Шахматная партия Дерини - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 49

— А вы уверены, что при этом не начнется новая война на религиозной почве, Лорис? — спросил Толливер. — Вы можете это отрицать, но вы великолепно знаете, что Барин де Грей только и дожидается интердикта. Как только он получит подтверждение, он начнет самую кровавую войну против Дерини, какую только знали в наших королевствах за двести лет. И в этом будете виноваты вы!

— Вы сошли с ума, если верите в это.

— Да? — возразил Толливер. — Разве вы не говорили нам, что встречались с Барином и дали ему разрешение расправиться с Морганом? Разве не…

— Здесь совсем другое! Барин — это…

— Барин фанатически ненавидит Дерини, как и вы, — прервал его Арлиан. — И его, так же как и вас, бесит то, что Корвин стал местом, куда бегут Дерини, подвергшиеся вашим преследованиям в Валорете. И тут, под правлением Дюка Моргана, они находят себе прибежище, где живут мирно и спокойно. И я не думаю, что они будут сидеть и ждать, пока вы их зарежете, Лорис.

— Я не мясник! — закричал Лорис. — Я не наказываю без причин. Но Барин прав. Все эти проклятые Дерини должны быть стерты с лица земли. Мы не претендуем на их жизнь, но их проклятое могущество должно исчезнуть и вернуться в те глубины мрака, откуда оно появилось. Они должны отречься от своего могущества и сделать себя неспособными пользоваться им.

— Как могут простые люди отличить простого человека от Дерини? — коварно спросил Кардиель. — Барин скажет им: «Убей!» — и они убьют. Они же не будут отличать Дерини, которые отреклись от использования своих сил, от Дерини, которые отказались сделать это.

— До этого не дойдет, — запротестовал Лорис. — Барин будет подчиняться мне и…

— Пошел прочь! — приказал Кардиель. — Пошел прочь, пока я не забыл, что я священник, и не сделал того, о чем я буду сожалеть! Ты раздражаешь меня, Лорис!

— Ты осмеливаешься…

— Я сказал, пошел прочь!

Лорис медленно кивнул, глаза его горели как угли.

— Значит, война, — прошипел он. — И те, кто станет на сторону врага, тоже превращаются во врагов. Другого пути нет.

— Толливер, они уезжают. Передайте охранникам, что я хочу, чтобы они уехали не позднее чем в полночь. И следите за ними.

— С удовольствием!

С лицом, искаженным гневом, Лорис поднялся, повернулся и направился к выходу. За ним последовали верные ему епископы и четыре епископа Кардиеля. Когда двери закрылись, в холле остались только Кардиель, Арлиан и Хью. Хью сидел в своем кресле, которое он не покидал в течение всей ссоры. Голова его низко склонилась над столом. Арлиан заметил его присутствие и, подозвав Кардиеля, пошел к нему.

— Вы остались, чтобы шпионить за нами, Хью? — спросил он спокойно, беря его за руку и поднимая со стула.

— Я не шпион, лорд, — тихо сказал он. — Я… я хочу присоединиться к вам.

Арлиан посмотрел на своего коллегу. Кардиель сложил руки на груди.

— Что же заставило тебя изменить свои убеждения, Хью? Ведь ты же был секретарем архиепископа Корригана так много лет.

— Я уже давно не согласен с решениями архиепископа. На прошлой неделе, когда я узнал, что они обдумывают план интердикта, я предупредил об этом Его Величество. Я пообещал ему, что останусь с ними, чтобы в дальнейшем приносить пользу. Но больше оставаться я не могу.

— Я понял, — засмеялся Кардиель. — Денис, как ты думаешь, ему можно верить?

Арлиан улыбнулся:

— Я ему верю.

— Хорошо, — Кардиель взял руку Хью. — Приветствую тебя в наших рядах, Хью. Нас мало, но наша вера сильна. Возможно, ты разъяснишь нам, что замышляют дальше Лорис и Корриган. Твоя помощь нам очень нужна.

— Я постараюсь сделать все, чтобы помочь вам, — прошептал Хью, наклоняясь, чтобы поцеловать перстень епископа. — Я благодарю вас.

— Давайте без церемоний, — засмеялся Кардиель. — У нас есть более важные дела. Пойдите и найдите моего секретаря отца Эванса, вы оба будете нужны через четверть часа. У нас накопилось много корреспонденции, которую нужно оформить и отправить.

