Святой Камбер - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 20

Когда Камбер развернулся в седле, молодой человек поспешил к нему в сопровождении оруженосца со щитом. Брат-михайлинец подал щит Йораму, и Гьюэр занял место слева от Камбера.

– Лорд Джебедия сообщает, что готов выступить, милорд, – сказал Гьюэр.

Камбер поднял щит с мечом и короной на лазоревом и красном полях, привстал на стременах и махнул рукой, подавая знак Джебедия, стоявшему в четверти мили к югу. Взявшись за рукоять меча, он оглянулся на своих рыцарей. Они прекрасно поняли его жест и не нуждались в дополнительной команде. Рука стиснула повод, ноги плотно обхватили лошадиные бока, деринийские защиты упрочились.

Камбер скомандовал выступление и тронулся с холма вниз, сопровождаемый Йорамом и Гьюэром. Впереди в долине двигалась пехота, обнаруживая себя линией знамен, колышущихся в утреннем небе.

Синил в кольчуге и шлеме, с мечом на поясе и щитом с изображением Гвинеддского льва тоже спускался с холма. На случай непосредственного соприкосновения с противником он вооружился булавой – оружием, применение которого не требовало специального умения, Короля сопровождал михайлинский рыцарь-знаменосец, а впереди скакала группа отборных рыцарей с михайлинским наставником.

Шелковые знамена плыли по равнине. Войска сближались. В тишине слышалось бряцание оружия и стук копыт о мягкую землю. Люди топтали молодую пшеницу, а скачущие лошади с корнем выворачивали из земли наливающиеся колосья. В низине скопилась дождевая вода, и великолепие одежд и оружия конных рыцарей мгновенно запятнала жидкая грязь.

Они скакали целую вечность, постепенно ускоряя движение. Наконец гармонию летнего утра нарушили боевые кличи – пешие и конные бросились вперед изо всех сил.

Противники схватились врукопашную. Стратегия, тактика – все забылось в хаосе битвы. Равнина через несколько часов превратилась в море грязи, крови и искалеченных тел людей и животных.

Вражеская армия представляла довольно разноплеменное сборище. Большую ее часть составляли войска торентских союзников Ариэллы – родственников и подданных семьи и матери. Эти воины в конических шлемах, украшенных шелками и перьями, в латах, нагрудники которых покрывали странные письмена, бились, не ведая жалости. Они не знали пощады и не просили ее.

Еще опаснее были гвинеддцы, принявшие сторону Ариэллы. При Фестилах они стали крупнейшими землевладельцами и теперь поддавались на посулы вернуть им отнятые богатства, если их госпожа завладеет короной. Этим, в отличие от торентцев, было что терять – в случае поражения их ожидала кара Халдейна, нынешнего владыки Гвинедда. Для них смерть в бою была спасением от бесчестья и изменнического клейма.

В жестокой сече ряды противников заметно редели. Еще до полудня Камберу стало известно, что он потерял почти четверть рыцарей и шестьдесят пеших воинов, в середине дня потери удвоились. Дважды его сбивали с коня, и оба раза он остался невредимым. Сначала выручил Гьюэр. Схватив поводы лошади нападавшего, юноша изо всех сил дернул, тот от неожиданности вывалился из седла, попал под копыта собственного коня. Гьюэр, не выпуская знамени, прикрывал Камбера, пока тот не выбрался из грязи и снова не вскочил в седло. В другой раз после случайного падения Камбера воин из королевской охраны помогал ему поймать коня, и в это время лошадь этого рыцаря упала – вражеское копье пронзило ее шею.

Однажды в пылу сражения Камбер увидел неподалеку Ариэллу. Она проезжала в первых рядах войска, вдохновляя солдат, но подступиться к ней с мечом было невозможно – два десятка тяжело вооруженных рыцарей надежно защищали свою предводительницу. Ариэлла оделась, как настоящий воин, в кольчугу поверх кожаного костюма, скрыв свою изящную фигуру. Темные вьющиеся волосы выбивались из-под стального шишака с короной. Появлению Ариэллы в войсках предшествовали попытки применить волшебство, но дерини на стороне Синила их успешно отражали, а ее людям магия причиняла урон. Отказавшись от нее, Ариэлла появлялась теперь в наиболее опасных местах, своим видом внушая мужество сражающимся, но оставалась безоружной и не участвовала в битве.

