Кортни.

Что? С чего возникла эта мысль? Я ведь еще не согласился отпустить ее! Я хочу защитить ее от них. В голову закрадывается другая мысль; я хочу защитить себя. Нет! Я хочу защитить ее!

Я зол. Как они смеют ставить меня в такое положение! Я вздыхаю. Это не их вина, что она родилась с магическими способностями. Это я виноват.

Могу ли наказывать мою дочь за мои собственные ошибки? Нет.

Я их ненавижу! Я не хочу ничего знать о них и не хочу, чтобы моя дочь что-то знала об их мире. Я не верю им. Я только хотел никогда ничего о них больше не слышать. Я не хочу получать письма, которые до сих пор приходят ко мне. Я не хочу думать о моем прошлом, о том, что было.

Но я должен!

Я не могу навязывать Кортни мою волю. Я никогда этого не делал и не стану делать этого теперь. Значит, я должен взвалить этот выбор на плечи одиннадцатилетней девочки, которая понятия не имеет о том, что с ней может случиться?

Это легко поправить.

Легко? Нет, рассказать ей о моем прошлом – это не легко. Итак, я предоставлю решать ей самой? Я должен.

Значит, Кортни поедет в Хогвартс. Я знаю, что она не откажется от такой возможности.

Я не хочу представлять ее в этом месте. Но образы все равно приходят. Интересно, кто сейчас преподает… Нет! Я не хочу этого знать. Меня это больше не волнует. Это больше не является частью моей жизни! Получается, мне придется беспомощно сидеть и смотреть, как моя дочь отправляется в этот мир? Похоже, что мне придется. Другого выбора у меня нет.

Мне больно думать об ее отъезде. О том, что она будет жить среди них. Станет одной из них.

Я тоже когда-то был одним из них. Но это не важно! Теперь я больше не маг! Я перестал им быть, когда начал называть их «ими». Я хотя бы сам понял значение той мысли?

Что же я буду делать? Дам ей мое благословение? Этого я не смог бы сделать никогда. Я просто не смогу.

Я не скажу ни «да», ни «нет». Я сохраню нейтралитет. Я не стану вовлекаться в эти дела, но и не буду мешать ей. Это ее выбор, и я не буду ни поддерживать его, ни оспаривать. Это мое решение.

Я иду к своей машине, сажусь в нее и еду домой, страшась часа, когда придет вечерний гость.

Я только надеюсь, что мне удастся устоять на земле.

Глава 6. Гость.

В семь часов вечера в доме Барнсов раздался звонок в дверь. Кортни бегом спустилась по лестнице, чтобы впустить гостя.

На пороге стоял мужчина с короткими темными волосами, одетый в черную мантию.

– Мисс Кортни Барнс, я полагаю?

Она возбужденно кивнула. Вошедший протянул руку для рукопожатия:

– Меня зовут Сириус Блек, или профессор Блек. Я преподаю в Хогвартсе Защиту от Темных Сил.

К этому времени в прихожую вышла Кэтрин, сказав:

– Мистер Блек, пожалуйста, проходите. У нас к вам очень много вопросов.

Сириус прошел в гостиную, мельком увидев высокого темноволосого мужчину, несущего на руках усталого ребенка с черными волосами.

– Это был мой муж Дэвид, и наш шестилетний сын Майкл. Дэвид скоро спустится. Он только уложит Майлка в постель. Пожалуйста, присаживайтесь.

Сириус дружелюбно кивнул и сел в предложенное ему кресло.

Вскоре вернулся Дэвид. Однако вместо того чтобы сесть, он скрестил руки на груди и сказал, обращаясь к Сириусу:

– Мне не нравится присутствие в моем доме ни вас, ни таких, как вы. Мне не хочется, чтобы моя дочь развивала свои силы. Однако я не привык навязывать моим детям свое мнение. Если она хочет пойти в эту… вашу школу, я не буду этому препятствовать, но я ничего не хочу об этом знать. После того как закончится это маленькое собрание, я хочу, чтобы ни один из вас не приближался к моему дому. Мне не нравится сама идея магии, – он произнес это как ругательное слово, – попомните мои слова, это не принесет нашей семье ничего, кроме горя. И я не хочу иметь к этому никакого отношения, – произнеся это, он повернулся и вышел из комнаты.

Сириус выглядел слегка ошарашенным, на лице Кэтрин появилось выражение глубокого изумления, быстро перешедшее в гнев, а к Кортни на глазах показались слезы.

– Ну что ж, – Сириус неуютно поерзал в кресле.

Кэтрин сделала глубокий вдох.

– Я не знаю, что заставило моего мужа так себя повести, но я прошу за него прощения, мистер Блек.