Наследник епископа - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 52

«Нет. Нет, если бы ты знал об этом. А что, если ты ошибаешься?»

«Был ли мой отец злым?» — спросил Келсон. — “Ты знал его, Дугал. Был ли Брион слугой зла?»

«Нет».

«А Морган — слуга зла? А Отец Дункан?»

«Я так не думаю.»

«Служит ли злу Епископ Арилан?»

«Арилан? Арилан — Дерини?»

У Дугала отпала челюсть, Келсон медленно кивнул.

«Арилан. И ты — один из менее чем дюжины людей, кто знает это,» — ответил он. — “Мне говорили, что он из очень, очень древнего рода Дерини, который очень долго скрывался… и он знает о магии, наверное, больше чем Морган, отец Дункан и я вместе взятые. Я побаиваюсь его… но я знаю, что он не служит злу. Злу служит Лорис , а ведь он даже не Дерини.»

«Я… не буду спорить с тобой насчет этого,» — пробормотал Дугал. — “Просто это…» — Он провел рукой по глазам, тщетно пытаясь избавиться от того, что зрение его вдруг стало нечетким, подозревая, что его пребывание в руках изменника-архиепископа нанесло ему более серьезный урон чем он думал. — “Извини. Боюсь, я не очень хорошо соображаю.»

«Не надо извиняться,» — ответил Келсон. — “Ты через многое прошел за последнюю неделю и еще не совсем оправился. Мне надо было поговорить с Морганом и Дунканом, чтобы они посмотрели тебя, а не вести тебя сюда.»

Ощущение чего-то худшего потеснило нездоровье Дугала, и он посмотрел на Келсона, чувствуя внутри себя что-то мерзкое.

«Ты имеешь в виду, исцелить меня?»

«Да».

«Но…» — Он с трудом сглотнул. -»Келсон, я … я не уверен, что уже готов к этому.»

«Из-за того, что случилось в Транше?»

«Да,» — признался Дугал. Он потер глаза обеими руками. — “Боже, у меня опять болит голова. Я не могу думать.»

«Именно поэтому я и хотел, чтобы они посмотрели тебя,» — ответил Келсон. — “Может быть, они смогут исцелить тебя, не трогая твоих экранов. И, может быть, ты не будешь реагировать на них так же как на меня.»

«Может быть. Но пока, я… думаю, что пусть лучше природа возьмет свое, если ты не возражаешь. Я буду в порядке.»

«Если ты так хочешь,» — сказал Келсон. — “Но они могут сами попросить тебя. Я еще не рассказывал Дункану про Траншу, но Морган знает.»

Дугал опустил взгляд на свои плотно сжатые руки и, глубоко вздохнув, заставил себя расслабиться.

«Ладно, посмотрим, что они скажут. Но я просто не могу… сам просить их, Келсон. И не хочу, чтобы ты просил их. Может быть, я… не буду бояться, если они сами обратятся ко мне.» — Он вздрогнул и снова потер свои виски. — “Это очень плохо, что твои попытки оказываются более болезненными, чем головная боль, которая у меня все равно есть … но я точно не возражал бы, если бы мне залечили мои ребра. Я несколько дней не мог вздохнуть безболезненно. А моя скачка не способствовала выздоровлению.»

«Тогда нам лучше вернуться, чтобы ты мог отдохнуть,» — сказал Келсон, стараясь не показать своего разочарования. — “Все равно скоро заседание Совета, и я мог бы перекусить немного, прежде чем мы начнем заседание.»

«Так бы сразу и сказал,» — ответил Дугал с игривой усмешкой.

Их шпоры звенели по ступенькам, пока они поднимались из склепа наверх, а позолоченная бронзовая дверь громко заскрипела, когда Келсон затворил ее за ними.

«Надо будет попросить ризничего смазать,» — сказал он, когда они проходили через трансепт. — “Напомни мне как-нибудь рассказать тебе о его участии в том, что произошло накануне моей коронации. Жаль, что тебя не было здесь тогда.»

Дугал выдавил из себя улыбку.

«Мой отец рассказывал мне, что он видел. Он говорил, что ты дрался на какой-то магической дуэли, прямо здесь, в соборе.»

Келсон широким жестом обвел трансепт, рассказывая о чудесном случае.

«Вот тут, у лестницы к алтарю,» — сказал он. — “На самом деле, меня спасла одна из плиток на полу. Без нее я не имел бы ни малейшего понятия, что мне делать.» — Он подвел Дугала к одной из плиток на середине трансепта и, опуская возле нее на колени, стащил перчатку со своей правой руки.

