Иллюзион - Медведев Антон Николаевич - Страница 6

Кастанеда писал о четырех врагах: страхе, ясности, силе и старости. Это враги каждого из нас в отдельности. Но сейчас, Настена, я понимаю, что есть и другие враги, рассчитанные на группу. Эти враги — зависть, нетерпимость, пренебрежение, ложь. Нас нельзя было победить вместе, поэтому нас разобщили и уничтожают поодиночке. Помнишь, я предложил всем собраться в Питере у наших друзей по цеху, на нейтральной территории? Вспомни, как они уговаривали всех вас встретиться. И ведь никто не согласился, Настена. Никто — даже ты. Сказала, что хочешь забыть обо всем. Милая моя девочка, неужели ты так и не поняла, что сбежать от этого невозможно? Мы могли только победить и выжить или проиграть и погибнуть. Других путей не существовало. Что мы выбрали, ты знаешь и без меня. Олег мне не так давно сказал, что Ирина начала баловаться наркотиками. Катя, как ты знаешь, подалась в монастырь. Лиза вроде бы пытается сколотить свою группу. Виктор вообще исчез с горизонта — слышал краем уха, что он собирался ехать чуть ли не к самому далай-ламе. Но это все не поможет, Настена. Нас взяли на карандаш в тот день, когда мы впервые все вместе остановили мир. Такое воздействие трудно было пропустить: вспомни хотя бы тот снег, который мы с собой принесли. Снег посреди лета — это было здорово. Неудивительно, что нас заметили и попытались остановить. Но мы знали свою силу и плевали с высокой колокольни на все выходки врага. Тогда враг разобщил нас — это был единственный способ нас уничтожить. Мы проиграли, Настена. И проиграли из-за своей глупости. Завтра закончится мое время. Потом придет время остальных. Или не придет?

Теперь слушай меня внимательно, Настя. Мы попались, и это факт. Но попались мы именно как группа. Мы все занесены в ОДИН СПИСОК. И уничтожают нас согласно ЭТОМУ списку. А теперь думай, Настена, ты ведь у нас всегда была сообразительной. Ну быстрее — что нужно сделать, чтобы стать свободной? Ну! Умница! Ты абсолютно права: надо уничтожить список. Нет списка — нет проблемы. Знаешь, как лейкоциты находят вредных микробов? Как определяют, кого сожрать? Микробов сначала метят специальными белковыми цепочками. Лейкоциту плевать, кого жрать — ему важна надпись «уничтожить». На нас, Настена, сейчас стоит именно такая надпись. Бесполезно бороться со смертью — она неизмеримо сильнее нас. Но мы можем избавиться от клейма, от метки. Смерть просто не заметит нас, пройдет мимо. Понимаешь, о чем я? Это единственный шанс. Постарайся не упустить его. Я уже писал об этом Кате, она не ответила. Значит, теперь вся надежда на тебя. Собери всех, кого сможешь, мои материалы помогут разобраться в том, что и где искать, какие опасности могут подстерегать на пути. Последний участок тебе придется пройти самой — я не успел. Надеюсь, у тебя все получится.

На этом все.

Может, еще увидимся где-нибудь в бесконечности. Поэтому не говорю — «прощай». Говорю — до свидания!

Я перечитал письмо еще раз и вернул его Насте.

— Вам тоже угрожает какая-то опасность?

— Да, — ответила она после секундного колебания. — Я уже несколько раз попадала в аварии. Один раз на меня бросился какой-то пьяный тип с ножом. Пока мне удается выкручиваться, но каждый раз ситуация все хуже и хуже. Так будет до тех пор, пока я не погибну.

— Но ведь Сергей написал о каком-то списке? Это может помочь?

Настя тихонько вздохнула.

— Андрей, он предложил, возможно, единственный выход. Но я уже не та, какой была пару лет назад. Сила покинула меня — зачем ей такое ничтожное существо?

— Вы говорите о Джаре?

— Да, — кивнула Настя. — Вы прочли о ней где-то у Сережи?

— В одном из писем, о которых говорил.

— Если вы знаете о Джаре, то должны понимать меня. Я больше не ведьма — я простая смертная, которая уже год как не может даже осознать себя во сне. Что-то ушло, я вывалилась из потока. Птица магии больше не несет меня. Как же я могу отыскать и уничтожить список, если я даже сплю как обычный человек?

