Возвышение Дерини - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 31

Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.

– Хорошо. Что я должен делать?

Морган подвинулся ближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани, снова смочив его зеленоватой жидкостью.

– Ты только придерживай ему голову, чтобы он не мог двинуть ею, – при этом он улыбнулся Келсону, желая подбодрить его. – Мы же не хотим, чтобы в его ухе образовалась дыра с палец величиной.

Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял в руку Кольцо Огня, стараясь не прикоснуться обнаженной кожей к металлу или камню. Гранатово-красные камни сверкнули из белого шелка, отразив темный блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.

Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер правое ухо зеленоватой жидкостью. Келсону стало холодно. Потянулась пауза: он понял, что Морган направляет иглу, затем раздался слабый щелчок – это игла проколола кожу, войдя в мочку уха, а затем второй – игла вышла с другой стороны. Боли не было.

Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол был хороший, игла прошла там, где надо. Легким движением Морган выдернул иглу и вытер ухо второй раз. На входном и выходном отверстиях появились две капельки крови. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек, а затем опустил его так, чтобы Келсону было видно.

Они смотрели все трое. Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний огонь. Морган вспомнил, что таким он всегда был в ухе Бриона.

Как только Глаз Рома закончил свое неожиданное преображение, Морган коснулся им Кольца Огня, который держал Келсон. В полном соответствии со своим названием кольцо начало разгораться глубоким гранатовым светом, каждый из камней в кольце излучал сияние.

Морган вздохнул, снова вытер ухо Келсона и вставил туда Глаз Рома. Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона – первое требование ритуала выполнено. Вот он – первый признак прихода могущества!

Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно завернул его в шелковую ткань, до завтрашней коронации оно не понадобится. Возвратившись к столу, он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с Малиновым Львом на крышке.

Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал третье четверостишие.

– Так мы откроем коробочку, Морган? – спросил мальчик, осторожно вертя ее в руках и прислушиваясь: ему показалось, что там, внутри, раздаются какие-то таинственные звуки.

Мальчик поднес коробочку поближе к уху, и вдруг она издала громкий музыкальный звук, который тут же прекратился, едва удивленный Келсон опустил руку.

Дункан подошел ближе, а потом заговорил:

– Попробуй еще раз, Келсон.

– Что?

– Поверти ее в руках.

Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не поднося близко к голове. Морган заметил это.

– Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, – предложил он.

Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.

– Теперь дотронься до Глаза Рома, – приказал Морган.

Келсон повиновался, и тут же раздался мягкий музыкальный щелчок – это приоткрылась крышка коробочки. Келсон опустил коробочку и открыл крышку полностью. Там лежал Малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом. Малиновый Лев не был в действительности малиновым. Просто какой-то хранитель королевских драгоценностей в древности перепутал номер в каталоге. Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась. В действительности это был герб Халданов:

Золотой Лев, стоящий на задних лапах, фоном для него служила малиновая эмаль. Эта массивная брошь размером с человеческий кулак, с тяжелой застежкой на тыльной стороне, была произведением искусства древних искуснейших ювелиров Конкардина.

Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата.

Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой:

И теперь, когда Глаз Рома увидит свет,

Освободите Малинового Льва в ночи

Непреклонной зловещей рукой.

Зубы Льва вонзятся в плоть, и появится Могущество.

Келсон вертел брошь туда-сюда и затем взял ее в левую руку.

– Непреклонной зловещей рукой… это я понимаю, но… – он положил брошь на стол. – Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.

Морган был озадачен:

– Ну и что?

– Разве ты не видишь? – продолжал Келсон. – У него же нет зубов, их не видно. Гвинедский Лев – и без зубов!

Морган нахмурился и поднял брошь.

– Нет зубов? Но это невозможно. Если нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…

Келсон осторожно коснулся броши, а затем его невидящий взгляд остановился на полированном столе. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ.

И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Существовал только один вариант оканчания фразы:

«Если нет ритуала, он должен погибнуть».

Глава 9

У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!

Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть, внимательно рассматривая.

Где-то – он не мог припомнить где именно, возможно, в каких-нибудь древних трудах по высшей магии, которые он читал много лет назад – ему встречались упоминания о подобных вещах: о двойном смысле, игре слов, странных терминах, непонятных для непосвященных… Ну, конечно!

Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.

– Да. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления которых требуется мужество.

Келсон встал, на его лице отразилось сознание того, что он тоже понял смысл ритуальных стихов.

– Зубы Льва – это застежка? – прошептал он.

– Да.

Келсон встал и пробежал пальцами вдоль трехдюймовой золотой иглы. Он с трудом спросил:

– И вот этим нужно проткнуть мне руку?

Дункан бесстрастно кивнул:

– Это единственный путь, Келсон, все что было раньше, – только подготовка. И сделать это должен ты сам, в одиночестве. Мы можем проложить путь для тебя, охранять тебя сейчас и впоследствии. Но это ты должен сделать сам. Понимаешь?

Келсон помолчал, а потом кивнул:

– Понимаю, – спокойно сказал он. – Я сделаю все, что нужно, – его голос прервался. – Я… мне бы хотелось немного подумать, если, конечно, есть время…

Он смотрел на Дункана огромными испуганными серыми глазами, снова превратившись в мальчика, и Дункан кивнул.

– Конечно, мой принц, – мягко ответил священник, поднимаясь и приглашая Моргана следовать за ним. – У тебя столько времени на размышления, сколько тебе надо. Аларик, помоги мне одеться для церемонии.

Выйдя из комнаты, Дункан закрыл за собой дверь, и они, тихо ступая по коридору, вскоре попали в темную ризницу. Дункан удостоверился, что здесь никого нет, зажег свечу и прислонился к шкафу с одеждой.

– Мне не требуется никакой помощи, Аларик, – наконец сказал он. – Мальчику нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Надеюсь, мы все делаем верно.

Морган ходил взад-вперед, нервно сжимая и разжимая руки.

– Я тоже. Но на душе у меня все тревожнее. Я не говорил тебе, что случилось перед тем, как мы пришли сюда?

Дункан посмотрел на него.

– Сначала, – продолжал Морган, не дав ответить Дункану, – я хочу спросить тебя: где ты думаешь закончить это дело с брошью? В кабинете?

– В секретной часовне за кабинетом, – ответил осторожно Дункан. – Почему ты спрашиваешь?

Морган поджал губы.

– Это часовня Святого Камбера?

Дункан кивнул.

– Святой Камбер является патроном магии Дерини, ты же знаешь. Но какое это имеет отношение к тому, что случилось? Давай, говори.

– Хорошо, – Морган глубоко вздохнул, как будто не зная, продолжать ли ему. – Дункан, поверишь ли ты, если я скажу, что мне явилось видение?

– Продолжай, – ответил Дункан, внимательно слушая его.