Магия Дерини - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 17

Заметив это движение, Камбер мгновенно отреагировал, вцепившись в поднимающуюся руку, пытаясь остановить ее. Не отступая ни на йоту от своей задачи открыть Джебедия глаза на все происходящее, он обхватил его, пытаясь удержать неуклюже старающегося подняться михайлинца, и усилил натиск, захватив левой рукой могучее запястье Джебедия, в то время как его воля навязывала разуму Джебедия то, чего он не желал знать, описывая в деталях все, что произошло после смерти Алистера вплоть до сегодняшнего дня.

Тот затряс головой, отказываясь верить этому, животный скорбный крик отчаяния вырвался из его груди. Пустые, ничего не видящие глаза не отрываясь смотрели в лицо Камбера. Он резко выбросил вперед левую руку, и обхватив ворот мантильи Камбера, притягивая его ближе. Медленно, несмотря на тяжелую хватку врага, кинжал неотвратимо приближался к его горлу.

Но это не отклонило Камбера от его цели. Он безжалостно заставил Джебедия осознать последние доводы: преимущества, которые получил от этого Синил; что лишь немногие знают, что Алистер мертв; что произойдет, если игра не будет продолжена; что понемногу среди поднимающейся человеческой знати начинают назревать тревожные для дерини настроения; опасность, которая угрожает тем, кто был вынужден вступить в эту игру; что он и его дети готовы пойти на любые жертвы ради спасения Гвинедда. А готов ли к этому Джебедия?

Проделав все это, Камбер прекратил борьбу, выпустив из рук все нити, связывающие Джебедия, кроме одной, той, посредством которой он мог лишить его на некоторое время чувств и, если необходимо, жизни. Облик Алистера, который он носил столько времени, рассеялся. На Джебедия смотрел Камбер в надежде на милость и сострадание. Кинжал, готовый в любую минуту пустить кровь, был теперь у его горла, но Камбер, не обращая на это внимания, молился лишь о том, чтобы здравый смысл помог Джебедия принять открывшееся ему, не вынуждая его пустить в ход последнее оружие.

Джебедия, почувствовав свободу, еще не осознав значения происходящего, вывернулся из объятий Камбера и бросил его на пол, усевшись на грудь того, в чьей власти он был мгновение назад, с силой прижав лезвие кинжала к судорожно бьющимся жилам на шее Камбера, намотав на другую руку край его мантильи, чтобы задушить Камбера, если кинжал не сможет лишить его жизни.

Камбер перестал сопротивляться, обратив свой полный мольбы взгляд в безумные глаза Джебедия. Раскинув руки, он показывал этим, что физически сдается на милость победителя.

И Джебедия увидел, понял, постиг то, что он собирался сделать. Его охватило удушье, и в глазах отразилось то, что творилось в его мозгу, рука рефлексивно разжалась. Казалось, Камбер видел вереницу мыслей, проносящихся в мозгу застывшего Джебедия, чья рука с разжатыми пальцами все еще висела над шеей Камбера, в то время как кинжал уже лежал на полу рядом с его головой.

Ничего не видящие глаза закрылись, и из сжатого судорогой горла смог вырваться единственный всхлип, он был готов, не стесняясь, разрыдаться на руках у Камбера. (Святой Камбер.)

В конечном счете Джебедия принимает и оправдывает то, что было сделано Камбером, что приводит его к вопросу, как бы поступил Камбер, если бы Джебедия не смог принять происходящее.

…Камбер поджал губы и, бросив взгляд на Джебедия, дотянулся разумом до последней нити, связующей их. Он немного усилил давление и снова взглянул на Джебедия.

– Боюсь, что я не настолько честен, насколько ты полагаешь. – прошептал он, когда Джебедия ощутил его воздействие и едва смог удержаться от потери сознания. Камбер ослабил давление и контроль над разумом Джебедия и вцепился в поднятую руку мертвой хваткой. – Как ты, наверное, уже понял, я не воспользовался последним отчаянным средством. Но если бы я был вынужден использовать его, я не могу сказать тебе, как бы я поступил тогда.

Джебедия закрыл глаза и медленно кивнул, принимая это откровение.

– Ты бы убил меня, – равнодушно сказал он. – И был бы прав. Ты мог оставить меня в живых, только если бы я стал союзником. То, ради чего ты все это сделал, слишком важно, чтобы подвергать это опасности предательства, на которое я мог решиться в гневе. (Святой Камбер.)

