Камбер Кулдский - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 53

Она тихо говорила нараспев, и внимание Синхила полностью переключилось на кристалл, его дыхание стало глубоким и медленным, черты лица разгладились.

Ивейн очень осторожно, чтобы не нарушить хрупкий баланс, который только что сформировался, распространила свои чувства к нему и ощутила, что его сопротивление тает, сознание расправляется. Он входил в транс. Он уже вошел в транс. Ивейн закрыла глаза и медленно направилась к нему, осторожно обходя островки его сохранившегося сознания.

Она ощущала, как эти островки расступаются перед ней, как его защиты тают, растворяются.

Ивейн осторожно проникла в его разум и отключила некоторые блоки, оставила некоторые команды, ввела некоторые новые связи. Она стремилась сделать только то, что останется незамеченным Синхилом, когда он вернется в мир реальности.

Ивейн убедилась, что внешняя часть его разума находится в строгом порядке, впрочем, она об этом догадывалась и раньше: Синхил был на удивление цельной натурой. Но входить глубже Ивейн не решилась, так как транс был легким, и она не хотела лишиться доверия принца. Тем не менее семена были брошены, и они должны были дать плоды.

Ивейн знала, что в такое состояние его всегда можно вернуть, и тогда можно будет попытаться проникнуть поглубже.

Ивейн осторожно вышла, стирая все следы своего пребывания, и медленно открыла глаза.

Она увидела невидящие глаза Синхила, спокойное лицо, и вдруг взгляд ее упал на кристалл, зажатый между пальцами.

Он светился!

Слабо и прерывисто, но он светился!

Едва сдержавшись, чтобы тут же не вскочить и не вскрикнуть, она начала говорить тихо и нараспев, постепенно выводя его из транса, возвращая в сознание.

Ресницы Синхила затрепетали, руки слегка вздрогнули, когда он возвращался в реальность, свет в кристалле потускнел и умер, но все же Синхил успел заметить его и понять, что он сам сотворил его.

Синхил заморгал, вздохнул, затем осторожно положил кристалл на ручку кресла. Он не решился встретиться с ней глазами.

— Я действительно видел это, или мне показалось? — наконец спросил он.

Он не слышал ничего и не отрывал взгляда от камня.

— Да, Ваше Величество, вы действительно сделали это.

Тогда он с мольбой поднял на нее глаза.

— Я знаю, что не должен просить, но нельзя ли мне подержать камень у себя хоть недолго. Я должен повнимательнее познакомиться с ним.

— Что вы почувствовали? — спросила Ивейн. Она знала ответ на этот вопрос, но она знала, что он ждет этого вопроса.

— Я не знаю. Странную умиротворенность, как будто время остановилось.

Он повернул свои серые глаза к ней и продолжал:

— Можно, я возьму его? Пожалуйста!

— Хорошо. Но с одним условием. Вы не должны ничего делать с ним, если меня не будет рядом.

— Конечно.

— Дайте ваше королевское слово, — настаивала она. — Или лучше — слово монаха?

Он поднял кристалл, посмотрел на него с благоговением и, кивнув со вздохом облегчения, встал и положил камень в маленькую шкатулку. Синхил закутался в халат, потер глаза, зевнул и повернулся к ней.

— Я прошу прощения, но почему-то я чувствую себя очень уставшим. Мне кажется, что я должен отдохнуть.

— Да, работа с кристаллом требует много сил. — Она поднялась и взяла его под руку. — Позвольте, я помогу вам лечь.

Через полчаса Ивейн уже рассказывала Камберу, Райсу и Джорему о случившемся.

Лицо Камбера светилось гордостью за свою великолепную дочь. Когда она кончила свой рассказ, Джорем радостно хлопнул в ладоши, а Райс громко поцеловал ее. Камбер сел в кресло и налил всем вина.

— Мы выпьем за Ивейн, — сказал он, подавая всем бокалы. — Выпьем за то, что она сделала. Это еще никому из нас не удавалось. Она проникла сквозь защиты принца без всякой борьбы. Теперь нам все ясно. Мы можем войти в его разум и сделать то, что требуется, а он ничего знать не будет, пока не придет время. За Ивейн!

— За Ивейн! — повторили Райс и Джорем и выпили.

