Невеста Дерини - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 18

— Думаю, что такому капризу мы без труда согласимся потакать, — промолвил он. — Нигель, есть ли хоть какая-то необходимость ему становиться королем Торента, прежде чем мы войдем в торонтские воды?

Нигель махнул рукой.

— Скорее всего, было бы разумно ему появиться со всей помпой при дворе Хорта Орсальского, поскольку именно там будет ожидать официальный эскорт из Торента. Но насколько я понимаю, сперва вы заедете в Корот, а там королю Торента делать нечего. Сказать по правде, я всегда полагал, что пажам и оруженосцам следует как можно больше бывать при чужих дворах и в столицах… А сдается мне, Лайем до сих пор никогда еще не гостил во владениях герцога Аларика, не так ли, сынок?

Лайем покачал головой, потеряв дар речи перед таким неожиданным подарком.

— Ну что ж, — продолжил Нигель с улыбкой, обнимая мальчика за плечи. — Тогда мне кажется, что этому оруженосцу нужно дать шанс хотя бы недолго послужить при дворе герцога Корвинского. А корона, на мой взгляд, отнюдь не является частью одеяния оруженосца, — добавил он, бросив взгляд на венец в руках Лайема.

— Вы правы, сударь, — прошептал мальчик в ответ, и на губах его заиграла робкая улыбка.

— Вот и отлично. Если желаешь, я прослежу, чтобы корону упаковали с прочими державными регалиями, пока она тебе не понадобится. Что-то еще? — спросил он у Келсона.

— Кажется, нет, если только у Лайема не будет иных пожеланий, — отозвался Келсон. — Мне кажется, есть что-то еще, о чем он пока не осмелился нам рассказать.

Лайем повесил голову, но когда Нигель подбадривающе потрепал его за плечо, все же решился ответить, хотя так и не смог заставить себя поднять глаза.

— Я.., я только мечтал о том, чтобы мне остаться здесь, пока я не достигну возраста посвящения в рыцари. Я знаю, что это невозможно, но.., для меня была бы большая честь получить акколаду от герцога Нигеля. Без всякого неуважения к вам, сир, — торопливо добавил он, метнув взгляд на Келсона, — ..я ведь присутствовал, когда герцог Нигель посвящал в рыцари вас самого. Это воспоминание останется со мной до самого смертного часа.

— И я тоже никогда не забуду тот день, — негромко отозвался Келсон, любящим взглядом окидывая Нигеля и вспоминая тот мистический момент, когда он преклонил колена, и Нигель коснулся клинком его плеча. — К несчастью, ты прав, остаться здесь еще на четыре года ты не можешь, и ни я, ни Нигель не вправе посвятить тебя в рыцари в четырнадцать лет.

Но ты можешь вернуться в восемнадцать, и я буду счастлив лично представить тебя к этой церемонии, а для дядюшки большой честью и радостью станет дать тебе акколаду.

— Если это хоть немного успокоит Лайема касательно будущего, — с улыбкой добавил Нигель, — я готов до его отъезда провести неформальную церемонию в узком кругу, как обещание на будущее и залог того, что по достижении положенного возраста он может вернуться сюда для посвящения. Ведь он, как-никак, король, и обстоятельства сложились весьма необычные…

Лайем с восторгом и изумлением воззрился на Нигеля и сморгнул слезы, которые вновь выступили у него на глазах, а затем изумленно покачал головой.

— Неужто вы и впрямь сделаете это для меня, сударь? — прошептал он.

— Да, сделаю.

На пару мгновений мальчик отвернулся, нерешительность мешалась в душе его с радостью и благодарностью, и это чувствовалось, даже невзирая на ментальные щиты, но когда он вновь повернулся к Келсону и его дяде, он взял свои чувства под контроль, и теперь в его манере держаться ощущалась уверенность в себе, какой он был лишен еще совсем недавно. И в торжественных, церемонных словах прозвучала убежденность человека, сделавшего еще один шаг по дороге от детства к зрелости:

— Вы оказываете мне честь куда большую, чем я смел даже мечтать тем, что так верите в меня, — промолвил он. — И полагаясь на эту веру, я не желаю умалить ее, приняв тот щедрый дар, что вы мне предложили, ибо пока не заслужил его. Король в вопросах чести ничем не должен отличаться от обычного человека… Поэтому мне не нужно иных обещаний, кроме вашего слова, герцог Нигель. Обещайте, что когда я достигну положенного возраста, и если вы сочтете меня достойным, то я смогу вернуться в Ремут, дабы принять от вас рыцарскую акколаду. Я прекрасно сознаю, что в четырнадцать лет стал мужчиной лишь в глазах закона, но не в действительности. Однако вы были столь любезны, что обращались со мной как с мужчиной и, надеюсь, как с другом. Я всегда буду ценить это, что бы ни случилось со мной, когда я вернусь в Торент.