То же самое можно сказать и про Синила, хоть его булава и обагрилась кровью каких-то неистовых пехотинцев, самым невероятным образом избежавших мечей охраны и оказавшихся рядом с королем. А его командирам приходилось размахивать мечом без устали. Тяжелее других приходилось Йораму – он со своими рыцарями был отрезан от Камбера и сражался в окружении, теряя людей одного за другим. Потери, немногим меньше, несли и Джеймс Драммонд и Джебедия.

В рядах Алистера Каллена тоже появились бреши, но михайлинцы держались стойко. К вечеру наметился перелом. Армию Ариэллы кое-как удалось потеснить. Единая линия сражающихся стала распадаться. Дрогнули и побежали воины Торента, сообразившие, что собственная жизнь дороже чужой распри. Каллен и Джаспер Миллер пустились в погоню с небольшим отрядом и, нагнав отступающих на опушке леса, изрубили, не взяв ни одного пленного. Они поворачивали коней, чтобы вернуться к своим, когда Джаспер вскрикнул, показывая в лес.

– Неужели Ариэлла?

Каллен развернулся в седле, прищурившись, всмотрелся в полумрак под деревьями и с криком пришпорил коня. Лихим галопом отряд последовал за ними и вскоре оказался у цели.

Горстка рыцарей, среди которых был и Целитель, разворачивалась в боевой порядок, чтобы в своей последней схватке защитить госпожу. Ариэлла без доспехов зябко куталась в белый шерстяной плащ, по=детски сжавшись на огромном боевом коне. Оттененное копной блестящих волос, ее лицо было возбужденным.

– Сдавайся, Ариэлла! – крикнул Каллен, поднимая коня на дыбы, его люди тем временем строились. – Твои войска разбиты. Тебе не удастся сбежать. Сдавайся и молись о милосердии короля!

– Милосердие короля? – крикнула в ответ Ариэлла. – Какое мне до него дело?

– У тебя нет надежды спастись, – Каллен осадил коня. – Сдавайся немедля, чтобы избежать новых бессмысленных смертей. Битва проиграна.

Ариэлла не ответила. Поляну внезапно наполнил блеск деринийских защит, поднятых рыцарями Ариэллы. Окруженные слепящим сиянием, они двинулись вперед. Михайлинцы Каллена отразили магический удар и, принимая вызов, тронулись навстречу. Крики, ржание и звон оружия разнеслись вокруг, умноженные эхом. Противники обменивались ударами волшебства, выбрасывая и разбивая их сверкающие сгустки.

Первыми жертвами стали лошади – они были наименее защищены, а спешенный рыцарь, даже дерини, имел не много шансов уцелеть в поединке с всадником.

Каллен бился, как одержимый, он вертелся на коне, стараясь прикрывать своих и истреблять врагов, оставаясь к седле. Магической энергией в момент столкновения были поражены несколько рыцарей с обеих сторон, но, оказавшись лицом к лицу, противники больше надеялись на физические силы и искусство владения мечом. Скрежетала разящая сталь, хрустели кости, со стонами падали умирающие.

Джаспер Миллер убил двоих из семи защитников Ариэллы, прежде чем был сражен. Его убийцу прикончил меч другого михайлинца, который в свою очередь пал жертвой Целителя Ариэллы, безупречно владевшего оружием, несмотря на свою профессиональную клятву.

Уже через несколько минут Каллен был сброшен с лошади, но продолжал отчаянно рубиться. Наносил сокрушительные удары и получал их, был несколько раз серьезно ранен, остался на ногах и в конце концов оказался один среди бездыханных тел. Один на один с Ариэллой, как ангел мщения и последняя преграда к ее бегству. Обеими руками Каллен стискивал окровавленный меч.

Слева от него едва слышно стонал михайлинец, а смертельно раненный Целитель корчился в попытках подползти к своей госпоже: рука у него была отрублена у локтя и держалась на сухожилии. Ариэлла оставалась в седле, но ее жеребец, возбужденный боем и запахом крови, раздувал ноздри и громко фыркал, кося налитым кровью глазом. На коне можно было избежать встречи с Калленом и его мечом. Плечи Ариэллы подрагивали, растрепанные волосы ниспадали на спину, как еще один плащ. Она хорошо понимала преимущества своей позиции и то, как выглядит со стороны; успокоив своего коня, претендентка на престол горделиво вскинула голову и смерила Каллена взглядом.