Последняя песня - Спаркс Николас - Страница 8

— Эй вы, трое! — завопил он, грозя пальцем. — Проваливай­те! Немедленно! Я уже предупреждал, что не позволю устраивать шоу на пирсе, и, клянусь, в следующий раз я вас заберу!

Парни похватали куртки и направились к аттракционам. Блейз, забыв о Ронни, пошла за ними. Ронни почувствовала взгляд полисмена, но решила не обращать внимания и, немно­го поколебавшись, последовала за парнями.

Маркус

Он знал, что так и будет. Девчонки всегда таскались за ним, особенно приезжие. В этом весь секрет: чем хуже с ними обра­щаешься, тем больше они к тебе липнут.

Глупы как пробки. Предсказуемые идиотки.

Он прислонился к кадке с деревом, стоящей перед отелем. Блейз обняла его. Ронни сидела напротив, на скамье. Тедди и Ланс говорили неразборчиво, глотая слова, как всегда, когда пы­тались привлечь внимание проходивших мимо девушек. Они уже под мухой; впрочем, они были навеселе еще до начала шоу. Де­вушки, кроме самых уродливых, не обращали на них внимания. Впрочем, Маркус и сам нечасто обращал на них внимание.

Блейз тем временем покусывала его шею. Его тошнило от ее манеры лизаться на людях. И вообще от нее самой. Не будь она так хороша в постели, не знай штучек, которые в самом деле его заводили, отделался бы от нее еще месяц назад, благо у него было четыре-пять телок, с которыми он регулярно спал. Но сейчас он плевал и на них, потому что уставился на Ронни. Ему нравилась фиолетовая прядь в ее волосах, тугое стройное тело, блестящие тени для век. Несмотря на дурацкую майку, девчонка была класс­ная! И ему это нравилось. Очень.

Он на миг прижался бедрами к бедрам Блейз, жалея, что она вообще тут торчит.

— Пойди принеси мне жареной картошки. Я голоден.

Блейз отстранилась.

— У меня осталась только пара баксов, — заискивающе про­ныла она.

— И что? На картошку хватит. Да, и постарайся ничего не слопать по дороге.

Он не шутил. Последнее время живот Блейз стал мягковат и немного обвис, а лицо казалось одутловатым. И неудивительно, учитывая, что последнее время она пьет почти как Тедди и Ланс.

Блейз притворно надулась, но Маркус подтолкнул ее, и она поплелась в сторону лотков с едой. Маркус тем временем подо­шел к Ронни и уселся рядом. Близко, но не слишком. Блейз ужас­но ревнива, и он не хотел, чтобы она прогнала девушку, прежде чем у него появится шанс узнать ее поближе.

— И что ты думаешь?

— О чем?

— О шоу. Видела что-то подобное в Нью-Йорке?

— Не видела, — признала она.

— Где ты живешь?

— Недалеко от пляжа.

Судя по ответу, ей было неловко — возможно, из-за отсут­ствия Блейз.

— Блейз говорит, что ты сбежала от папаши. Вместо ответа она пожала плечами.

— Как, ты не хочешь об этом говорить?

— Нечего тут говорить.

— А с Блейз откровенничаешь?

— Тебя я даже не знаю.

— Ты и Блейз не знаешь. Вы только что познакомились. Похоже, резкая отповедь ей не понравилась.

— Я просто не хотела с ним разговаривать. И проводить здесь лето.

— Так уезжай! — посоветовал он, откинув волосы с глаз.

— Ага, только шнурки поглажу. И куда мне ехать?

— Давай вместе во Флориду?

— Ч-что? — изумилась она.

— Я знаю парня, у которого есть там пляжный домик, почти рядом с Тампой. Если хочешь, отвезу тебя туда. Можем оставать­ся столько, сколько захотим. Моя машина вон там.

Она потрясенно уставилась на него.

— Я не могу ехать с тобой во Флориду — мы... мы только по­знакомились. И как насчет Блейз?

— А что насчет Блейз?

— Ты с ней.

— И что? — хладнокровно осведомился он.

— Все это очень странно. Ронни встала и покачала головой.

—Пожалуй, пойду посмотрю, как там Блейз.

Маркус полез в карман за огненным мячом.

— Ты знала, что я шучу, верно?

Собственно говоря, он не шутил. И сказал это по той же при­чине, что и бросил в нее огненным мячом: чтобы увидеть, как далеко сможет с ней зайти.

— Да... все о'кей. Нормально. Но я все равно пойду погово­рю с Блейз.