Они долго говорили в этот вечер, оценивая информацию, принесенную Ивейн, выдвигая различные предположения, строя планы.

На следующий день, когда Синхил закончил свои ежедневные занятия и пообедал, Ивейн опять пришла к нему. Он, видимо, ждал ее и, не теряя времени, сел с ней рядом, как только она заняла свое привычное место у камина.

— Я не трогал его со вчерашнего дня, — он взял камень в руку. — Когда я проснулся сегодня, сначала я рассердился на вас, что вы взяли с меня слово, но потом понял, что здесь замешаны какие-то могущественные силы, с которыми мне опасно иметь дело одному, и лучше идти к этому постепенно. Я вчера устал ужасно.

— Так всегда бывает, когда приобретаешь какие-то новые силы, даже среди нас, Дерини. — Она засмеялась. — Но утром-то вы встали отдохнувшим?

— Да, в своей постели. Я даже разделся. — Он смущенно опустил глаза. — Я даже не помню, как я там оказался.

— Когда я уходила, вы были очень утомлены, Ваше Величество. Я попросила отца Джорема прийти и помочь вам. Надеюсь, вы не очень гневаетесь на мое вмешательство?

— Конечно, нет.

Он опустил глаза и рассматривал свои руки в течение некоторого времени — очевидно, он получил некоторое облегчение после ее объяснения. Он снова взглянул на нее.

— Могу ли я попытаться еще раз? — спросил Синхил.

— Сядьте прямо и расслабьтесь. — Она улыбнулась, проведя кристаллом перед его глазами. — Когда я вложу кристалл в ваши руки, вы уснете.

Глаза его закрылись, дыхание стало глубоким, он погрузился в крепкий сон.

Вдохнув, она протянула руку и коснулась его лба, подчиняя его своему контролю. Затем Ивейн поднялась и впустила в комнату Камбера, который сел на ее место рядом со спящим принцем.

Она ощущала присутствие своего отца, и ей было очень спокойно от того, что он был рядом, когда она проникала в разум Синхила.

Она исследовала разум Синхила почти пятнадцать минут, Камбер был вместе с ней, он проник в разум Синхила, не вступая в прямой контакт. Наконец она вышла и покачала головой, чтобы избавиться от остаточных эффектов очень глубокого транса. Синхил спал, не подозревая о их присутствии.

Камбер улыбнулся, слегка коснулся губами лба своей дочери, и спокойно вышел из комнаты. Немного погодя Ивейн привела Синхила в то легкое состояние транса, которого Синхил достиг сам, без ее помощи, в первый раз.

Как и в первый раз, камень слабо светился. Она сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться.

— Синхил, слушай меня, только мой голос, — сказала она тихо, — и слушай, что я скажу. Ты сейчас находишься далеко, но можешь слышать меня, и ты можешь делать, что я скажу. Ты можешь увидеть свечение кристалла? Ты можешь отвечать?

Губы Синхила дрогнули, и с них сорвалось едва слышное «да».

— Как только я коснусь твоей руки, открой глаза. Ты будешь оставаться далеко, ты будешь оставаться в контакте с кристаллом, но ты сможешь видеть и реагировать. Это реально, и ты можешь это сделать. Ты понял?

Он еле заметно кивнул.

— Хорошо.

Она коснулась его руки.

— Открой глаза и скажи, что ты видишь.

Он повиновался, его длинные ресницы медленно поднялись, глаза, похожие на озера расплавленного серебра, остановились на кристалле. Некоторое время не было никакой реакции на его спокойном лице, но затем на нем появилось подобие улыбки, и она поняла, что он видит.

— Он светится, — пробормотал он. Голос его был слабым и невыразительным, но все же в нем чувствовалось удивление.

— И это сделал я?!

— Да.

Она снова коснулась его руки.

— Пришло время возвращаться. Но помни, что ты видел. Приходи отдохнувшим и расслабленным. Ты все сделал хорошо.

Его ресницы затрепетали. Он выходил из транса. Свет в кристалле потускнел и погас. Но на этот раз, когда Синхил вернулся в реальный мир, на губах его играла улыбка. Он крепко сжал кристалл в руке, долго смотрел в огонь, как бы вновь переживая то, что видел, повернулся к Ивейн и улыбнулся.