Комната с видом на огни - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 16

— Да? Это не то, что ты ждал?

— Я видел фотографии твоего сбежавшего мужа, поинтересовался на всякий случай: а вдруг я хоть немного на него похож? Ведь ты из-за него отравиться пыталась. Любовь, значит, была. Что ж, мне не довелось, а вот у тебя вкус не меняется.

— Постоянство — признак ума.

— Ты мне цитатами зубы не заговаривай — не пройдет. К тому же я злой сегодня. Раздевайся.

— Так сразу?

— Я тебя сегодня хочу, ты не отмороженная, как обычно, а нормальная баба. Давай, снимай это дорогое барахло, — он показал пальцем на ее бюстгальтер, выглядывающий из-под кружев пеньюара. — Ты сейчас мужика хочешь, и тебе все равно, кто это будет, я хочу воспользоваться моментом.

Анна не успела даже охнуть, как он сам стянул с нее пеньюар, кружевное белье и повалил на кровать. Ей действительно сегодня хотелось мужчину. Ленский и здесь оказался прав, потому что Анна испытывала приятное возбуждение. Закрывала глаза и видела красивое лицо Малиновского. Представляла, что лежит с ним в постели и вся горит оттого, что его руки гладят ее тело, а губы впиваются в ее губы.

А он еще говорил, что этого не случится! Что никогда ей не почувствовать, как внутри все мгновенно сжимается в комок от сладкого спазма, будто там уже в самом конце фейерверка взорвалась самая большая и яркая ракета, рассыпав целый веер разноцветных огней, а потом наступает расслабление и полное блаженство. Только бы он не понял, откуда это взялось!

Потом оба никак не могли успокоиться и уснуть, лежали, боясь посмотреть друг другу в лицо. Наконец Ленский не выдержал:

— Похоже, мне придется доплачивать Денису еще и за то, что одно его присутствие возбуждает мою бабу. Может, пригласим его к нам в постель?

Разве можно от него хоть что-нибудь скрыть?! Анне было стыдно, поэтому она решила перейти в атаку. Правильно говорят, что нападение — это лучшая защита.

— Так и знала, что скажешь какую-нибудь гадость!

— А что, я должен молчать за свои же деньги?

— Слушай, а если я с ним действительно пересплю, ты что, убьешь нас обоих или пытку крутую придумаешь, как там у вас, у мафиози, принято?

— Ну, во-первых, я не мафиози, я только отмываю их деньги. Во-вторых, Денис не дурак, у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка, и ты его никогда не уложишь в постель. Там бывали такие шикарные бабы, до которых тебе далеко. Не надувай обиженно губки и не греми костями. Тоже мне, фотомодель! Не будет он из-за тебя рисковать надежным источником дохода. Я его самый главный клиент. А в-третьих, я таких, как ты, найду тот же вагон и ту же маленькую тележку. Зачем я буду какие-то разборки устраивать? Не хочешь жить хорошо — будешь жить плохо. Вернешься в свою двухкомнатную квартирку и пойдешь работать в магазин. Сама смотри, тебе выбирать.

— Чего ж тогда бесишься? Бери тележку, иди нагружай. Таких, как Я.

— Да сам не знаю, чего бешусь. Психология — штука тонкая. К тому же мне сегодня понравилось, как мы друг друга любили, можно и повторить. Я завтра, пожалуй, снова приглашу на ужин Дениса. А что? Неплохая мысль!

Анна поняла, что он уже просто откровенно издевается, и молча отвернулась к стене. Сама не заметила, как заснула. А Ленский еще долго лежал без сна, смотрел в потолок и думал, думал, думал…

Малиновский стал появляться в их доме часто, гораздо чаще, чем другие «нужные люди». Этих Анна просто терпеть не могла, особенно «крышу». От «крыши» чаще всего приезжали два мужика, почему-то всегда одетые в черное. Черные джинсы, черные футболки, в прохладную погоду — черная кожа. Один был ужасно толстый, пузатый и вечно лез к ней с пошлыми комплиментами, второй же, напротив, симпатичный смуглый молодой человек. Черное ему не шло, он казался еще темнее лицом, и зачем он одевается и делает все так же, как пузатый, Анна никак не могла понять. Этих она только встречала, в разговоры не лезла, за столом никогда не оставалась. Но всей кожей чувствовала, что между ними и Ленским всегда существует какое-то напряжение. Временами тот просто заставлял себя общаться с этими людьми, это бросалось в глаза, и Анне приходилось любезностями как-то сглаживать ситуацию.

