Чарлз-стрит 44 - Стил Даниэла - Страница 55

— Удачи тебе! — шепнула Мария.

Всхлипы мешали Франческе говорить.

— Я буду так скучать по тебе! — наконец вымолвила она сквозь слезы. Предстоящая потеря казалась ей ни с чем не сравнимой. Йен расстроенно хмурился.

— Мы увидимся следующим летом, а поговорить сможем совсем скоро, — пообещала Мария, наклонившись, чтобы в последний раз поцеловать мальчика. Крис обнял Франческу, взял за руку Йена, и они долго стояли на крыльце, провожая взглядами удаляющуюся машину. В доме сразу стало тихо. Франческу утешало лишь то, что через несколько дней они уезжали в Бостон, праздновать Рождество вместе с родными Криса. Предстоящее знакомство тревожило ее, но любая поездка сейчас была лучше тоскливых вечеров в доме, где все напоминало о Марии и Шарле-Эдуаре.

— Наша кухня только что выбыла из категории «пять звезд», — попытался пошутить Крис, грустно улыбаясь Франческе.

— Что ты хочешь на ужин? Пиццу или китайскую еду? — спросила Франческа.

Крис рассмеялся, а Йен выбрал последнее.

— Похоже, у нас серьезные проблемы. Кому-то из нас придется научиться готовить.

К счастью, Мария научила Франческу маленьким кулинарным хитростям, оставалось лишь выбрать время, чтобы применить их. А Йен стал большим специалистом по всевозможному печенью. Шарль-Эдуар оставил Крису ящик его любимых кубинских сигар. Но все это не могло заменить присутствия их самих. К новой жизни еще требовалось приспособиться, и пока с ней не свыклись, до конца недели в доме было пусто и тоскливо. Утешением стала поездка в Бостон. Йен заранее предвкушал встречу с двоюродными братьями и сестрами, а у Франчески сердце то и дело уходило в пятки. О своих родных Крис старался не распространяться, его краткие характеристики звучали как предостережения: «Консервативны, чопорны, хотя больше для виду, набожны — словом, старая гвардия». Все перечисленное усиливало настороженность Франчески.

— А если твои родители меня возненавидят? — спросила она Криса накануне отъезда, укладываясь в постель.

— Тогда и я не стану больше видеться с ними, — отрезал Крис. — Ты забываешь, на ком я был женат прежде. В умении вызывать к себе неприязнь Ким никто не переплюнет. Моя мама излишне серьезна, с отцом поладить проще. Ты им понравишься, — заверил он.

— Кстати, как дела у Ким? — осторожно осведомилась Франческа. — Ты не получал вестей от ее отца?

— Мой адвокат говорит, что она опять в клинике. Скорее всего ненадолго.

Удержать Ким в клинике было невозможно, в этом Крис уже убедился. О том, что она увезла Йена из школы без разрешения, сообщили судье, который через адвоката объявил ей строгое порицание. Такие выходки считались серьезным нарушением. Даже Крис сомневался, что Ким когда-либо еще решится на подобный поступок. К Рождеству она ничего не прислала Йену. Она вечно забывала о подарках, даже ко дню рождения сына. В ее жизни не было места праздникам: все силы и время отнимали поиск наркотиков и вялые попытки завязать с ними. Зависимость была ее жизнью, ее работой на полную ставку.

Мать Франчески подарила Йену шикарную кожаную куртку-бомбер, при виде которой мальчик издал восторженный вопль. Такая предусмотрительность Талии растрогала Франческу. Крису достался от Талии набор серебряных ручек, Франческе — вечерняя сумочка, очень нарядная, но не в ее стиле. Впрочем, за куртку для Йена Франческа была готова простить матери что угодно. Эйвери и отец Франчески подарили мальчику на Рождество великолепный набор карандашей, красок, пастели и разноцветных ручек, который произвел не меньшее впечатление, чем куртка. Новоявленные бабушки и дедушки не забыли про Йена. Подаренная отцом картина пришлась настолько по душе Франческе, что она старалась почаще заходить в гостиную, лишь бы еще раз взглянуть на полотно.

Переделать бывшую комнату Марии в кабинет Криса она спешила с таким расчетом, чтобы все было готово к их возвращению из Бостона. Крис с нетерпением ждал, когда у него появится свой рабочий уголок. Теперь весь дом был в их распоряжении. Франческа вновь начинала ощущать его домом, а не пространством, которое приходится делить с соседями. Йен тоже быстро осваивался — оставлял игрушки в кухне, полюбил смотреть телевизор рядом с отцом и Франческой в ее кровати, по утрам в воскресенье прибегал к ним вздремнуть. Крис и Йен нашли свой дом.

