Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Жизнь как она есть - Костюковский Борис Александрович - Страница 36
Потом Миша пришел ко мне с повинной, пришел сам, как «настоящий мужчина», извинился, и мы помирились. Как приятно было это примирение! И только одного не могу понять: почему я сама не признала своей вины, если не перед начальством, то хотя бы перед Мишей?
Кажется, в марте Мишу выписали, и он уезжал в Горький, где формировались части для фронта.
Мы, девушки, всем нашим друзьям, особенно тем, кто возвращался на фронт, всегда что-нибудь дарили на прощание: носовые платки, кисеты, подворотнички, бумагу, конверты, карандаши и прочие нехитрые вещички. Обычно вся работа по рукоделию лежала на мне: я умела вышивать, вязать, шить. Меня уносили вниз к сестре-хозяйке, и там я вовсю кроила и строчила на машинке «подарки». Недостатка в материале для них не было. Цветные нитки, спицы, иголки, обрезки материалов для кисетов, шерсть для вязания приносили мне шефы-жены летчиков из местного аэропорта. Подарки мы складывали в аккуратный пакет, связывали лентой и надписывали: «Вскрыть в вагоне». В пакете были и записки от нас.
Такой пакет мы вручили и Мише Урсолу, когда он пришел в нашу палату проститься в день своего отъезда. Он был обмундирован в «х.б.» (как мы называли хлопчатобумажную форму), на ногах обмотки и тяжелые солдатские ботинки с «железками», на груди орденские ленточки и знак тяжелого ранения. Тонкую шею неплотно облегал большой воротник гимнастерки. В форме Миша казался еще моложе своих девятнадцати лет.
В его пакет я вложила записку, которую сочиняла всю ночь:
Только потому, что ты уезжаешь на фронт и мы больше с тобой никогда не увидимся, я могу сказать, что благодарна тебе за все. Сто раз я мысленно извинялась перед тобой за свой дикий поступок, но вслух произнести не могла. Если бы война так не изуродовала меня, я бы нашла тебя на фронте и воевала рядом с тобой, Тогда бы ты убедился, что я умею не только таскать за волосы мальчишек… Но что теперь об этом говорить. Прошу тебя, отомсти за меня фашистам, отомсти, как только можешь. А я тебя никогда не забуду. Ада.
Миша писал мне с фронта большие, полные боевой романтики письма.
Попал он на 1-й Белорусский фронт (какое совпадение!), брал Бобруйск. В последнем письме сообщал:
Мы уже на подступах к твоему Минску. Я вижу его очертания. Через несколько часов, надеюсь, буду ходить по улицам, где, может быть, ходила ты. Как только возьмем город, сразу напишу все подробности. Твоя деревня осталась где-то в стороне, и я туда, пожалуй, не попаду. А как мне хотелось увидеть ее собственными глазами, я ведь так живо представляю по твоим рассказам и твой домик, и пруд, и парк, и графский замок, и старое кладбище… Но я верю, что ты еще сама проведешь меня по своим родным местам. Мы с тобой встретимся во что бы то ни стало, для того чтобы никогда не разлучаться. Ты будешь ходить! А если бы ты даже и не смогла, я буду носить тебя на руках (уж сейчас-то я не такой слабак!). Я бью фашистов на твоей родной земле, освобождая ее. Со мной ничего не случится, не может случиться, пока ты есть на свете. Запомни это хорошенько. Я буду жить вечно.
При взятии Минска Миша Урсол, мой славный рыцарь и мститель, был снова тяжело ранен. О его смерти в минском госпитале мне уже потом сообщила палатная сестра. Три дня он порывался написать мне письмо, но не мог и все повторял мое имя и адрес почтового ящика.
Миши не стало, а я еще долго не могла в это поверить. Ведь столько бывало ошибок во время войны!
Но эти слабые надежды с месяцами, а особенно с годами, рушились.
Через несколько лет я стала получать письма от Мишиной сестры Марии Урсол из Ворошиловграда. Выполняя волю брата, она звала меня к себе, писала, что в каждом письме с фронта он упоминал обо мне.
И поныне мне дорог этот славный паренек, в котором сочеталось столько благородства, искренности и красоты.
Дорог и незабываем. Для меня он вечно живой.
