Грани Обсидиана - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 12

Он скинул мой плащ. Пальцы двинулись по моим плечам, поглаживая, растирая, разминая… судорога страха и неприятия отступала, напряжение покидало меня. Его пальцы зарывались в мои влажные от стаявшего снега волосы, скользили по всей длине, словно расчесывая и распуская пряди на плечи и грудь. Жесткие костяшки пальцев потирали позвонки шеи, кожу под подбородком – медленно, задумчиво. Теплая ладонь легла на мой лоб, и, повинуясь ей, я откинула голову на спинку кресла, глядя снизу на стоявшего за спиной мужчину. Его лицо было отрешенным – словно он забыл о моем существовании, а руки двигались сами по себе. Пальцы скользили по моим бровям, гладили щеки, касались губ, осторожно обводя, будто подчеркивая их линию… губы начало слегка пощипывать – как от слишком крепкого вина. Я устало закрыла тяжелеющие веки…

…Полог висел над моей головой – серебристо-зеленоватый полог, – и тусклый свет выхватывал из прихотливого узора то корявую ветку, то притаившегося удивительного зверя, то причудливое оперение странной птицы. Некоторое время я зачарованно разглядывала его тяжелые ниспадающие складки. Мне было тепло, уютно и…

И вдруг я поняла, что нахожусь в покоях лорда Фэрлина. В его кровати. И что тяжесть на моей груди – его рука, что тепло – приятное, согревающее тепло – исходит от близкого, прижавшегося ко мне тела. И разделяет нас лишь тонкая ткань рубашки – единственной оставшейся на мне одежды.

Я осторожно повела взглядом. Ресницы сомкнуты, между густых длинных бровей – привычная морщина. Бледная кожа лица, шеи, плеч расцвечена теплыми отблесками огня. Я содрогнулась, осознав наготу и силу его матерого тела. Лорд Фэрлин шевельнулся, и я поспешно закрыла глаза. Почувствовала, как он слегка двинул головой на подушке. Позвал тихо:

– Инта?

Я продолжала делать вид, что сплю. Тогда он сказал своим обычным голосом:

– Вы не спите. Ваше сердце стучит иначе.

От этих слов сердце действительно пустилось вскачь. Разоблаченная, я открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Близкие, с расширенными зрачками, его глаза сейчас казались черными…

– Вы усыпили меня! – обвинила я дрогнувшим голосом.

Он потянулся, прижмурившись, но и сквозь ресницы продолжал наблюдать за мной сторожащим взглядом.

– Так что же? – сказал лениво. – Вы устали и переволновались. Я хотел, чтобы вы хорошенько отдохнули… перед нашей длинной ночью.

Я сглотнула, отворачиваясь. Попыталась отодвинуться, но его рука изогнулась, удерживая меня. Он даже подвинул меня ближе.

– Куда вы?

Насмешка в его голосе рассердила меня.

– Я думала, уже…

Он тихо рассмеялся:

– Я не насилую спящих, девушка! Просто очень приятно лежать рядом с вами. Мне нравится видеть вас в моей постели.

Я перевела дыхание, когда он погладил кончиками пальцев кожу моей шеи.

– Вы дрожите… вы боитесь? – Его шепот обжигал мне щеку, и я выдохнула с мукой:

– Располагайте мной, как хотите, но быстрее, не мучьте меня!

Его рука замерла.

– Вот как… – сказал тихо лорд Фэрлин. – Вы решили так легко отделаться? Хотите, чтобы я обладал вашим телом, когда ваша душа будет далеко?

– А вы хотите взять еще и мою душу?

Приподнявшись на локте, он наблюдал за мной. Неторопливо откинул назад свои жесткие серые волосы.

– Сейчас я хочу, чтобы вы меня перевязали.

Сел, выжидающе глядя на меня. Повязка на его груди действительно сбилась. Обернувшись покрывалом, я приподнялась и, наклонив голову, начала торопливо разматывать повязку. Краска бросилась мне в лицо, когда я поняла, что под этим покрывалом он совершенно наг. Лорд сидел неподвижно, молча, я чувствовала его дыхание на своем затылке. Закрепив повязку, я не успела отодвинуться, как он перехватил мою руку. Сказал с приглушенной задумчивостью:

– Такие мягкие, ласковые…

Его палец поглаживал кругами мою напряженную ладонь. Лорд поднес ее к лицу и прикоснулся губами: теплые, сухие, они двигались осторожными, щекочущими мелкими поцелуями. Его тяжелые веки были полуприкрыты, из-под ресниц блестел темный взгляд. Он потерся о мою руку жесткой щекой, легко поцеловал один палец за другим. Я осторожно вздохнула и заметила, как из-под век он смотрит на мои едва прикрытые рубашкой плечи и грудь. Слабо охнув, стянула ворот; теплая рука тут же накрыла мою – повелительно и спокойно.