Маркус проводил ее взглядом. Он восхищался ее потрясаю­щим телом, но не совсем понимал, что она собой представляет. Одевалась она как все в его среде, но в отличие от Блейз не ку­рила, не выказывала ни малейшего интереса к тусовкам, и он чувствовал, что она не совсем та, какой кажется. Может, бога­тые родители? Вполне вероятно. Квартира в Нью-Йорке, пляж­ный домик... Семейка должна иметь деньги на все это. Нос дру­гой стороны, никаких шансов на то, что она войдет в круг здеш­них мажоров. По крайней мере тех, которых он знал. Так кто она? И почему это должно что-то для него значить?

Он терпеть не мог людей с деньгами и манеру размахивать ассигнациями. Однажды, перед тем как бросить школу, он слы­шал, как богатенький парень толковал о новой яхте, подарке на день рождения. Не какой-то дерьмовый скиф, а настоящая яхта водоизмещением двадцать один фут, с джи-пи-эс и сонаром, и парень безостановочно хвастался, как собирается использовать яхту все лето и ставить у загородных клубов.

Через три дня Маркус поджег яхту и, прячась за раскидис­той магнолией, наблюдал, как она горит.

Он, разумеется, никому не сказал, что наделал. Проболтать­ся одному — все равно что исповедоваться копам. Тедди и Ланс вообще в расчет не идут. Запри их в камере на денек, и они рас­колются в ту же минуту, как откроется дверь. Поэтому в послед­нее время он настаивал, чтобы они делали всю грязную работу. Лучший способ заставить их молчать — вдолбить, что они еще более виноваты, чем он. Ведь это они крали спиртное, они избили в аэропорту парня до потери сознания, прежде чем украсть его бумажник, они нарисовали свастику на синагоге. Он не очень им доверял и, в общем, не особенно симпатизировал, но они вписывались в его планы. И помогали достичь цели.

Тедди и Ланс продолжали валять дурака. Впрочем, они всег­да были идиотами. После ухода Ронни Маркусу не сиделось на месте. Нечего торчать тут и бездельничать!

После того как Блейз вернется и он съест картошку, вполне можно и погулять. Посмотреть, что подвернется. Никогда не зна­ешь, что может случиться в подобном городишке в такую ночь, в такой толпе. Одно ясно: после шоу ему всегда требуется нечто большее. Чего бы это ни стоило.

Оглянувшись на лоток с едой, он увидел, что Блейз платит за картошку, а Ронни стоит у нее за спиной. Он снова уставился на Ронни, мысленно приказывая посмотреть на него. И в конце концов это ему удалось. Ничего особенного, просто взгляд мель­ком, но этого было достаточно, чтобы он вновь задался вопро­сом, какова она в постели.

Возможно, тигрица. Как большинство из этих девиц, если умеешь их завести.

Уилл

Что бы Уилл ни делал, все время ощущал тяжесть давящей на него тайны. Вроде бы все шло как обычно: он ходил в школу, играл в баскетбол, сдавал выпускные экзамены, веселился, а осе­нью собирался в колледж. Конечно, не все было так уж идеаль­но. Шесть недель назад он порвал с Эшли, но это не имело ни­чего общего с тем, что случилось в ту ночь, которую он никогда не забудет. Большую часть времени он ухитрялся не вспоминать, но иногда все с ужасающей силой к нему возвращалось. Картинки не менялись, не тускнели, изображения не расплывались. Иногда, словно наблюдая все глазами постороннего, он видел, как бежит по берегу и хватает Скотта, зачарованно уставивше­гося на огонь.

— Что ты наделал, черт возьми! — завопил он.

— Я не виноват! — крикнул в ответ Скотт.

Только тогда Уилл сообразил, что они не одни. Неподалеку стояли Маркус, Блейз, Тедди и Ланс, наблюдая за ними. Уилл сразу понял, что они все видели.

Видели и знают.

Уилл схватился за мобильник, но Скотт сжал его руку.

— Не звони в полицию! Говорю тебе, все вышло случайно! — взмолился он. — Брось, старина! Ты мне обязан!

Первые два дня в газете и по телевизору только об этом и кричали. Уилл с упавшим сердцем слушал новости и читал ре­портажи. Одно дело — случайный пожар. Но священник попал в больницу, и каждый раз, проезжая мимо сгоревшей церкви, Уилл испытывал тошнотворное чувство вины. И пусть церковь выстроили вновь и пастор давно поправился — это ничего не ме­няло: он обо всем знал и ничего не сделал.