Дерзкий морпех - Стрельцов Иван Захарович - Страница 2

– Мусса далеко не глупый человек. В прошлом учитель истории, по карьерной лестнице дошел до заместителя председателя районо. Когда в стране наступил развал, примкнул к националистам, потом Чечня объявила себя незалежной, и он одним из первых отправился в Мекку паломником, отсюда и прозвище. В первую кампанию, командуя отрядом, пленных и раненых не убивал, либо возвращал федеральным войскам, либо отдавал матерям.

Во вторую на Дагестан не ходил… А крови на нем не больше, чем у остальных, кто воюет.

– Да знаю я все это, – тяжело вздохнул начальник ГРУ. – Меня интересует другое, сможем ли мы вывести его из войны, так, чтобы Хаджибей сложил добровольно оружие вместе со своим отрядом.

– Он образованный человек и хорошо знает, что даже легендарный Шамиль не устоял перед силой русского оружия и сдался на милость победителей. Я обнаружил его уязвимое место, так сказать, «ахиллесову пяту», и в случае, если мой план удастся, Муссе останется всего два варианта: либо подчиниться, либо… – Долгов сделал короткую паузу, – думаю, он подчинится.

– Приручить такого волка – это настоящая большая профессиональная победа. Ну что же, действуй, Вадим Георгиевич, даю тебе карт-бланш в этой операции. Набирай лучшую группу нашего спецназа и направляйся в Чечню.

– Разрешите воспользоваться тамошними диверсантами? – неожиданно попросил Долгов.

– То есть? – не понял начальник военной разведки.

– Направлять москвичей, значит, кроме постановки боевой задачи понадобится какое-то время на адаптацию к местности. А, как вы сами понимаете, это время, значит, ситуация может измениться в тот момент, когда мы еще не будем готовы к действиям. Ведь впопыхах можно и дров наломать. Лучше сразу брать тех, кто работает в этом районе и знает там каждый камень.

– Что ж, смысл в твоих словах есть. Ты в своей области ас, поэтому не буду лезть со своими советами и торопить. Карт-бланш ты получил, теперь действуй, а «бабки», как говорится, подобьем в конце игры.

– Разрешите идти готовиться к командировке? – Долгов поднялся из кресла.

– Действуй, Вадим Георгиевич, – возвращая полковнику пластиковый терминал, скупо улыбнулся начальник военной разведки…

Вернувшись в свой кабинет, Долгов первым делом вызвал референта. Пожилой капитан Овечкин особой карьеры в разведке не сделал, не стремился к тому. Зато в качестве референта начальника одного из аналитических отделов ГРУ он со своей феноменальной памятью и работоспособностью был просто незаменим в качестве помощника.

– Вызывали, Вадим Георгиевич? – спросил Овечкин, едва приоткрыв дверь.

– Да, Николай Николаевич. Мне срочно нужна информация по частям специального назначения в Чечне.

– Только по нашим или милицию и внутренние войска тоже включить? – уточнил референт.

– Всех. И справка должна быть как можно подробнее. Номер подразделения, количество штыков, место дислокации, ну и все, что еще дополнительно известно.

– Мне потребуется около двух часов.

– Хорошо, – кивнул Долгов в знак согласия. – Пусть будет два.

Когда за референтом закрылась дверь, полковник достал из ящика рабочего стола папку со снимками аэрофотосъемки горной Чечни. Пока шел подбор кандидатов на проведение операции, Вадим Георгиевич Долгов собирался разработать предварительный план до мельчайших деталей…

В указанный срок перед начальником аналитического отдела лежала подробная справка о частях специального назначения, находящихся в Чечне.

Вадим Долгов бегло просмотрел записку, потом, как художник, создающий шедевр, отсекает от глыбы мрамора все ненужное, стал отводить не подходящие ему подразделения.

Первыми «ушли» отряды СОБРа и ОМОНа, а также спецназ Внутренних войск, они в основной своей массе занимались зачистками на равнинной части Чечни. Потом наступила очередь разведчиков мотострелковых подразделений, те охраняли комендатуры и блокпосты. Спецназ ВДВ с другими подразделениями сопровождал автоколонны.