– Не надо скрывать то, что я и так увижу. Вы испуганы, но бояться нечего. Я не обижу вас.

Я мрачно взглянула на него.

– А что, по-вашему, вы делаете?

Он медленно улыбнулся:

– Ласкаю женщину, которую желаю.

Его руки отбросили мои волосы, легли на шею, медленно скользнули по плечам, рукам, запястьям – снова и снова. Я быстро, украдкой взглянула на него. Полузакрытые глаза, улыбающиеся губы, мышцы, играющие бликами света; на груди, покрытой темной порослью, белеют старые звездчатые шрамы… Он подался ко мне, и я закрыла глаза. Теплые поцелуи в глаза, щеки, губы… Влажный выдох щекотал мне ухо, губы скользнули по шее, шепча что-то; я поежилась. Он придвинулся еще ближе, обнимая меня, уткнулся лицом в мою шею и стал говорить что-то быстрым, хрипло-гортанным шепотом – я не понимала ни слова, но почему-то знала, что это не заклинание – он говорил, что я прекрасна, что тело мое горячо и желанно, что ему так хочется любить и любить меня при свете полной луны…

Я вздрогнула, широко открыв глаза, словно просыпаясь: не заклинание? Но как я смогла понять, что он говорит? Лорд Фэрлин поднял голову и улыбнулся мне дрогнувшей улыбкой – в его глазах, как и прежде, светились луны.

– Язык любви, леди… – шепнул он мне в губы. – Слышали вы его раньше? Показать вам, что такое любовь?

Он прикусил мою нижнюю губу – очень бережно, – поцеловал, тронул языком, очерчивая ее контуры.

– Сладкая, – сказал он. – Откуда им знать, что ты такая сладкая? Никто не знает – только я…

Он целовал меня осторожно, словно давая привыкнуть, но долго, так долго, и был так близко… Я чувствовала легкие прикосновения к своей груди – он водил по ней кончиками пальцев, словно трепещущими крыльями бабочек, скользил тыльной стороной запястья… Я услышала его вздох, когда его ладони наконец легли на мои груди. Протестующе забормотала, и он вновь накрыл мои губы своими: в этот раз поцелуй был требовательным и жестким, и ладонь, ласкающая мою грудь, казалась продолжением этого поцелуя.

Я полулежала на его плече, переводя дыхание и слыша его колотящееся сердце. Лорд Фэрлин смотрел на свою руку – пальцы скользнули за тонкую ткань рубашки, опустили лямки. Я напряглась, но не пошевелилась – скорее пройти через это. Но он не торопился. Он глядел со странной улыбкой – почти мечтательной.

– Ты светишься, – сказал тихо. – Вся светишься. Лунная дева…

Обрисовывая пальцами легкие круги, он ласкал мои груди. Прикосновения заставляли кожу гореть. Я вцепилась в его руку – но скорее потому, что вдруг стало тяжело дышать, чем от смущения или неприятия. Он взглянул мне в глаза.

– Прошу тебя. Прошу тебя…

Склонился надо мной – терся о мои груди лицом, губами, шепча что-то горячее, невнятное, прерывистое… Водил влажным теплым трепетным языком по болезненно напрягшимся соскам, слегка подталкивая, подсасывая… Я подняла тяжелые веки, блуждая взглядом по пологу над кроватью – свечи гасли или темнело у меня в глазах? Все стало странно расплывчатым, таяло в теплом тумане…

– Отец-Волк! – услышала я сдавленный возглас. Мужчина, больно притиснувший меня к себе, навалился тяжелым телом, содрогнулся – раз, еще раз, – замер, прижавшись щекой к моей груди. Я не двигалась, медленно приходя в себя и ощущая в животе незнакомую боль, похожую на спазмы от голода. Лорд наконец зашевелился, ослабил объятия и лег рядом. Из его глаз медленно уходил туманный блеск. – Достаточно на сегодня, – сказал он, легким движением возвращая на мои плечи смятую ткань рубашки.

– На сегодня? – пробормотала я, торопливо укутываясь до самого подбородка. Фэрлин усмехнулся, постепенно превращаясь в привычного Лорда-Оборотня – лишь необычный свет теплого золота плыл в его глазах.