— Не только годы делают человека мужчиной, — отозвался Нигель, взяв Лайема за руку. — Лаю тебе торжественную клятву, как ты и просил, и я знаю, что мой король поддержит меня в этом, — добавил он, и Келсон положил свою ладонь на их сомкнутые руки. — Будь это в моей власти, я отправился бы с тобой в Белдор, чтобы быть рядом, когда ты воссядешь на престол… Но мое место здесь, я должен удерживать престол для моего короля. Однако будь уверен, что ты истинный рыцарь по духу, пусть пока и не получил акколаду. И я буду молиться за тебя, как если бы ты был моим собственным сыном.

— Аминь, — прошептал Келсон, радуясь, что эта непростая ситуация разрешилась столь приятным образом. Однако вопрос о статусе Лайема следовало обсудить и с другими заинтересованными лицами. — Я очень хотел бы, чтобы мы и дальше продолжили разговор, но предлагаю вернуться к Расулу и графу Матиасу. Не годится заставлять гостей ждать так долго.

С этими словами он обернулся на двери гостиной.

— Лайем, я так понимаю, что ты бы предпочел держать наш договор в тайне, но думаю, я знаю, как объяснить наше долгое отсутствие. Нужно ли тебе еще немного времени, чтобы прийти в себя? Оруженосец Халдейнов должен всегда выглядеть достойно и невозмутимо. Когда мы войдем внутрь, можешь продолжать прислуживать мне.

Лайем кивнул в знак согласия, в последний раз вытер глаза платком Нигеля, а затем передал его дяде короля вместе со своим венцом. Нигель с поклоном принял корону, уложил ее на сгиб руки и с улыбкой сунул платок в рукав.

За эти пару мгновений, пока все они готовились присоединиться к гостям, Келсон придумал подходящее объяснение, почему Лайем не торопится возлагать на себя символы королевского достоинства, и торопливо сообщил подробности своего замысла Нигелю посредством мысленной связи, легонько прикоснувшись к его руке по пути в гостиную. Нигель значительно развил свои способности Лерини за то время, пока действовал в качестве регента Келсона, и сохранил магический потенциал Халдейнов, даже когда вновь передал бразды правления законному правителю Гвиннеда. И сейчас, с помощью той же ментальной связи, ему не стоило никакого труда передать Келсону, что он вполне одобряет его задумку.

История, придуманная королем, могла выдержать даже испытание чарами истины, если бы одному из гостей вздумалось их применить, и пощадила бы самолюбие Лайема.

— Господа, прошу простить нас за задержку, но похоже, мы все заблуждались касательно статуса Лайема-Лайоса, — без предисловий заявил Келсон, когда торонтские посланцы поднялись им навстречу. — Герцог Нигель только что сообщил мне, что этот оруженосец официально будет освобожден от своих обязанностей лишь по прибытии на остров Орсал на будущей неделе.

— Можно ли поинтересоваться, почему? — нахмурился Расул.

— Разумеется, — отозвался Нигель, как и было договорено между ними с Келсоном. — Обучая пажей и оруженосцев, я стараюсь, чтобы они исполняли как можно больше самых разнообразных обязанностей, в особенности, при дворах других владык, поскольку таким образом они получают важные уроки дипломатии. А только что я вспомнил, что прежде чем встретить официальную делегацию Торента на острове Орсал, королевский кортеж сделает остановку в Корвине, где Лайему-Лайосу бывать еще не доводилось. Мне показалось, для него это будет идеальная возможность, чтобы добавить сей полезный опыт в свою копилку, прежде чем возложить на свои плечи полное бремя королевских обязанностей. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что подобный опыт особенно полезен для будущего правителя.