Академия проклятий. Книга 4 (СИ) - Звездная Елена - Страница 23

— Не обсуждается.

— Слушайте, лорд директор!.. — возмутилась я.

— Я вас внимательно слушаю, адептка Риате, — Риан продолжал улыбаться, и улыбка становилась все шире.

Скомкав салфетку окончательно, швырнула ее на стол.

— Вина? — вопросил магистр и тут же услужливо наполнил мой бокал.

Скрестив руки на груди, я все же задала этот вопрос:

— Мое мнение тебя вообще не интересует?

Улыбка лорда директора стала запредельной, после он тихо рассмеялся, и, водрузив бокал с вином передо мной, произнес:

— Тоже постоянно задаюсь этим вопросом, в отношении тебя.

Замечательно, просто слов моих нет.

— Я не пустила тебя тогда в контору, потому что беспокоилась за тебя! — раздраженно сказала я.

— Ты действительно полагаешь, что мое предложение на счет репетитора, имеет какие-либо иные причины помимо беспокойства за тебя? — четко проговаривая каждое слово, вопросил лорд директор.

Я не нашлась, что ответить.

— Гордость, родная, неуместна в личных отношениях, — несколько жестко произнес Риан.

Аппетит пропал окончательно. Сжав руки на коленях, я просто сидела и молча смотрела куда-то в никуда. Некоторое время мы так и сидели, а потом магистр тихо сказал:

— Дэя…

Я продолжала молчать. И не потому что обиделась, скорее расстроилась настолько, что не было даже сил ответить.

— Дэя.

— Время обеденного перерыва уже закончилось, наверное, — я встала, торопливо отпила треть вина из бокала, и все так же не глядя на Риана, попросила: — Верни меня обратно, пожалуйста. Мне еще за учебниками сходить нужно и…

Вспыхнуло адово пламя.

Не глядя, шагнула в языки пламени и через мгновение оказалась в том же коридоре, из которого и исчезала.

Нервно смахнув слезы, торопливо направилась в семьдесят четвертую аудиторию.

На пробежке я была самая последняя. Нововведенные «Основы рукопашного боя», являющиеся пока теоретическими, слышала через слово. Любовные проклятия и Схемы наложения прошли как в тумане. Зато с каким наслаждением после всех занятий, я, сообщив нашим о ситуации с учебниками, переоделась и покинула Академию Проклятий.

Холодный ветер ударил в лицо, вынудив придержать капюшон, который, в отличие от шапки, от мокрого снега защищал лучше. В Ардаме приближался вечер. Пока только приближался, заставляя канцелярских служащих с тоской поглядывать на часы, а торговцев радостно потирать ладони в ожидании вечерних продаж. По улицам сновали ученики всех возрастов — от малышей, бегущих из домашних школ, до подростков, занимающихся или в Темных Школах, или в городской общеобразовательной.

Торопливо шагая по улицам, я старалась избежать столкновения с расшалившимися ребятишками, которые ожесточенным боем в снежки видимо, провожали последние зимние деньки, но подходя к конторе, получила жесткий удар в спину. Стремительно развернулась и все для того, чтобы едва увернуться от следующего снежка, которым явно мне в лицо целились.

— Эй! — возмущенно вскрикнула я.

— Ай, — заявили мне в ответ и намылили пригоршней снега.

— Юрао! — заорала я, узнав нахального дроу.

Офицер Найтес хохотал и пока я лицо вытирала, и пока снег стряхивала и даже когда в руке моей появился не менее увесистый снежок, чем тот, коим меня нагадили, он все еще продолжал посмеиваться. Зря!

— Это первый! — заявила я, прицельно запустив снежком в не успевшего увернуться дроу.

— Дэй! — возмутился он, перестав, кстати, смеяться.

— Знаете в чем ваша ошибка, офицер Найтес? — поинтересовалась я, наклоняясь, и когда выпрямилась у меня уже было два снежка.

— В чем это? Тьфу ты! — отплевался от снега Юрао.

— А ты забыл, где я росла! — два снежка разом полетели в офицера Ночной Стражи. — А у меня, между прочим, четыре младших брата, не учитывая двоюродных и поверь, быть старшей сестрой в приграничье занятие не из простых.