Из иркутских врачей Аде запомнилась больше всего Елизавета Петровна Уварова, очень мягкая, спокойная; она никогда не повышала голоса, была скромна, а Аде милее еще тем, что очень походила на ее маму. Это сходство, пожалуй, было не только внешнее, но и внутреннее. Темные волосы Елизаветы Петровны были расчесаны на прямой пробор, так же, как у Адиной мамы, в ее голосе всегда звучали ласковые нотки, и ласково смотрели на всех темно-карие глаза.
Однажды Елизавета Петровна распорядилась принести Аду в кабинет к главному хирургу Мееровичу. Вместе с ним они стали измерять все части ее тела, предварительно гадая, какой «длины ей не хватает», нужно было установить ее настоящий рост, которого она и сама никогда не знала, для заказа протезов.
— Может, по знакомству сделать тебя повыше? — пошутил хирург, слегка улыбнулся, посмотрел на Аду и сразу посерьезнел.
Ей было не до шуток. Она теперь все время только и думала о протезах…
В тот день Ада, ни жива ни мертва, сидела на кровати, как японский бог, с колпачком из марли на голове В палату вошли сразу хирург Меерович, Елизавета Петровна, старшая медсестра Вера Михайловна Краюшкина, женщина с громовым голосом, которую девушки про звали «Трубачом», няня Тося (всех нянь звали «тетями» а эту пожилую ласковую женщину, мать двух взрослых сыновей, воевавших на фронте, почему-то просто и любовно — Тосей). Тося несла протезы, которые она со всей осторожностью поставила около Адиной кровати. Боже! До чего же они казались страшными, бесформенными громоздкими: дерево, кожа, никелированное железо… Множество каких-то шнурков, пряжек, ремней и застежек… И это все вместо ее ног…
Ада уткнулась в подушку и не хотела даже смотреть на них, не то что дотрагиваться. Как же она теперь ощутила безысходность своей трагедии! Только теперь поняла весь ужас своего положения! Нет чудес! Ноги вырасти не могут! А она все ждала чуда и верила в него. Иногда засыпала с мыслью, что завтра… проснется с ногами. В другой раз ждала чуда от хирургов. Стали вот говорить о Мееровиче, о его «золотых руках», и снова зашевелилась какая-то смутная надежда: а может быть, а может быть, эти руки смогут сделать то, что еще другим не удавалось?..
И вот все фантазии, надежды развеялись раз и навсегда в эти несколько минут, а действительность, собранная из желтой кожи, дерева, железа, ремней, пряжек, застежек… вот она, и к ней надо привыкнуть, принять ее. Если хочешь жить, двигаться…
«Надо, надо, надо!» — стучало в сознании. «Нет, нет, нет!» — отзывалось в сердце.
Часа через два Ада заставила себя дотронуться до «них», взять в руки, рассмотреть. Поясной ремень сняла, боковые помочи тоже, швырнула все это на пол: не хватало еще ей этого — обойдется!
— Ада, что ты делаешь? — испуганно вскрикнула Елизавета Петровна. — Это же необходимо, без них ты и шагу не сделаешь.
— Сделаю, — упрямо отвечала она.
Няня Тося и Елизавета Петровна, которые устали ждать и спорить, подбинтовали Аде культи, всадили их в гильзы, сзади затянули на икрах шнурки, застегнули на коленках по три ремешка с пряжками.
— Ада, ну я прошу тебя, надень ремни и застегни лямки! — упрашивала Елизавета Петровна.
— Пожалуйста, не надо! — сказала Ада так тихо, что сама себя еле услышала.
Натянула на протезы чулки и тапочки. Сидит на кровати и не может, боится подняться. Ее смущает, что все смотрят и ждут… Ждут… Протягивают ей наперебой руки для помощи, костыли, палочку.
— Нет! Не нужно! Не хочу! Я сама!
Наконец она решилась: взялась за спинку кровати обеими руками и сразу встала, но тут же покачнулась. Кто-то ее поддержал.
Сделала два шага, очень неуклюжих, вразвалку, шатаясь, к столу и схватилась за него руками. Потом повернулась, не отнимая рук, спиной к палате, лицом к двери. Ничего вроде. Немного необычное состояние: голова чуть кружится, а сама себе показалась большой, почти вровень с Елизаветой Петровной, Верой Михайловной и выше Тоси.
Дверь Аду просто манила к себе, и тогда она не выдержала: подозвала сестру и няню, взяла их под руки и очень просто дошла. Раз так — пойдет в коридор.
- Предыдущая
- 36/53
- Следующая