Новое понимание и принятие происходящего склоняют Джебедия к тому, чтобы сделать уже другое предложение помощи, и на этот раз Камбер не отказывается его принять.

Мгновение Камбер всматривался в печальные глаза, которые теперь были красны от слез, читая в них преданность и доверие, которые, и он всегда знал об этом, испытывал Джебедия к Алистеру, и которые теперь, как казалось ему, испытывал тот и по отношению к нему; но он не посмел убедиться в этом, боясь потерять все. Протянув правую руку и положив ее на раскрытую ладонь Джебедия, он позволил Алистеру, а затем и Камберу смешаться с настороженным, робко идущим на контакт разумом Джебедия, задохнувшись от непередаваемого чувства восторга, которое породило в нем это неожиданное тройственное взаимодействие.

До этого он не сознавал всего многообразия разума Алистера, ощущая, как он сливается с человеком, которого Алистер Каллен знал и любил как никого на свете. Джебедия сам изумился такому единению, его воспоминания и то, что пережил Алистер, сливались и смешивались с тем, кто обладал теперь его сутью так, как если бы сам Алистер присутствовал здесь и сам настоял на участии в этом странном обмене, который ни Джебедия, ни Камбер даже в мечтах своих не могли счесть возможным. Так, взявшись за руки, они просидели почти целый час, восхищаясь тем, что открывалось им, печалясь неудачам и разочарованиям, которые испытывали, не в силах сдержать радостный смех, когда какая-то новая грань обмена открывалась их испытующему взгляду. Наконец они разъяли руки: Камбер – чтобы вновь принять облик того человека, которого теперь понимал так хорошо, как прежде не смел мечтать, считая это невозможным, Джебедия – чтобы взглянуть, как его новый друг обретает облик друга прежнего, который для него по крайней мере не был потерян безвозвратно. (Святой Камбер.)

Таким образом, данный пример дает наиболее полное представление о том, какие формы способна принимать телепатическая взаимосвязь.

В качестве заключительного комментария к исследуемой теме рассмотрим вкратце специфические отношения некоторых дерини с животными как одно из проявлений взаимосвязи. В действительности это первое, что мы узнаем о магии дерини. Впервые упоминая о Моргане, еще до того, как он выходит на сцену, Брион говорит, что тот способен “сделать так, чтобы олени подошли прямо к городским воротам, если только пожелает этого… Он может отлично ладить с животными – и все такое”. (Возвышение дерини.) Год спустя сам Морган наблюдает, стоя на берегу пруда в своем герцогском саду, за тем, как рыбы приходят на его зов (Падение дерини) так же, как птицы слетаются к рукам его сестры Бронуин. (Падение дерини.) Дугал использует этот дар, чтобы наловить безглазой рыбы. Еще задолго до того, как мы узнаем, что Дугал – дерини, его “вызывающая восхищение способность очаровывать животных” дает нам повод говорить о его будущем и его прошлом. Наши подозрения должен был вызвать еще тот факт, что он с легкостью мог управлять поведением лошадей стражи в Рэтаркине, а когда мы узнаем, что он использует энергетический потенциал лошади для установления связи с Кайардом, то, что он дерини, уже не вызывает сомнений. Подобным же образом его способность воздействовать на гепарда Кайзаха не вызывает у нас чувства удивления, хотя реакция хозяина Кайзаха дает основание предположить, что эти способности выходят за пределы любых ожиданий дерини. Укрощение Морганом раненой лошади в “Посвящении Дерри” – еще один пример телепатической взаимосвязи с животными.

6. ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ: СЧИТЫВАНИЕ МЫСЛЕЙ. ПАМЯТЬ. КОНТРОЛЬ НАД РАЗУМОМ, ПИКТОГРАММА

Считывание мыслей – один из наиболее широко применяемых талантов дерини. По сути своей, считывание является одним из тех не нарушающих целостности объекта средств, которые могут быть использованы вне зависимости от желания или нежелания объекта, так как не требуют вскрытия разума последнего. Оператор просто распознает, является ли утверждение, сделанное объектом, правдой или нет. Механизм данного процесса, вероятнее всего, связан со считыванием более тонких по своей природе проявлений организма, чем те, которые способны улавливать современные полиграфы, или “детекторы лжи”. Келсон начинает развивать в себе эту способность еще до того, как становится королем, и, по всей видимости, является одним из тех дерини, которым без труда удается овладеть ей.