Грани Обсидиана - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 23

…Я ненавидела свое тело. Оно было слишком человеческим. Если б я была как все остальные, вряд ли заинтересовала бы Зихарда. Я ненавидела его, себя, но пуще всего – Волков: если б не они, мы могли бы уйти от Зихарда за Реку – туда, где он нас никогда не найдет и не настигнет.

А может, в следующее полнолуние попросту не возвратиться в это тело? Я стану зверем, просто зверем. Проживу долгую – очень долгую для зверя, но такую простую и понятную жизнь. Буду охотиться и скрываться от охотников.

…А разве не то же самое я делаю сейчас?

– Меня позвал Бэрин.

Меня поразила Волчья беспечность. Ворота открыты, никакой стражи; пока я нерешительно пересекала двор, никто не спросил меня – кто я такая, что мне здесь надо… Лишь когда я собралась войти внутрь, вылетевший из двери юный Волк, почти мальчишка, спросил безо всякой неприязни или настороженности, к кому я пришла. Получив ответ, парень окинул меня взглядом, значения которого я не поняла.

– Его нет.

Я растерялась. Я настраивалась на то, что и как скажу Бэрину, и представить не могла, что его не окажется в замке. Видимо, все мои чувства отразились на лице, потому что белокурый Волчонок добавил:

– Он скоро будет. Если хочешь, подожди его.

Я кивнула с благодарностью, оглядываясь, где бы присесть, но парень приказал:

– Иди за мной! – и нырнул в темноту дверей.

Невольно задержав дыхание, я шагнула следом в логово Волков. Мне казалось, там будет так же сумрачно, страшно и… безнадежно, как в обиталище Зихарда.

Это был дом. Просто большой дом, пахнущий камнем, металлом, пылью, огнем, едой, людьми и Волками. Если б не последние, можно было представить, что ты живешь здесь, за толстыми стенами, защищающими от ветра, ночи, врагов, Зихарда… Но забыться невозможно: один из Волков почти бежал впереди, иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что я иду следом. Тогда я удостаивалась быстрой улыбки, которая, может, и была призвана успокоить, но очень мне не нравилась: так улыбается Рыжик, задумавший какую-нибудь шалость.

– Вот, – сказал парень, толкнув тяжелую дверь и посторонившись. – Жди здесь.

Я переступила порог, и дверь за мной закрылась.

Волчонок привел меня в чью-то спальню. Я даже догадывалась – в чью. Видимо, когда девушка называет имя Бэрина, все знают, для чего она пришла. Не такую ли «работу в замке» он имел в виду? Волки весьма любвеобильны. Оглядев большую кровать, тлеющие в камине угли, сундук в углу, я приоткрыла дверь и посмотрела в оба конца пустого коридора. Не уверена, что найду дорогу обратно. И я так устала от беспокойства, а на дворе уже ночь… Надо все-таки дождаться Бэрина.

Я подкинула в камин полено, пододвинула кресло поближе и свернулась в нем.

…Вынырнув из дремоты, я огляделась, не сразу поняв, где нахожусь. По коридору приближались стремительные шаги. Я осталась сидеть, и потому вошедший хозяин заметил меня не сразу. Скосив глаза, прижавшись щекой к спинке кресла, я наблюдала за Бэрином. Он прошел туда-сюда по комнате, скидывая ремни и тяжелую куртку. Взялся за рубаху, рывком стягивая ее через голову: в тусклом свете камина блеснуло белое сильное тело. Так он вскоре вообще окажется без одежды…

Словно услышав мои мысли, Бэрин замер, глядя на рубашку в своих руках. Повел головой туда-сюда – прислушиваясь? Принюхиваясь?

– Кто здесь?

Я по-прежнему молча смотрела на него, не в силах не то чтоб шевельнуться – даже вздохнуть. Волк сделал скользящий шаг назад, я потеряла его из виду…

В мгновение ока кресло, я и все окружающее были сметены с лица земли. Меня распяли на каменном полу, придавив тяжелым и твердым, словно сталь, телом. Удерживая мои руки за запястья над головой, Волк одной рукой быстро меня обшаривал. Он не нашел даже маленького ножа, но вовсе не спешил отпускать. Очнувшись, я начала сопротивляться – то есть лишь извиваться и биться под ним. Волк хмыкнул и одним прыжком оказался на ногах. Легко поднял меня за локти, повернул к свету:

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас за гости?

Я дернула плечами. Но он уже отпустил меня, отступил на шаг, глядя немного растерянно.

– Лисса?

