Наследник епископа - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 19

Его солдаты застучали по столам в знак одобрения, но Келсон снова поднял руку, призывая к тишине.

«И хотя я рожден на равнине, по духу и крови я, как сказал мой брат Дугал, такой же приграничник как и вы. Посему я готов поручиться, что буду ставить интересы клана выше своих собственных, если только они не пойдут вразрез с интересами остального народа, который я поклялся защищать. В подтверждение этого я прошу принимать меня сегодня не как короля, но как своего сородича, и прошу присоединиться к моему тосту за вашего благородного предводителя, Мак-Ардри, и да продлятся его годы, чтобы он и дальше руководил своими людьми, в мире и достатке. Air do slainte!

Это была единственная фраза на языке Приграничья, которую Келсон смог вспомнить, и он мысленно поблагодарил старого Колея за то, что тот освежил его память, произнеся ее чуть раньше, но, тем не менее, она вызвала желанную реакцию. На сей раз траншцев никто не сдерживал. Зал взорвался криками присоединявшихся к традиционному тосту Приграничья, и даже самые суровые из приграничников вздымали свои кубки с помягчевшим выражением лица. Вскоре волынщики снова заиграли танец, и зал заполнился танцующими, желающими сделать несколько па с их новым сородичем. Некоторые из девочек были очень даже ничего. Келсон, улыбаясь, честно постарался ответить на несколько первых приглашений, но пляска с Дугалом выжала из него все силы. Вскоре он был вынужден откланяться и отступить к своему месту рядом с предводителем. Дугал остался среди танцующих.

Колей был хорошей компанией для остатка вечера, но на каждый кубок вина, выпитый Келсоном, он отвечал тремя и это не замедлилось сказаться. При этих обстоятельствах любой серьезный разговор был невозможен, и скоро их разговоры свелись к обсуждению танцующих, о проделках Дугала и его перспективах на будущее, и Колей все больше и больше начал жаловаться на свое ухудшающееся здоровье. Тем временем, некоторые стали засыпать за столом, некоторые располагались на ночь в зале. Келсон сумел свести последствия выпитого к легкому головокружению, а вот Колей был почти без сознания. Дугал, хоть и не был пьян, держался на ногах куда менее уверенно чем Келсон.

«Похоже, что ему уже достаточно,» — пробормотал Келсон, когда Дугал вернулся к столу, чтобы вновь наполнить свой кубок, пока волынщики исполняли что-то медленное и печальное.

Дугал, опершись, чтобы не упасть, на край стола, посмотрел на отца, пускающего пузыри и пьяно улыбающегося, потом подал знак слуге, который был, по меньшей мере, на полторы головы выше его или Келсона. Человек подхватил своего предводителя с усилием не большим, чем потребовалось бы Келсону для того, чтобы поднять трехлетнего ребенка, и осторожно вынес его из зала, а потом, сопровождаемый двумя молодыми людьми, шедшими позади -Дугал для большей устойчивости опирался на руку Келсона — поднял его по винтовой лестнице в его комнату. Когда они уложили старика в постель, а слуга ушел, Дугал уселся у окна и вздохнул, глядя на Келсона с усталой улыбкой.

«Ну, сегодня ты безусловно оставил свой знак в Транше. Клан будет говорить о тебе всю зиму, причем говорить хорошо.»

Келсон улыбнулся и, швырнув свою шапочку на скамью рядом с Дугалом, прислонился к подоконнику. Подъем к палатам предводителя окончательно прочистил его голову, и теперь к нему вернулись прежние мысли. Доверие клана, полученное им, было очень кстати и являлось частью того, что он планировал, но еще не узнал всего, что хотел о меарском родственнике Колея. И если Ител Меарский планировал… «Интересно, будут ли они говорить про меня хорошо, когда вспомнят, что я — полуДерини?» — размышлял он, пытаясь найти способ приблизиться к тому, о чем он хотел спросить. Однако, когда он сказал это, Дугал то ли испугался, то ли оскорбился.

Дугал нахмурился. — «Какое разница? Почему ты так подумал?»

«Ты знаешь, не так уж и плохо быть Дерини,» — продолжал Келсон. — «Ты мог убедиться в этом, когда я усыпил того солдата, чтобы ты мог зашить его руку. Так что у магии действительно есть позитивное применение.»

Дугал, внезапно протрезвев, звучно сглотнул, все его веселость исчезла.