И только отряды специального назначения ГРУ отдельными группами наведывались в горы, выискивая караванные тропы, лагеря и схроны боевиков. Обнаружив их, либо минировали, либо вызывали авиацию.

– Нет, не только ГРУшники горы просеивают, – произнес вслух полковник, неожиданно обнаружив, что у самого предгорья расположилась сводная бригада морской пехоты. Собранная из бойцов различных флотов и участвующая в боях еще с Дагестана, разведрота бригады несколько раз проводила довольно удачные рейды в горы.

– Командир роты капитан-лейтенант спецназа Черноморского флота Кутягин Егор Сергеевич, – прочитал выписку из справки Долгов. – Кавалер двух орденов Мужества, медали «За отвагу», награжден именным оружием. Очень, очень интересно, – задумчиво пробормотал Вадим Георгиевич. – Думаю, с этим Егором Сергеевичем надо познакомиться поближе. – Нажав на кнопку селектора, полковник распорядился: – Николай Николаевич, мне нужно полное досье на командира разведроты сводной бригады морской пехоты…

Капитан Овечкин оказался верен своим принципам. Когда утром начальник аналитического отдела вошел в свою приемную, референт уже ждал его, прижимая рукой к бедру папку из натуральной кожи.

– Доброе утро, Вадим Георгиевич.

Полковник молча кивнул вместо обычного ответа и сказал, указывая на свой кабинет:

– Пошли пообщаемся.

Досье на флотского разведчика состояло из десятка страниц, часть из которых были пожелтевшими, с поблекшими строчками машинописного текста.

Одного этого хватило аналитику, чтобы сделать вывод – служить капитан-лейтенант начал еще во времена Великого и Неделимого, а то, что досье находилось в Главном штабе ВМФ, свидетельствовало – разведчик на особом счету.

– Ладно, посмотрим, что насобирали наши флотские коллеги, – проворчал Долгов, переворачивая листы с машинописными строчками.

Босоногое детство и отрочество будущего диверсанта, а также учебу в Севастопольском военно-морском училище Вадим Георгиевич пропустил. Его интересовала служба в войсках. «Кутягин Егор Сергеевич 1965 года рождения в восемьдесят пятом году был направлен на службу в учебный центр на Балхаш, – Долгов знал, в советские времена там было устроено несколько испытательных полигонов, где дорабатывались образцы ракетного и торпедного вооружения для флота. Кроме того, там же находился учебный центр, где готовили боевых пловцов элитных подразделений. – В 87-м возвращен в Севастополь в отряд «Мегаладон».

– Что еще за «Мегаладон»? – удивился обычно всезнающий начальник аналитического отдела, вопросительно взглянув на Овечкина.

– «Мегаладон» – доисторический морской хищник длиной от пятнадцати метров и весом до двадцати тонн. Пожирал все, что вмещалось в его двухметровый рот, даже белых акул, – начал пояснять референт.

– Да не интересует меня «в мире животных». Что это за подразделение под таким экзотическим названием? – с раздражением проговорил Долгов.

– Подразделение особого назначения создано в начале восьмидесятых годов. Тогда все силовые структуры создавали своих суперменов – КГБ – «Альфу» и «Вымпел», ГРУ – «Рексов», вэвэшники заложили основу «Витязя». Моряки и себе решили создать аналогичную структуру. «Мегаладон» формировали из наиболее опытных бойцов морского спецназа.

– Чем они отличались от боевых пловцов и водолазов из ПДСС?

– ПДСС занимается подводной охраной кораблей и военно-морских баз (так они и называются – противодиверсионные силы). Боевые пловцы, наоборот, должны тайно проникать на базы, минировать корабли, причалы, топливные терминалы. А вот для «мегаладонов» эти операции сплошные детские считалочки. Они должны захватывать атомные ракетоносцы, командные пункты, уничтожать многоцелевые авианосцы. В общем, проводить операции, имеющие стратегическое значение.

– Неплохо, – хмыкнул Долгов. – Что дальше было с этими суперихтиандрами?

– Как и положено в стране, вставшей на демократический путь. Наиболее опытных и подготовленных бойцов вышибли из армии, флота, госбезопасности и МВД. Зацепиться успели лишь самые молодые. Их оказалось немного, и Кутягин из этой когорты.