— Хорошо, Ваше сиятельство, — радостно улыбнулся Хью, поклонившись и направляясь к двери.

Кардиель вздохнул, опустился в свободное кресло, закрыл глаза и устало потер рукой лоб. Затем он взглянул на Арлиана. Тот пристроился на краю стола и улыбался Кардиелю.

— Ну вот и все, мой друг. Мы раскололи церковь перед самой войной.

Кардиель фыркнул и устало улыбнулся.

— Войной с Венситом из Торента и гражданской войной. Нам предстоит много работы.

Арлиан пожал плечами.

— Этого не избежать. Мне жаль Келсона. Следующей жертвой Лориса будет он. Он же полудерини, как и Морган, а кроме того, обладает могуществом своего отца.

— Да, Келсон — пример того, что могущество Дерини может быть чистым и использоваться, чтобы творить добро, — сказал Кардиель. Он вздохнул, заложил руки за голову и посмотрел на потолок. — А что ты думаешь о Дерини, Денис? Ты думаешь, что они действительно прокляты, как утверждает Лорис?

Арлиан улыбнулся.

— Я думаю, что есть Дерини злые, есть добрые, как и среди людей. Я не верю, что Келсон, Морган и Дункан служат дьяволу. Ты ведь об этом спрашиваешь?

— Хм-м… Я просто интересуюсь твоим мнением. Ведь я впервые спросил тебя об этом. И если бы я тебя не знал, я бы мог поклясться, что ты тоже Дерини.

Арлиан захохотал и хлопнул Кардиеля по плечу.

— Странными путями идут твои мысли, Томас. Идем! Нам нужно много поработать, а то настоящие Дерини будут ломиться в наши двери.

Кардиель покачал головой и поднялся.

— Господь не допустит.

Глава 18

На утро второго дня Морган и Дункан увидели вдали Кулди. Они ехали почти двадцать часов, сделав только короткую остановку в Ремуте, чтобы удостовериться, что Келсон уже выехал оттуда.

Нигель, который заправлял всеми делами в Ремуте в отсутствие короля, был потрясен рассказом Дункана о том, что произошло в Джассе, и согласился, что единственное, что нужно сделать, — это немедленно сообщить Келсону обо всем. Ведь если Келсон получит официальное сообщение о том, что произошло в Святом Торине и об отлучении Моргана и Дункана, то принять двух опальных Дерини у себя будет для него очень большим риском. Тем временем Нигель займется подготовкой армии к предстоящей войне. А если кризис внутри страны будет углубляться, то армия понадобится для того, чтобы навести порядок в стране: ситуация такова, что может разразиться гражданская война в Гвинеде.

Так что теперь Дункан и Морган скакали в город, совсем не подозревая, что там их ждет еще нечто, кроме встревоженного короля. Вскоре они остановились у главных городских ворот. Горящие факелы освещали пространство перед воротами, разгоняя предутренний полумрак. Стражник у ворот открыл глазок и подозрительно стал рассматривать приезжих. После трех дней бешеной скачки эти двое у ворот вовсе не производили впечатление людей, которых нужно поскорее пустить в город, да еще в такой ранний час.

— Кто хочет попасть в город до восхода солнца? Назовите себя и тех, кого вы хотите видеть в городе.

— Дюк Алярик Морган и Дункан Мак Лэйн к королю, — сказал Морган тихо. — Откройте поскорее, пожалуйста, мы торопимся.

Стражник шепотом с кем-то посовещался, а затем снова открыл глазок.

— Отойдите, пожалуйста, милорды. Сейчас придет капитан.

Морган и Дункан отъехали на несколько шагов и, не спешиваясь, начали ждать. Морган посмотрел на развевающиеся вымпелы и вдруг заметил на пике перед воротами чью-то голову с белыми волосами. Он нахмурился, толкнул Дункана и кивком показал ему на голову. Дункан взглянул на нее.

— Это наказание для предателей, — сказал Морган, с любопытством рассматривая голову. — Это случилось не так давно. Не больше чем несколько дней назад.

Дункан пожал плечами.

— Я не знаю его. Он выглядит совсем молодым, несмотря на белые волосы. Интересно, что он сделал?

Послышался скрежет открываемого засова, скрип стальных петель, звяканье цепей и, наконец, открылась половина огромных ворот. Могущество Моргана вернулось к нему, и, насколько он мог определить, за воротами их не ожидала опасность.