Глава 23

Франческе понадобилось несколько часов, чтобы уложить вещи вечером накануне отъезда в Бостон. Она никак не могла решить, что брать с собой. Наряжаться или лучше выглядеть поскромнее? Брать ли строгий костюм для посещения церкви в сочельник? А коктейльное платье для ужина? Не слишком ли оно сексуальное и короткое? Достаточно ли скромно выглядит вырез? А может, ее наряд слишком сер и уныл? Ей не хотелось ошибиться, страх перед возможной оплошностью каждую минуту угрожал парализовать ее. Крис советовал не ломать голову и надеть джинсы, но Франческа чувствовала, что это будет неправильно. Судя по отзывам Криса, его родные — ревнители традиций. Она надеялась, что он слегка преувеличил, но все равно волновалась. В конце концов она взяла с собой всю отобранную одежду, набив два вместительных чемодана. При виде этого багажа Крис застонал.

— Что ты с собой везешь? — испуганно спросил он.

— Все, — коротко ответила она и счастливо улыбнулась. Она действительно решила не рисковать: уж лучше быть готовой ко всему. В третьем чемодане, поменьше, уместились подарки для Йена, Криса и его родителей. Крис с трудом запихнул вещи в машину. В здании аэропорта их глазам предстал хаос, рейс отложили из-за снегопада в Бостоне. Вылет состоялся лишь в десять часов, в Бостоне самолет приземлился незадолго до полуночи. Несмотря на поздний час, отец Криса встречал гостей. Он был таким же рослым, как Крис, но шире в плечах, с гулким голосом и крепким рукопожатием гарвардского полузащитника, хотя с тех пор, как он играл в команде, прошло пятьдесят лет. Он дружески обнял Йена и пожал ему руку — этот жест Франческа сочла слишком официальным, а в остальном отец Криса казался приятным человеком. Аэропорт закрыли из-за метели сразу после их рейса, ехать в Бостон по занесенным дорогам пришлось медленно. Мужчины беседовали о футболе и политике. Крис предупредил Франческу, что в семье его считают паршивой овцой — за то, что он отказался поступать в Гарвард и переехал в Нью-Йорк. Передавать Франческе, что сказали родители, узнав о его решении, Крис не стал, только объяснил, что в семье не понимают, с чего ему вздумалось заняться дизайном вместо политики или финансов. Женитьба на Ким стала последней каплей. Но и до нее Крис вызывал в семье немало недовольства. Именно поэтому Франческа опасалась, что ее попытка войти в эту семью окажется неудачной.

Родители Криса жили в Кембридже на Брэттл-стрит, по соседству с президентом Гарварда. Все мужчины семьи учились там, прежде чем становились сенаторами, губернаторами и президентами. Это была впечатляющая династия влиятельных лиц. На ее фоне Крис выглядел слишком скромно и непритязательно.

Дома их ждала его мать — миниатюрная женщина с внешностью классической бабушки, благородной сединой и серыми глазами, как у Криса. Ее темно-серое шерстяное платье дополняла нитка жемчуга. Казалось, к новым модам и веяниям она не имеет ни малейшего отношения, разительно отличаясь от матери Франчески. Мать Криса сама показала гостье отведенную ей комнату. О том, чтобы поселиться вместе с Крисом, и речи быть не могло, даже если бы они приехали без Йена. Для Франчески мать Криса выбрала комнату, которую от комнаты самого Криса отделяла вся длина коридора. Ее жест ясно свидетельствовал: в этом доме секс вне брака под строжайшим запретом. Подмигнув занервничавшей Франческе, Крис ушел к себе, его мать пожелала гостье спокойной ночи и тоже удалилась. Франческа поняла, что Крис попытается пробраться к ней позднее. Йен улегся спать в бывшей детской Криса. Дом был полон народу: на праздники приехали брат и сестра Криса с семьями, другие родственники с детьми. Несмотря на огромные размеры дома, гостям едва хватило места. Крис пытался объяснить Франческе, кого они встретят, но она быстро запуталась в двоюродных и троюродных братьях, их детях и тетушках. Путаницу усиливал приезд дальних родственников, в том числе супругов с детьми, среди которых многие носили одинаковые имена. Огорошенная и усталая, Франческа сидела на кровати в своей комнате, когда Крис вдруг приоткрыл дверь, проскользнул в нее и быстро запер. Только тогда Франческа вспомнила, что его мать ни разу не обратилась к ней напрямую, разве что поздоровалась и пожелала спокойной ночи.