Вот с Малиновским всем было легко и просто. Анна не сомневалась, что Денисом-ребенком все восхищались: «Какой красивый мальчик!» Мальчик давно уже вырос, и теперь его ослепительная улыбка освещала особняк Ленского чуть ли не каждый вечер. С Анной он был любезен, но осторожен, здесь Ленский, как всегда, оказался прав. Анна понимала, что нисколько не влюблена в Малиновского, но тем не менее даже от легкого прикосновения его руки мурашки пробегали по коже и начинала сладко кружиться голова. Порой ей казалось, что Ленский нарочно сводит их с Денисом, ставя какие-то свои психологические эксперименты. Она стиснула зубы и терпела, говорила глупости и колкости, появлялась перед обоими мужчинами неприбранная, в халате и упрямо делала вид, что Малиновский ей безразличен.

Зато их ночи с Ленским стали гораздо ярче. Это было похоже на соперничество хозяина с красивым, но зависимым от него другом, который без труда мог бы добиться женщины, которую он, Ленский, просто купил. Анну увлекала эта борьба, однажды она решила даже, что ее банкир просто-напросто влюбился, но потом сама же этой мысли ужаснулась. Ленский? Влюбился? Ха-ха-ха! Да он даже не знает, с какой стороны у него сердце! Однажды ночью, после вспышки страсти у Анны, вне всякого сомнения подогретой ужином с Малиновским, Ленский со своей гнусной усмешечкой сказал:

— А я тебя, Нюра, уважаю.

— За что, интересно? — так же гадко усмехнулась Анна.

— За характер. Ведь ты не ляжешь с ним в постель, хотя очень этого хочешь. Ладно, я знаю, как вылечить тебя от этой страсти к моему кобелю-приятелю. Помучилась — и хватит.

— Как интересно! — улыбнулась Анна. — Не знала, что от страсти к красивому мужчине есть средство.

— Для тебя есть.

— А чем я отличаюсь от других?

— Тем, что ни на кого не хочешь быть похожей.

На другой день он впервые повез Анну в казино. Она была крайне удивлена, поскольку давно уже ему сказала, как презирает людей, выбрасывающих деньги на ветер. Самой Анне острых ощущений хватало раньше и без рулетки. Но любопытство, возбужденное словами Ленского о лекарстве от Дениса, пересилило ее отвращение к подобного рода заведениям.

Интересно, что же придумал этот доморощенный психолог?

Когда в казино появился Денис под руку с роскошной и смертельно длинноногой блондинкой, Анна почувствовала, что ей не по себе. Блондинка выигрывала у нее по всем статьям, начиная от цвета волос, вне всякого сомнения натурального, и кончая изумительными суперногами. Анна невольно сжалась. Краем глаза она следила за Малиновским и его женщиной. Когда блондинка исчезла ненадолго, видимо, чтобы подмазать губки, к Денису тут же подкатилась сногсшибательная брюнетка в алом блестящем платье. Денис ей что-то недовольно сказал, брюнетка тут же в него вцепилась, явно собираясь закатить истерику.

— Это его бывшая любовница, — услышала Анна вкрадчивый голос Ленского. — А вон та — будущая.

Он кивнул на рыжеволосую девицу, которая не проявляла к Малиновскому никакого интереса и, кажется, вообще не была с ним знакома.

— С чего это ты взял? — разозлилась Анна.

— А Денис их чередует по кругу: черная, белая, рыжая. Я его привычки не первый год знаю. Ну как? Будешь занимать очередь? Только учти, что не пройдет и недели, как он поменяет тебя на очередную брюнетку. Привычка — вторая натура. — Тут Ленский тяжело вздохнул: — Впрочем, можешь попробовать.

— Какой ты мерзавец!

— Я?! Вот уж нет. Я-то по натуре жуткий консерватор и могу дать слово, что никогда тебе не изменю. Так что выбирай: всегда со мной или пару месяцев с ним.

— Я пока не сошла с ума!

— И это радует. А он просто кобель. От этого не лечатся, от этого умирают.

— Все, поехали отсюда, — Анна решительно поднялась.

— И я так думаю. Тебе хватит или еще дозу прописать? Может, застукаем его с кем-нибудь в постели?