Иллюзион - Медведев Антон Николаевич - Страница 24

Пока мы собирали вещи, Ольга сидела в гостиной. Сборы заняли не больше сорока минут, в начале десятого часа мы вышли за ограду дома. Закрывая калитку на замок, я ощутил легкую грусть — уже успел привыкнуть к этому жилищу.

На улице было сумрачно, небо затянули тучи. Мы прошли по проулку, вышли к оживленной улице, остановили «маршрутку». Дорога заняла чуть больше двадцати минут: входя в здание железнодорожного вокзала, я подумал о том, что впервые за последние восемь лет покидаю город.

Я сомневался, что нам удастся сразу взять билеты — лето все-таки, все куда-то едут. Но уже у касс увидел благоприятный знак, и он меня не подвел — удалось взять билеты на проходящий поезд. Он уходил около полуночи, поэтому еще два часа пришлось провести в зале ожидания. Затем объявили о прибытии нашего состава, мы вышли на перрон.

У меня, Ольги, Олега и Кати места оказались в одном купе. Насте досталась полка в соседнем. Подумав, я предпочел с ней поменяться — решил, что ей будет удобнее и безопаснее ехать вместе со всеми.

Около часа мы обживались, потом поужинали. На сытый желудок жизнь уже не казалась такой мрачной: спать пока никто не хотел, поэтому мы просто болтали на разные темы. Обсуждали и то, как нам вести себя в Москве.

Я был за то, чтобы нанести визит Хараму. Просто поговорить с ним, прояснить отношения. Олег меня поддерживал. Ольга выступала категорически против, утверждая, что Харам не тот человек, с которым можно договориться.

— У тех, кто с ним сталкивается, выбор невелик: или умереть, или покориться, — сказала она. — Мой учитель покорился, я вижу, к чему это привело. У вас будет то же самое. Надо искать другие пути.

— Какие? — поинтересовался я.

— Не знаю, — покачала головой девушка. Немного помолчав, добавила: — Я сейчас больше думаю о другом.

— О проклятии? — догадалась Настя.

— Да… — кивнула она. — Я почти физически чувствую, как приближаюсь к краю.

— Знакомое чувство. Я посмотрю сегодня ночью, что можно сделать, — пообещала Настя.

— А как вообще избавляются от проклятия? — поинтересовался я. — Что нужно делать?

— Для начала надо найти его матрицу, — пояснила Настя. — Матрица проклятия — это некий шаблон, по которому складываются будущие события. Шаблон этот надо искать в нижних мирах. Делается это так: ты закрываешь глаза, присаживаешься и нащупываешь ручку люка…

— А если люка нет? — перебил я девушку.

— Поверь, он будет. Нащупав ручку, открываешь люк и спускаешься в него. Лезть придется по вертикальной лестнице, в полной темноте. Вариант: найти в каком-нибудь доме лифт и спускаться на нем или отыскать лестницу. Но с люком проще и удобнее. Хотя и страшнее.

— Почему? — снова спросил я.

— Когда ты спускаешься, ощущаешь в темноте вокруг присутствие людей или каких-то иных существ — они здесь, совсем близко. Можно слышать их голоса, дыхание. Рядом со мной был Борис, поэтому я чувствовала себя более-менее спокойно. При спуске лучше думать не об этих существах, а о цели путешествия — тебе надо найти деструктивную матрицу. Здесь все основано на чувствах: ты просто ищешь свой этаж, свой вход. И когда находишь его, а это ощущается очень остро, представляешь каменный коридор и делаешь в него шаг. Нога тут же касается пола, пространство светлеет. В итоге ты неожиданно оказываешься на какой-то узенькой улочке. У меня она напоминала улицу в восточном городе: помнишь фильм «Бриллиантовая рука»? Когда герой Миронова бегал по лабиринту улочек, пытаясь найти аптеку? Вот что-то очень похожее мы и увидели с Борисом, когда вышли из темноты. Только дорога была более прямая, хотя и с изгибами и поворотами… — Настя потянулась к бутылке с минеральной водой. Налила воды в стакан, попила, потом продолжила:

