Иллюзион - Медведев Антон Николаевич - Страница 8

Некоторое время мы молча пили чай. Но мне не нравилось молчание, поэтому я снова предпочел его нарушить.

— Ты говорила, что ты теперь простая смертная. Мне кажется, ты лукавила. Простые смертные не могут менять тарелки.

Настя улыбнулась. Это была та самая улыбка ангела, о которой говорил Сергей. Удивительная улыбка.

— Все это не то, Андрей. Ты этого просто не чувствуешь. Я пустая, за моей спиной ничего нет. Раньше за моей спиной была Джара. Я чувствовала себя наконечником копья, была проводником силы, ее инструментом. Теперь этого нет. Все мои нынешние умения — это уровень банального колдовства. Пусть даже не банального — это следствие знания каких-то законов мироздания, его механизмов. И не более того. Джара покинула меня, я ей больше не нужна. И все мои попытки вернуть ее, приманить снова ничего не дают. Я кричу — а меня не слышат. Я осталась одна.

В голосе Насти я уловил печаль. Захотелось перевести разговор на другую тему.

— Куда ты ездила сегодня?

— На наше место, мы любили там собираться. Сергей оставил в тайнике компакт-диск с материалами группы и его новыми наработками. Я забрала его.

— Значит, надежда есть?

— Надежда умирает последней, — вздохнула Настя. — Позволишь мне просмотреть диск на твоем компьютере?

— Это ведь не мой компьютер. Здесь вообще нет ничего моего, кроме каких-то личных вещей. Поэтому тебе не нужно спрашивать у меня разрешения. Делай все, что хочешь.

— Хорошо, — кивнула девушка…

Настя провела за компьютером остаток дня. Я не возражал, так как, во-первых, сам предложил ей не стесняться, а во-вторых, у меня сейчас просто не было работы. Нужно было дождаться звонка из цеха: тогда будет ясно, принято ли мое предложение по доработке муфты. Точнее, предложение Насти. После этого мне подкинут какую-то новую работенку. Скажу честно, мне уже порядком надоело возиться со всей этой ерундой. Хотелось чего-то более серьезного и интересного. В свое время я учился проектировать сложные роботизированные системы, моим дипломным проектом был подводный телеуправляемый аппарат. Увы, из-за экономического кризиса все это оказалось никому не нужным. Пришлось заниматься всем, что приносит заработок, — от разработки линий по переработке мяса до аппаратов для упаковки лапши.

Я как раз собирался заняться ужином, когда в кухню вошла Настя.

— Ты тут? Давай я что-нибудь приготовлю. Не спорь, у меня лучше получится. — Она улыбнулась, и мне осталось только согласиться.

Я поднялся в кабинет, прошел к компьютеру и сразу увидел лежащий на краю стола компакт-диск. Не скрою, мне очень хотелось посмотреть, что на нем записано, я был убежден, что именно за этим диском и ездила Настя. Но что-то удержало меня, поэтому я постарался забыть о записи и около часа просто играл в шахматы. Затем гостья позвала меня ужинать, и я спустился к ней.

Моя новая приятельница оказалась хорошей хозяйкой. Сваренный ею суп был очень вкусным, я даже попросил добавки. Насте это явно понравилось, хотя она и пыталась не показать вида. Но разве меня проведешь…

После ужина девушка снова села за компьютер, а я смотрел телевизор в гостиной. Когда через час Настя спустилась ко мне, шел выпуск новостей.

— И что тут у нас? — поинтересовалась она, присаживаясь рядом.

— Все воюют, — откликнулся я. Некоторое время мы молча смотрели новости.

— Ты не открыл диск, — не столько спросила, сколько констатировала гостья. — Почему? — Как обычно, она говорила, не глядя на меня.

— Он не мой, — пожал я плечами. — Кроме того, любопытство сгубило кошку — слышала о таком?

— Да, — кивнула девушка. — Я знаю одну такую. — Она немного помолчала. — Можешь глянуть, если хочешь.

— Ты серьезно?

— Да. То, что ты оказался в этом доме, не может быть случайностью. Боюсь, ты уже попался.

— И что это значит?

— У тебя есть шанс войти в мир Джары. Прикоснуться к тому, что лежит за рамками здравого смысла.

— Боюсь, что я не испытываю такого желания, — покачал я головой. — У меня нормальная жизнь. За мной никто не гонится, не пытается уничтожить. Зачем мне все эти проблемы?