Он не успел ни увернуться, ни отплеваться, как еще три белоснежных снаряда впечатались в оплот власти темного императора.

— Так значит ты с партнерами? — взревел Юрао и получил еще снежком в лоб. — Так значит, да? Все, Дэйка, готовься к смерти!

И мой следующий снежок застрял в воздухе, прямо перед мокрым лицом злого дроу.

— Щит, первая степень, простейший, — обрадовал меня Юрао. Удар ногой по заснеженной дороге и в воздух взмывает с десяток снежков размером с яблоко каждый. — Магия преобразования материи, — просветили меня, — почти запрещенный уровень.

Нетрудно было догадаться, в кого полетят сейчас снежки все и разом, и я поступила так, как поступала всегда дома — с диким визгом рванула к конторе, пригибаясь и петляя по мере следования. Два снежка просвистели над моей головой, три врезались в стену, четыре попали в меня, последний втемяшился в лестницу, прямо рядом с моей ногой. Не сложно было догадаться, что у кого-то снежки кончились!

Поскальзываюсь на лестнице, держась одной рукой за перила, второй захватываю побольше снега, и развернувшись, со всей силы запускаю снежком в приближающуюся темную фигуру… И почти сразу соображаю, что это не Юрао!

Дроу, кстати, держась за живот и похрюкивая от хохота сползал по стене, нагло потешаясь над ситуацией. А я, сглотнув, с ужасом смотрю, как мой снежок медленно сползает со лба магистра Эллохара, на его же нос… там места снежному снаряду было откровенно маловато, и не дойдя до кончика самого выдающегося органа, он позорно шлепнулся… на сапог директора школы Искусства Смерти.

— Неожиданно, — скосив глаза на каплю, образовавшуюся на носу, произнес магистр.

— Простите, — поднимаясь, пролепетала я.

Подчеркнуто медленно магистр снял перчатку, вытер нос и направив на меня строгий взгляд, хмуро спросил:

— В кого целилась?

Молча указала на дроу. Юрао вмиг хохотать перестал, выставил вперед руку и напряженно:

— Э, магистр Эллохар, давайте без…

Незабываемая издевательская ухмылка исказила тонкие губы директора школы Искусства Смерти, а в следующее мгновение земля задрожала… Магистр метнулся ко мне тенью, подхватил на руки и мы практически взлетели на ступени, в то время как Юрао пытался хоть как-то избежать тесного знакомства с огромным снежным шаром, радостно к нему спешившим. И дроу даже почти удалось, он в последний момент резко ушел от столкновения, отпрыгнув в сторону. Не тут то было — огромный, с мой рост, снежок, медленно развернулся, широко ухмыльнулся непонятно как нарисовавшимся ртом, и начал решительно настаивать на знакомстве. Через мгновение случайные прохожие имели возможность увидеть незабываемый петляющий забег офицера Найтеса, напрочь отказывавшегося свести знакомство со снежным комом. Ком настаивал, следуя за дроу по пятам, и совершая все те кульбиты, на которые, к моему удивлению, оказался способен офицер Найтес.

— Любовался бы и любовался, — опуская меня на ноги, произнес магистр Эллохар, — но увы — дела. Понимаешь ли, Риате, ведьмы просили составленные тобой схемы. — И так как я недоуменно смотрела на него, лорд пояснил: — Схемы, срисованные тобой с ковра-оберега.

Делиться, конечно, не хотелось, но если смотреть на ситуацию объективно — ковер принадлежал им.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы перерисовать, — следя за бегом Юрао, ответила я. — И не могли бы вы…

— Прости, дорогая, — магистр снисходительно потрепал меня по плечу, — эта сущность самонаводящаяся, и мне, с момента создания, не подчиняется. А дроу ничего так, хорошо держится. Пошли, Риате.

В этот момент снежный ком, совершив обманный маневр, радостно выскочил навстречу стремительно от него убегающему Юрао, и трепетно заключил дроу в снежные объятия.

— Двести восемь: два, — меланхолично прокомментировал Эллохар торжественную встречу представителя закона и представителя погоды.

Глядя, как недовольный и отплевывающийся от снега Юрао, выбирается из сугроба, оставшегося на месте встречи, я обратила внимание на одну деталь: