Король поневоле (СИ) - Новикова Алла - Страница 61

Мать Веры ни о чем этом не знала. Девушка иногда заходила к ней, строго одетая и скромно накрашенная, и рассказывала, что учится днями напролет. И женщина верила ей, потому что была уверена, что знает свою тихую, послушную дочь. Та же едва сдерживала истерический хохот, представляя себе выражение лица своей матери, если бы она видела ее всего несколько часов назад — в коротенькой блестящей маечке и не менее короткой юбочке, лихо отплясывающую на барной стойке.

Иногда (правда, не очень часто) какая-то часть ее сознания, особенно по утрам, когда Вера лежала в постели, чувствуя, как тяжело бьется в груди отравленное алкоголем сердце и как раскалывается от глубочайшего похмелья голова, эта ее часть понимала, что так жить нельзя. Что это неправильно, стыдно, грязно. Что нужно выбираться из этого болота, пока оно не засосало ее окончательно, превратив в законченную алкоголичку с трясущимися руками и затуманенным взглядом. Но сама она справиться с этим уже не могла, и не было рядом никого, кто смог бы ей помочь. Потом приходили ее друзья, приносили пиво — и все начиналось по новой.

— Почему ты не позвала меня? — не выдержал Артур, когда Вера рассказывала о своих безуспешных попытках завязать с "веселой жизнью". — Почему не позвонила? Я бы приехал к тебе, забрал бы тебя оттуда. Я же твой лучший друг, помнишь?

— Я не могла, — ответила девушка, опуская глаза.

— Но почему?!

— Мне было стыдно. Я не могла допустить, чтобы ты узнал, в кого я превратилась, чтобы ты разочаровался во мне. Я не хотела, чтобы ты испачкался в той грязи, что окружала меня. Эти пьяные хари, потные руки, похотливые глаза… Я не представляла тебя в окружении всего этого. Мне казалось, что ты слишком далек от такой жизни. Воспоминания о тебе были тем лучиком света, который не давал мне полностью погрузиться в это болото. Иногда мне мучительно хотелось позвонить тебе, услышать твой голос, но я знала, что лгать тебе я не смогу и сказать правду — тоже. Вот я и не звонила…

— Знаешь, Леонова, — едва сдерживаясь, прорычал парень сквозь плотно сжатые зубы. — Раньше я всегда считал тебя разумной девушкой! Что за ерунду ты городишь! Что я тебе, ангел, что ли?!

Он вскочил с кровать и прошелся по комнате, пытаясь успокоиться. Вера с тревогой наблюдала за ним, боясь увидеть разочарование в его глазах. Артур отошел к окну, повернувшись к ней спиной, и глухим голосом спросил:

— Что было дальше? Как ты выбралась?

— Это все благодаря ему, — улыбнулась девушка, неосознанным жестом будущей матери положив руки на мягкую округлость живота.

В новогодние праздники Вера на одной из вечеринок познакомилась с парнем. Впрочем, "познакомилась" — это не то слово. Имени его она так и не узнала. Да оно ее и не интересовало. Сам парень тоже был ей абсолютно безразличен — много их таких, девушку к нему подтолкнул мимолетный каприз и… его прозвище.

— Его друзья называли его Ланс, — рассказывала Вера, усмехаясь. — Я спросила, что это значит, и он ответил, что "Ланс" — это уменьшительное от "Ланселот". Уж не знаю, отчего его так прозвали, но я сразу же вспомнила нашу детскую игру — ты Король Артур, а я Гвиневера, и это показалось мне забавным. Ну, слово за слово, и все такое… Сам понимаешь.

Это был первый и единственный раз, когда девушка не предохранялась. Почему? Впоследствии она не раз задавалась этим вопросом. Раньше, в каком бы состоянии она ни находилась, она всегда требовала у своих партнеров средства защиты. А тут — то ли затмение какое-то нашло, то ли все дело в ностальгических воспоминаниях. В общем, это уже и неважно. Как говорится, снявши голову, по волосам не плачут. Тогда Вера ни о чем таком не думала.

Когда она поняла, что беременна, ею овладел дикий ужас. Она решила сделать аборт, но оказалось, что все сроки уже прошли, и теперь ей могут сделать только стимуляцию, но не сейчас, а позже, на большом сроке. Вера ушла из больницы с твердым намерением во что бы то ни стало избавиться от нежеланного ребенка. Дома она приготовила себе отвар из листьев подорожника, противопоказанный при беременности, выпила его и забралась в очень горячую ванну.

— Ты с ума сошла! — ужаснулся Артур. — Ты же могла погибнуть!

Но она не думала о последствиях. Ее мучила одна мысль — что она будет делать с ребенком? Он ей совсем не нужен! Лежа в ванне, она молилась о выкидыше. И тут девушка что-то ощутила внутри себя. Не шевеление, для этого было еще рано, просто какое-то непонятное чувство. Словно малыш пытался дать ей понять, что он здесь, живой, что он не хочет умирать. Это ее подкосило. Рыдая, она едва выползла из ванны и промыла себе желудок.

— Я поняла, что малыш ни в чем не виноват, — смахивая ладонью непрошеные слезы, сказала Вера. — Я не смогла… убить его.

Не давая себе ни секунды на размышления, она оделась, собрала вещи и уехала к отцу, чтобы быть как можно дальше, предварительно позвонив матери и предупредив о своем отъезде. Друзьям же она не оставила даже записки, сжигая за собой все мосты. Но уйти от них оказалось гораздо легче, чем от самой себя. Все в ней бунтовало против тихой жизни, которую она вела со своим отцом. Ей хотелось снова пойти в бар или ночной клуб, повеселиться, выпить, потанцевать. И желание это становилось с каждым днем все сильнее.

— Я каждый день собиралась позвонить тебе и попросить о помощи, но у меня не хватало решимости. Едва набрав твой номер, я тут же бросала трубку. Конечно, я не собиралась просить тебя жениться на мне, я просто хотела, чтобы ты поддержал меня, не дал вернуться к старой жизни. И тут папа нашел мою обменную карту. Что тут началось! Он кричал, вопил, хватался за грудь, а потом устроил мне допрос с пристрастием. И когда он потребовал меня назвать отца ребенка… Я не знаю, почему назвала твое имя. Честно слово, не знаю. Да, я была растеряна, напугана и ничего не соображала, но это слабые оправдания моему поступку. Не смогла я сказать ему, что понятия не имею, от кого беременна. Ланса я больше не видела и даже если бы и хотела найти его, это было бы невозможно, ведь я ничего о нем не знаю. А тебя папа знает и даже по-своему ценит. Когда я обмолвилась, что ты и не подозреваешь о моей беременности, он каким-то окольным путем разузнал этот адрес и повез меня сюда. Я несколько раз звонила тебе на сотовый, чтобы предупредить, но твой номер оказался заблокирован.

— Я сменил сим-карту, — безжизненным голосом сообщил парень, вспоминая, как разлетелся вдребезги его телефон.

— Нового номера я не знала, а ваш домашний телефон не отвечал. Я ломала себе голову над тем, что же мне делать, но потом решила плыть по течению, и будь что будет. Если ты разоблачишь меня перед отцом, думала я, — что ж, пора мне научиться отвечать за свои поступки. Ты вовсе не обязан вытаскивать меня из той кучи дерьма, в которую я по своей глупости вляпалась. А малыша я как-нибудь сама воспитаю и поставлю на ноги. Но я все же надеялась, что ты не бросишь меня.

— А если бы оказалось, что я женат? — тоскливо спросил Артур. — Или собираюсь жениться?

— Я звонила твоей маме. Ну, еще до того, как папа узнал о беременности. Я хотела узнать, как у тебя дела, как ты поживаешь. Она сказала мне, что ты до сих пор один, потому что у тебя совсем не остается времени на личную жизнь. Или она чего-то не знает?

— Да нет, — медленно произнес он. — Все правильно. Тебе повезло — я все еще свободен. То есть — был свободен.

— Это значит, что…, - недоверчиво сказала Вера. — Что ты остаешься со мной? Ты, правда, не бросишь меня?

— Дурочка ты, Вера-Гвиневера, — ласково сказал парень, подходя к ней. — Как ты могла подумать, что я оставлю тебя? Хотя, судя по твоим действиям, ты так и не думала.

— Некоторые сомнения все-таки были, — призналась девушка. — Но несмотря на них, я была почти уверена, что ты поддержишь меня. Ведь когда-то ты… любил меня.

— Любил, — усмехнувшись, согласился Артур. — И до сих пор люблю. Правда, понятия не имел, что ты в курсе.