Настя не ответила, мы снова некоторое время молча смотрели новости.

— Представь, что ты никогда не видел света, — без всякого предисловия начала она. — Ты был слеп, как крот, и даже не представлял, что это такое — видеть. И вот однажды ты прозрел. Увидел окружающий тебя чудесный мир. Понял, насколько же это все здорово и насколько жалкой, глупой и бессмысленной была та, прежняя, жизнь. Именно так чувствует себя человек, прикоснувшийся к Джаре.

— Ты меня агитируешь? — усмехнулся я.

— Я не могу тебя агитировать. Я не тот человек, который мог бы это делать. Поэтому я просто объясняю, что есть что. Самое большое счастье для человека — найти Джару. И самое большое горе — потерять ее. Я упустила свой шанс, потеряла Джару. Моя жизнь сейчас — бег от смерти. Я просто перехожу изо дня в день, ожидая, когда она меня найдет. Но я помню те дни, когда могла летать. Когда невозможное становилось реальностью. Когда были открыты все пути. Память — единственное, что у меня осталось.

— Как-то очень уж грустно все это звучит, — произнес я.

— Я знаю. Знаю, что индульгирую. Но у меня нет желания бороться с этим. Все потеряло смысл.

— Прости — индуль что?

— Индульгирую. Это значит — жалуюсь, плачусь. Жалею себя. Цепляюсь за ерунду. Сергей бы уже давно меня высмеял за эти жалобы — он был сильным. А я слаба.

По телевизору началось кино, я ждал этого боевика почти неделю. Какое-то время мы молча смотрели фильм, затем Настя встала с дивана.

— Я пойду спать. Где можно лечь?

— Давай посмотрим кино. Интересно ведь.

— Да, может быть. Только вряд ли я увижу там что-то новое…

Мне оставалось лишь пожать плечами и проводить Настю в одну из спален — в этом доме их было целых три. Затем я в одиночестве отправился досматривать фильм, но удовольствия он мне уже не принес.

Утром Настя уехала — сказала, что у нее дома много дел. Перед самым прощанием, уже за калиткой, я попросил у нее номер телефона — не мог допустить, чтобы такая замечательная девушка навсегда исчезла из моей жизни. В ответ она достала блокнот с авторучкой и протянула мне:

— Запиши свой электронный адрес. Я напишу тебе.

Я записал адрес своего почтового ящика и номер телефона, затем вернул блокнот и авторучку. Улыбнувшись, Настя спрятала блокнот в сумочку, закрыла ее. Потом повернулась и медленно пошла прочь — без лишних слов, без прощаний.

Могли я остановить ее? Наверное. По крайней мере, хотелось мне этого нестерпимо. Тем не менее я просто проводил девушку взглядом, после чего запер калитку.

В кабинете меня ожидал неприятный сюрприз — злосчастный диск лежал на клавиатуре. Рядом я нашел записку.

«Оставляю его тебе, — писала Настя. — Я сделала себе копию, так что диск твой. Хочешь, пользуйся. Хочешь, уничтожь — если сочтешь, что все это не для тебя. Одна просьба: никому не говори о нем. Есть люди, готовые на все, чтобы заполучить эти материалы. Так что молчание — залог твоей безопасности».

Отложив записку, я достал диск из коробки, задумчиво покрутил его в руках. Затем сунул обратно и положил в ящик стола. После чего поздравил себя со столь замечательной выдержкой.

Увы, моей выдержки хватило всего на два дня. Каждый раз, когда я подходил к компьютеру, мой взгляд неизменно цеплялся за ящик стола, в недрах которого покоился диск. На третий день я все-таки вытащил его и сунул в дисковод. В конце концов, я не собираюсь заниматься колдовством. Просто посмотрю, что здесь записано…

Диск оказался заполнен примерно на двадцатую часть — чуть больше тридцати мегабайт информации. Но и этого оказалось более чем достаточно: скопировав на компьютер содержимое, я понял, что для того, чтобы все это перечитать, понадобится не одна неделя.

С самого начала изучения материалов стало ясно, что они не систематизированы. В одну кучу были собраны самые разные файлы: книги, письма, статьи, материалы с каких-то интернет-форумов. Среди них я отыскал и дневник Сергея: в нем он выдвигал какие-то идеи, сам же их прорабатывал. Что-то принимал, что-то отвергал. Море информации, и во всем этом мне предстояло разобраться.