— А можно спать как-то иначе? — поинтересовался я. Настя ничего не ответила. Задумчиво посмотрела на меня, отхлебнула из чашки и опустила глаза. Похоже, ей просто не хотелось со мной разговаривать, и я не стал настаивать.

Гостья легла отдыхать, я снова сел за компьютер. Вглядывался в проклятый чертеж, но мысли были заняты совсем другим. Осознав, что работа не идет, решил не мучить себя и технику и выключил компьютер.

Признаюсь, разговор с Настей вызвал у меня множество вопросов. Положим, я не относился серьезно к словам Сергея о том, что Настя — ведьма, все-таки надо отделять сказки от реальности. Но то, что вся эта компания здорово смахивала на какую-то секту, представлялось мне несомненным. Именно секта — возможно, они даже употребляли какие-то психоделики. В то же время Сергей с точностью до минуты знал, когда умрет, упомянул о пингвине — и это путало все карты. В итоге я пришел к единственному неоспоримому выводу: Настя — очень красивая девушка. И улыбка у нее действительно ангельская.

Гостья отдыхала часа два. До полудня оставалось несколько минут, когда раздался осторожный стук в дверь кабинета. К этому времени я уже сидел за компьютером, но не работал, а просто играл в шахматы — это позволяло отвлечься от всего.

— Да, Настя! Открыто!

— Не помешала? — спросила она, войдя в кабинет и слабо улыбнулась. — Чем занимаешься?

То, что девушка перешла на «ты», показалось мне благоприятным знаком. Да и отдых явно пошел ей на пользу — с лица сошла бледность, глаза были спокойными и на редкость ясными. Взгляд Насти о чем-то мне напоминал, но о чем именно, я пока вспомнить не мог.

— Работаю, — ответил я, уже успев к этому времени вывести на экран злосчастный чертеж. — Надо переделать конструкцию вот этой штуки.

— А что это?

— Обгонная муфта для одного агрегата. Стабильно ломается раз в полгода, нужно что-то переделать. Но так, чтобы не усложнять.

— Ты конструктор?

— Точно! — не без гордости подтвердил я.

Настя примерно минуту вглядывалась в чертеж. Я специально повращал его в разных направлениях, давая возможность девушке лучше все рассмотреть.

— Если вы увеличите вот эти зубцы на пару миллиметров, поломки прекратятся, — сказала вдруг Настя, коснувшись пальцем экрана. — Тогда стопорные пластинки — или как вы их там называете — не будут соскальзывать при рывках. Все поломки именно от этого соскальзывания. Есть и еще более простое решение: добавьте на вал маховик, чтобы он компенсировал рывки и стабилизировал скорость вращения. Тогда муфту переделывать не придется.

Я открыл было рот, чтобы что-то сказать — и промолчал, вдруг осознав всю нереальность происходящего. Какая-то девчонка с умным видом советует мне, инженеру, как исправить чисто техническую проблему!

— И почему ты так решила? — произнес я наконец.

— Не решила, — покачала головой Настя. — Просто знаю. Поверь, проблема именно в этом. Может, я уже и не та, что раньше. Но что-то еще могу.

— У тебя техническое образование?

— Нет, — снова покачала головой девушка. — Я модельер. В Одессе у меня свое ателье.

— Тогда почему ты решила, что знаешь, в чем тут дело?

— Потому что это на самом деле так… Сейчас мне надо ненадолго уехать — закрой за мной дверь, хорошо?

— Хорошо… — согласился я и поднялся, чтобы проводить гостью. — Может, ты хочешь съездить на кладбище, к Сергею? Я бы мог проводить тебя.

— Нет, — покачала головой Настя. — Сергею это уже не нужно. Мне тоже, я не хочу терять остатки силы. У меня ее и так мало.

Когда она ушла, я вернулся к компьютеру и долго сидел, разглядывая чертеж злосчастной муфты. И чем дольше сидел, тем больше убеждался в том, что девушка права. Похоже, мы совершенно неправильно определили причину поломки: считали, что дело в слабых пружинах. А если не в них? Ведь конструкцию муфты делал грамотный человек, все продумано до мелочей. Усиливать пружины — значит бороться с проблемой в лоб. Возможно, причина поломок именно в рывках, о которых упомянула Настя. Возникает вибрация, стопорные пластины срываются с зубцов, муфта проскальзывает. В итоге за несколько месяцев все разбивается и приходит в негодность. А если устранить вибрацию, насадив на вал маховик…