Произношение у здешних людей и… Волков было забавным. Бэрин странно бережно – точно бусины – нанизывал звуки, и оттого вторая «с» в моем имени не терялась, как обычно; свистела, уходя в длинную «а».

– Что ты здесь делаешь?

Я сердито поправляла одежду: хорошо, не порвал ее, ветхую, во время своего… нападения. Пробурчала:

– Ты же сам предлагал мне прийти в замок!

– Да, и ты отказалась, – заметил он. – Я спрашиваю, что ты делаешь здесь, в моей комнате? Я ведь мог запросто тебя убить, а потом уже разбираться, кто там притаился во мраке.

Кажется, насчет беспечности Волков я поторопилась… Я рассказала ему о своем юном проводнике, и Бэрин перестал хмуриться.

– Этот Гэв! Он у меня свое получит! Нашелся весельчак-сводник!

Бэрин поднимал кресло и, ворча, собирал осколки посуды.

– Присядь… ну вот, теперь она думает, что у нас в замке одни безмозглые шутники, издевающиеся над беззащитными девушками, и бешеные, набрасывающиеся на них же! Присядь же, поговорим!

Я опустилась на край кресла. Бэрин вольготно развалился в другом, внимательно меня рассматривая.

– Итак, ты все же решилась прийти. А где твой брат?

– Я… о нем позаботятся.

Зихард обещал за братом приглядывать. Слово «приглядывать» из уст Хозяина имело скверный привкус, и я договорилась, чтобы Птица ходил к Рыжику через день. Конечно, пообещав взамен самое ценное нынешней голодной зимой – еду.

– Ну что ж, Берта позаботится о том, чтобы ты была сыта и, – Волк подмигнул, – чтобы у тебя не было ни одной свободной минутки!

– Берта?

– Хозяйка. Она здесь всем распоряжается, следит, чтоб мы не умерли с голоду, не превратились в ледышки без растопленных каминов и не заросли грязью… – Бэрин неожиданно засмеялся и заложил руки за голову. – Грозна! Не поверишь, мы все ее боимся!

Рубашку он так и не надел. Я глазела на тяжелые мышцы, широкую грудь. Шрамов на его торсе хватало – в каких боях он их получил и в каком обличье?

– Я знаю Берту столько, сколько знаю себя. Она появилась у нас в замке еще до моего рождения…

– То есть… Берта – человек?

Бэрин перестал улыбаться и сел прямо.

– У нас в замке много людей. Некоторые живут здесь постоянно. Но если тебе не понравится, ты вольна уйти, никто удерживать не будет.

Если бы вольна… Я отвернулась от его испытующего взгляда. Сказала:

– Мне надо будет проведывать брата.

И докладываться Зихарду. Скверно, но придется встречаться с ним чаще. Хотя Хозяин был непредсказуем – иногда он забывал обо мне на месяц, иногда призывал чуть ли не каждый день… Непредсказуемость времени вызова – продолжение пыток…

Хотя, скорее всего, он звал меня, когда накапливал свою мужскую силу.

– Хочешь есть?

– Что?

Бэрин похлопал себя по мускулистому животу.

– Я просто с голоду умираю! Совершим набег на кухню?

Наверное, здесь ложатся спать рано: нам никто не встретился. Или Бэрин вел меня своим, давно отработанным путем? Узкие проходы, спрятанные под гобеленами двери, короткие каменные лестницы… У меня даже голова закружилась. А ведь сложись все иначе, мой Рыжик с самого детства бегал бы этим потайным путем на кухню за лишним кусочком – мальчишки так быстро растут и всегда хотят есть…

Наконец Бэрин остановился и, приложив палец к губам, приоткрыл еще одну дверь. Оттуда повеяло теплом и запахами еды. Ах, как много еды! Бэрин крался вдоль неостывших печей, приподнимая крышки. Бормотал:

– Тушеное мясо, похлебка, пирог с яблоками… вот творог и печеные яйца… М-м-м… курица! Бери, что нравится, что ты опять застыла? Лисса?

Он был так увлечен, потчуя меня и снимая пробу сам, что даже не заметил, что в кухне появилась еще одна фигура.

– Та-ак! – зловеще произнесла она. Волк подпрыгнул от неожиданности, резко разворачиваясь. Крупная полная женщина, одетая в теплую рубаху с накинутой поверх безрукавкой, решительно шагала к нам. – А я-то думаю, что там за шум на кухне? Неужели крысы? Не-ет, тут кое-кто покрупнее крысы хозяйничает!