— У этой улочки оказались интересные особенности. Во-первых, там дул ветер, подталкивая нас в спину. Во-вторых, если в ней и появлялись какие-то боковые ответвления, то туда невозможно было свернуть. Или не пускала огромная злая собака, или дорога была завалена кирпичом, или стояла машина… Всегда находилось что-то, заставлявшее нас с Борисом идти прямо. Интересно то, что мы не могли взлететь — не получалось. Сама же дорога казалась мне странно знакомой. Я видела, например, какого-то человека — и понимала, что встречала его в реальной жизни. Во сне этот человек засыпал битым кирпичом и прочим строительным мусором колодец. В реальной жизни он был налоговым инспектором и просто «достал» наше ателье своими придирками. Если подумать, можно найти некоторые параллели между тем, что случилось в реальности, и тем, что ты видишь в сновидении. И так по всей дороге — всякий раз встречаешь что-то знакомое. Дорога отражает твою жизнь, тебя так и манит идти вперед. Кажется, что вот-вот впереди откроется что-то интересное. Сама дорога постоянно спускалась вниз: или просто шла под уклон, или по пути попадались ступеньки. Постепенно становилось темнее, затем вдруг знакомые моменты, о которых я говорила, закончились. Когда я сообщила об этом Борису, он сказал, что мы достигли текущего момента и дальше лучше не ходить. Я и не хотела идти — чувствовала, что впереди нас ждет что-то страшное. Мы прошли еще метров двадцать, до ближайшего ответвления. Оно тоже было закрыто — несколько пьяных мужиков сидели прямо на дороге и играли в карты.

Когда мы попытались пройти, они начали угрожать, один из них выхватил нож. Пришлось отступить — Борис объяснил, что каждая травма, полученная здесь, проявится в реальной жизни, поэтому надо быть осторожными и не лезть на рожон. То есть если в матрице тебя ударят ножом, потом что-то подобное произойдет и в реальности. Затем добавил, что дальше идти нет смысла, что выбираться из матрицы — он называл ее «лабиринтом» — нужно именно здесь. Так как мы не могли летать, нам пришлось карабкаться вверх по почти отвесной стене, это оказалось очень трудно. Борис поддерживал меня, шутил. Называл скалолазкой. — Настя улыбнулась. — Мы все-таки забрались наверх, по стене нам удалось выйти к соседней улочке, довольно чистой и уютной. По ней мы дошли до деревянной лестницы, поднялись на какую-то террасу. Там оказался вход в кирпичный подвал многоэтажного здания: мы проникли внутрь, по узкому коридорчику попали еще к одной лесенке, металлической. Поднялись по ней, увидели дверь. За ней оказались какие-то административные помещения, множество людей. Мы прошли через зал, в котором работали машинистки — что-то печатали на обычных печатных машинках. Снова очутились в коридоре, увидели лифт. На лифте поднялись как можно выше. Там увидели вращающиеся двери. Вышли через них и оказались на людной оживленной улице. Борис посмотрел на меня и сказал, что для меня все закончилось — я отыскала новый путь, деструктивный лабиринт больше надо мной не властен. Но мне теперь надо провести тем же путем остальных. Потом мы проснулись, обсудили с Борисом то, что видели — совпало все, кроме каких-то мелочей. На следующую ночь — точнее, день, — я тогда была в Канаде, в Квебеке, — мне удалось отыскать Катю и провести ее тем же путем.

— Хоть ты и говорила, что вывела меня, но я все равно ничего не помню… — проворчала Катерина.

— Просто ты не смогла осознаться, — пояснила Настя. — Но все равно слушалась меня и делала то, что я тебе говорила. Мы прошли тем же самым путем, все было почти так же. Еще через несколько дней я отыскала Олега, потом Лизу.

— Я тоже ничего не помню, — сообщил Олег.

— И тем не менее вы свободны. Мне не удалось найти только Ирину и Виктора… — Настя нахмурилась.

— Ты проведешь меня тем же путем? — поинтересовалась Ольга.

— Нет, — покачала головой Настя. — Тот шаблон был создан для нашей группы. У тебя что-то свое, но мы попытаемся найти выход. Ты умеешь сновидеть?

— Очень плохо, — призналась Ольга. — Точнее, не настолько хорошо, чтобы суметь встретиться с тобой и что-то сделать.

— Это не страшно, я сама тебя найду. Когда будем спускаться вниз, тебе придется отыскать свой этаж. А дальше будет видно.

— Скажи, а это не опасно для тебя? — поинтересовалась Ольга. — Получается, что ты сознательно лезешь в мой лабиринт, в мою ситуацию. И если мы не найдем выхода…