«Мне почему-то кажется, что сейчас случится что-то пугающее. Ты ведь хочешь предупредить меня, нет?»

«Не совсем…» — Келсон поглядел Дугала, потом на спящего Колея.

«Дугал, я никогда даже не испытывал соблазна злоупотребить нашей дружбой,» — сказал он тихо, — «но, черт побери… он сказал мне не все что знает.»

«О чем ты?»

Келсон покачал головой. — «О, я не имею в виду, что он лгал мне. Я думаю, он просто хочет остаться в стороне, и вряд ли его можно винить за это. Сикард, в конце концов, все-таки его брат. К сожалению, Сикард еще и отец мальчика, который может попытаться забрать у меня трон, и Колей намекнул о заговоре за обедом, прямо перед тем как он окончательно напился.»

«Но ты же не думаешь, что он стал бы держать тебя в неведении , если бы действительно была такая опасность?» — спросил Дугал.

«Я не знаю,» — ответил Келсон. — «Я знаю, что твой отец имеет информацию, в которой я могу нуждаться… и что у меня есть способ, чтобы при необходимости получить ее без причинения ему какого-либо вреда и так, что он не будет знать об этом.»

«Магией,» — добавил Дугал. По мере того как он слушал Келсона, его лицо хмурилось, и теперь в медово-янтарные глазах отражалось холодное негодование и испуг.

«Келсон, я не могу остановить тебя,» — продолжил он после длинного, медленного вздоха. — «Если это — то, для чего тебе были даны твои способности, то я ничего не могу сделать, чтобы помешать тебе.»

«Я знаю. Именно поэтому я спрашиваю разрешения. Он не будет помнить об этом,» — добавил Келсон. — «Он никогда даже не узнает, что мы разговаривали с ним этим вечером.»

«А если тебе придется использовать то, что ты узнаешь от него, против него самого?» — спросил Дугал.

Келсон вздохнул. — «Я надеюсь, что до этого не дойдет,» — пробормотал он, опустив глаза. — «Ты знаешь, я никогда не стал бы делать ничего, чтобы навредить тебе или твоей семье. Но если информация, которую я могу получить, поможет остановить войну, спасти невинные жизни… ну, а что бы ты сделал?

Только после долгой паузы Дугал неохотно ответил.

«Я думаю, что я… сделаю то, что должен сделать,» — прошептал он.

Глава 5

Я сделаю то, что должен сделать.

Эти слова Дугала возложили ответственность за окончательное решение на Келсона, который, как и любой король, был вынужден принимать решения постоянно, но только король, обладающий магией, мог осознать эту ответственность. Келсон задавался вопросом, требовал ли когда-нибудь его отец чего-либо подобного от своего друга. Он с трудом мог представить себе Бриона, использующего свои способности, хотя знал, что его отец убил Марлука с помощью магии и, несомненно, принял меры, чтобы его наследником стал Келсон.

Но магия Халдейнов отличалась от магии, которой обладали те, кто был рожден Дерини, и эта разница сейчас беспокоила Келсона, поскольку он имел и ограничения, и выгоды обоих видов магии. Магия Халдейнов давалась каждому из наследников мужского пола в основной королевской династии, способность к ней закладывалась предыдущим королем и активизировалась ритуалом, который почти не изменился за последние двести лет. Она на самом деле происходила из магии Дерини, но, насколько было известно Келсону, она была создана искусственно великим Святым Камбером в конце Междуцарствия для того, чтобы защитить Синила Халдейна от безумного Имра, и с тех пор оставалась с потомками Синила.

Этот вид волшебства касался, в основном, защиты, сохранения и охраны Халдейнов. Но это была магия, которой не надо было учиться и которую необязательно было понимать, набор определенных заклинаний, использование, да и само существование которых становилось очевидным, только когда в них возникала необходимость, и эта магия никак не зависела от природных способностей конкретного Халдейна. Некоторые из этих способностей, такие как Правдочтение или усиление физической выносливости, были способностями Халдейнов, но более изощренные и эффективные виды волшебства — и наиболее подверженных злоупотреблениям — могли принадлежать только Дерини. Действительно, большая часть магии, доступной Келсону, происходила из того, что он был Дерини, а не из его крови Халдейнов: большей частью это было волшебство, которому его могли обучить Морган и Дункан, и значительная часть этой магии находилась для Келсона в области теории.