Камбер Кулдский - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 10

Он поднял свои золотистые глаза и твердо встретил взгляд Камбера.

— Сударь, он объявил себя принцем Эйданом Халдейном, младшим сыном последнего короля Халдейна.

В ответ не прозвучало ни слова, но слушатели обменялись удивленно-встревоженными взглядами. Камбер посмотрел на Джорема, стараясь отыскать на его лице подтверждение словам Райса. Затем молча подал юноше знак продолжать.

Райс снова опустил глаза.

— Мне пришлось сделать то, что я делаю крайне редко, — медленно сказал он. — По просьбе старика, нет, по его требованию, я проник в его разум, чтобы получить подтверждение его словам. И он говорил правду! Он действительно был принцем Эйданом! И что еще важнее, у него был законный сын, и у этого сына тоже был сын. Сын Эйдана погиб во время резни двадцать лет назад, но у нас есть все основания полагать, что внук еще жив.

Он опять поднял голову и посмотрел прямо в глаза Камберу.

— Этот внук — принц Синхил Донал Ифор Халдейн, законный наследник трона Гвиннеда.

Наступила мертвая тишина, и в ней послышался мягкий вздох Ивейн, чьи голубые глаза расширились от изумления. Затем все повернулись к Камберу. Лорд Дерини все еще молчал. Он взвешивал и оценивал, он читал мысли в глазах Райса, потом он прервал считывание мыслей Райса и обвел глазами остальных. Когда его взгляд касался того или иного, каждый почтительно опускал голову, почтительно, но без страха. Даже обычно дерзко-мятежный Джорем молчал, подавленный могучей личностью и авторитетом отца.

— Ты сказал, что у тебя есть причины полагать, что он еще жив, Райс. А ты знаешь, где он?

Райс покачал головой.

— Не уверен. Но мы думаем, что он один из пяти человек, которых мы выписали из регистрационных книг. Он — монах. Двадцать лет назад он принял обет — это последнее, что дед слышал о нем. Кроме того, мы не знаем, как звали Синхила в миру. Дед перед смертью назвал только имя, которое тот взял при вступлении в братство: Бенедикт. Нам неизвестно как звали его отца лишь королевское имя, которое тот скрывал — Алрой. Мы просмотрели книги Ордена и нашли пятерых Бенедиктов подходящего возраста. Принц Синхил, если еще жив, должен быть одним из них.

— Ясно.

Камбер вздохнул, откинулся на спинку кресла и аккуратно поставил стакан вина на стол перед собой.

— Этот Синхил или Бенедикт — монах. Если вы найдете его, что вы собираетесь с ним делать?

Теперь была очередь Джорема ответить.

— Мы еще не знаем, отец. Возможно, нам удастся определить, не вызывая подозрений, кто же из пяти нам нужен. Мы также рассмотрим вопрос, что нужно сделать, чтобы вызволить его из монастыря, если дело дойдет до этого, естественно. Но сначала следует выяснить, на что он способен. Затем… — Он пожал плечами. — Посмотрим.

— Хорошо сказано, Джорем. — Камбер кивнул. — Ты хитер. Затеваешь заговор, но обвинить тебя в измене трону невозможно. Однако чего вы ждете от меня? Чтобы я прикрыл глаза на ваши поиски? Но ведь я уже давно вышел из состава Совета Имре, потому что наш король мне не по душе. И вы знаете мое отношение к тем законам, которые он ввел. Но я никогда не пойду на свержение его с трона. Неужели вы думаете, что я пойду на такой риск человека, которого в глаза не видел? Да и вы оба его не видели. Даже твои михайлинцы не так глупы, я полагаю. Как относится ко всему этому ваш главный викарий?

Джорем беспокойно заворочался в кресле и посмотрел на Райса.

— Я еще не говорил ему. И мы вовсе не требуем, чтобы ты изменил своим принципам. Но ты же сам понимаешь, прежде всего мы должны во всем этом разобраться, отыскать наследника Халдейнов. А кроме того, ты же лучше нас знаешь, каков нынешний режим. Мы надеялись получить от тебя мудрый совет, что делать дальше.

— Мой мудрый совет, а не совет михайлинцев? — мягко спросил Камбер.

— Отец, я знаю, что ты не одобряешь…

— Нет, мое одобрение или неодобрение не имеет отношения к этому делу, сын мой. Я даже не хочу пытаться заставить тебя сделать выбор между семьей и Орденом, — прервал его Камбер. — По правде говоря, если все начнет развиваться так, как хотите вы, то, я уверен, вам придется обратиться к помощи Ордена. Реставрация потребует больших затрат в виде воинской силы, а михайлинцы — одни из лучших. Без них вы не добьетесь успеха, будь ваш Синхил хоть сам Господь Бог, а я уверен, что это далеко не так.

Джорем осторожно кивнул, слегка удивленный и обескураженный тем, что его отец так неожиданно поддержал михайлинцев.

— Но вернемся к вашему Халдейну, — продолжал Камбер. — Предположим, что он тупое животное или что он вовсе не желает быть королем, что весьма вероятно, если он не дурак. Предположим, что религиозные обеты для него значат больше, чем права, полученные в результате случайности рождения. Или что он знает, кто он, и не желает бороться за свое право на престол. Не кажется ли вам, что он именно по этой причине вступил в Орден, чтобы навсегда избавиться от груза своего наследства, чтобы избежать гибели? Ведь для него предъявление прав на трон равносильно самоубийству.

— Значит, ты утверждаешь, что мы потерпим неудачу? — звенящим голосом спросил Джорем.

— Нет, я просто хочу, чтобы вы предусмотрели все варианты. Это ведь не игра. Как только вы начнете действовать, ваши жизни окажутся под угрозой — и не только ваши.

Джорем переглянулся с Райсом. Целитель выпрямился в кресле.

— Сударь, — начал он, — мы рассматривали почти все варианты, которые вы предложили, поверьте. Но ради успокоения нашей совести мы должны хотя бы просто поговорить с этим человеком. Если он хоть что-то из себя представляет, тогда мы решим, что делать дальше. Но когда дело дойдет до этого, нам понадобится твоя помощь.

Он опустил глаза и продолжил:

— Мы можем найти Синхила, проникнуть в его мысли, узнать его душу лучше, чем он сам знает ее. Но я не уверен, что мы — по крайней мере, я — имеем право на окончательное решение: может ли этот человек быть королем. Разумеется, мы ничего ему не скажем, кроме того, что его дед умер, пока не будем уверены, что он не побежит с криком к своему настоятелю. Мы просим вашего разрешения только на такие действия. Вы дадите нам свое благословение, сударь?

— Разве вы отступитесь от всего этого, если я скажу «нет»? — спросил Камбер.

Друзья долго смотрели на Камбера, затем одновременно покачали головами. Им даже не понадобилось советоваться друг с другом.

Камбер взглянул на Джорема, на Райса, затем перевел взгляд на Ивейн. Лицо девушки было непроницаемо, и по нему нельзя было прочесть, как она относится ко всему этому.

— Ну а ты, дочка, что скажешь? Ты видишь, что твой брат и Райс хотят, чтобы это стало семейным делом. Кстати, не по этой ли причине и ты завела со мной нынче утром разговор о политике? Что тебе известно об этом?

— О, я ничего не знала до сегодняшнего вечера, — горячо начала защищаться Ивейн.

Но она тут же поняла, что отец поддразнивает ее, и поняла, почему.

— Но я рада, что мы поговорили, — продолжала она, бросив искоса взгляд на Райса. — Потому что Райс и Джорем сообщили очень важные сведения.

— Ясно.

Камбер рассмеялся.

— А что ты думаешь об этом новоявленном короле Гвиннеда?

— Пока у меня нет никакого мнения, ведь я ни разу не видела его. Но я тоже согласна с тем, что Райс и Джорем должны и дальше вести поиски, чтобы удостовериться, действительно ли Бенедикт — сын Халдейна.

— Неужели и ты желаешь свергнуть нынешнего короля?

Ивейн натянуто улыбнулась.

— Отец, мы все знаем истинные причины твоей отставки. Я думаю, ты согласен с тем, что такой человек, как Имре, не должен восседать на троне, а тем более теперь, когда появилась вполне реальная альтернатива.

Она помолчала.

— Теперь появился законный наследник, и, следовательно, шанс на восстановление древнего и благородного рода, который успешно правил Гвиннедом в течение нескольких столетий. Кроме того, я совсем не верю, что Халдейны в свое время узурпировали трон, как пишут наши историки-Дерини, чтобы оправдать захват власти. По моему мнению, Фестилы в своей алчности делают все, чтобы скрыть правду. И если появится новый достойный претендент на трон, его следует поддержать.