«На всех этих плитках нанесены имена и символы различных святых, которым посвящен этот собор,» — объяснил он, указывая жестом на плитки трансепта. — “Частью ритуала по получению королевского могущества, унаследованного мной от отца, была «Печать Защитника», и мы посчитали — не без причины — что имеется в виду перстень Моргана, поскольку именно он был Королевским Поборником.»

Он почтительно провел кончиками пальцев по полустершемуся узору у своих ног. — “Но мы ошиблись. На самом деле имелось в виду вот это: плита с именем Святого Камбера.»

«Святого еретика-Дерини?»

«Да. Я знаю, что его имя не так просто увидеть, но я каким-то образом понял, что здесь написано — не спрашивай меня как. Может быть, способность узнать нужную надпись в нужное время была частью тех знаний, которые я получил вместе с отцовской магией. Видишь фигуру человека в накидке с капюшоном, который держит корону? Именно Святой Камбер вернул гвинеддскую корону Халдейнам. А здесь, если ты всмотришься в узор, то сможешь увидеть большинство букв его имени, если знаешь куда смотреть: С — М. — В — R — S. Может быть, именно из-за того, что его имя не видно с первого взгляда, оно и уцелело здесь, когда два столетия назад культ Камбера был уничтожен.»

Когда Дугал, следя за пальцем Келсона, указывавшим где надо смотреть, увидел надпись «Sanctus Camberus», он растерянно кивнул, опершись руками о пол, чтобы не упасть.

«Значит, ты не веришь, что Святой Камбер служил злу?» — спросил он наконец.

Келсон покачал головой и встал, подавая Дугалу руку, чтобы помочь ему встать. — “Ни в коем случае. И я не хочу казаться наивным, но или Святый Камбер, или кто-то из его учеников, который хочет, чтобы мы думали , что он — Святой Камбер, не раз спасал нас — не только меня, но и Моргана, и Дункана. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу восстановить поклонение ему,» — добавил он задумчиво. — “Это многим не понравится, но я считаю, что он был великий человек и могущественный святой. Я хочу побольше узнать, каким он был на самом деле , и попытаться найти какие-то реликвии, оставшиеся после него, и поместить их в храм. Он заслуживает этого.»

«Я подозреваю, что Церковь не согласится с тобой,» — пробормотал Дугал.

«Наверное, Вы правы,» — раздался голос позади них, — «если Вы судите о Церкви по некоторым из ее самых нудных руководителей. Если следовать такому пониманию, то Церковь возражает многим куда менее спорным идеям. Я могу лично ручаться за это.»

«Отец Дункан!» — воскликнул Келсон, когда он и Дугал, обернувшись, увидели стоявшего позади них Дункана с охапкой свитков в руках. — “О, я не думал, что Вы услышите насчет Камбера. Наверное, глупо даже думать про это.»

«Не глупо, мой принц,» — мягко сказал Дункан. — “Искреннее проявление благочестия и веры не может быть глупым. Но это не значит, что Ваша мечта может сбыться ,» — добавил он. — “По крайней мере, не сейчас. Но кто знает, что может случиться в будущем? В конце концов, кто бы мог подумать, что епископы согласятся с тем, что кто-то, кого они знают как Дерини, станет равным им?»

Келсон, несколько раздраженный тем, что не заметил Дункана, нервно оглядел трансепт, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого не было.

«Ш-ш-ш!» — еле слышно шикнул он. — “Епископы, может быть, знают, как и многие другие, но всем знать об этом совершенно не обязательно. Не стоит усложнять проблему.»

Дункан поднял бровь. — “Я такой как есть, Сир, как и все мы. В отрицании нет никакой пользы.»

«А кто я такой?» — прошептал Дугал, обращая усталый, испуганный взор на Келсона. — “Давай, Келсон, спроси его. Он прав. Мне надо знать. И я не смогу как следует служить тебе и тому, чем ты стал, пока я не узнаю.»

Келсон, поглядев на Дункана, обнаружил, что священник-Дерини застыл, переводя взгляд с него на Дугала, с немым вопросом в своих голубых глазах.

«У Дугала есть экраны,» — тихо сказал Келсон, одновременно касаясь руки Дункана и мысленно сообщая ему о том, что произошло с ним и Дугалом. — “Я рассказал о них Аларику перед тем, как отправиться в поход, но не успел рассказать Вам. Теперь его надо исцелить, но я немного боюсь, чтобы кто-то из вас сделал это в одиночку. Мне кажется, что вам придется обходить экраны, чтобы исцелить его, и это может оказаться непросто. Когда я попытался считать его мысли, находясь в Транше, он захлопнул их из-за ужасной боли.»