Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич - Страница 12

— Три пятерки, четыре два один. Александр Возняк.

— Молодец, — Иван Львович усмехнулся. — Не напрягайся, я тебе все запишу!

С Возняком ты встретишься один, без Сахно. Возняк тебе расскажет, что делать дальше. Теперь мелкие детали…

Полковник вытащил из нагрудного карманчика пиджака пластиковую карточку «Америкам экспресс».

— Знаешь, что это такое?

— В кино видел, — признался Ник.

— Значит, какое-то представление имеешь. На первые дни получишь тысячу долларов наличными, разложишь по разным карманам. Будь поэкономнее. Дальше, после Польши, можешь использовать эту карточку. Просто вместо денег, когда покупаешь билеты, оплачиваешь гостиницу. Тоже будь предельно аккуратным и экономным — никакой роскоши! Все — самое дешевое! Ручка есть? Распишись на обратной стороне.

Иван Львович перевернул пластиковую карточку, и Ник увидел посредине вклеенную бумажную полоску для подписи.

— Свою подпись? — переспросил он.

— Ладно, покажи, распишись пока здесь, — полковник положил перед Ником какой-то конверт. Ник расписался.

— Годится, — кивнул Иван Львович. — Прочитать ничего нельзя, зато масса закорючек. То что надо.

Ник аккуратно, даже с некоторым волнением поставил свою подпись на обратной стороне карточки.

— Ну вот, теперь она твоя. — Иван Львович улыбнулся. — Дальше…

Он опустил перед Ником маленькую упаковочку впечатанных в пластик таблеток. Восемь штук.

— Если почувствуешь, что Сахно вышел из-под контроля и становится опасным, — бросишь ему одну в чай, кофе или пиво. Все равно. Они мгновенно растворяются.

Сам не принимай! — Он усмехнулся. — Это не аспирин. Это скорее успокоительное…

Допив кофе, Иван Львович поднялся из-за стола.

— Обедаем сегодня вместе, здесь, — произнес он почти торжественным тоном.

— Я все принесу через пару часов. Из дома не выходи. Хочешь чистого воздуха — открой окна. Будет скучно — почитай свежие газеты.

— Где? — удивился Ник.

— В почтовом ящике с внутренней стороны входной двери. — Полковник удивленно мотнул головой. — Надо быть повнимательнее. Всегда подробно изучи жилье, прежде чем расслабиться и лечь на диван! Ну пока, до обеда!

Когда полковник ушел, Ник вытащил из почтового ящика три газеты: «Киевские ведомости», «Всеукраинские ведомости» и «Голос Украины». Просмотрел. Взгляд остановился на статье, посвященной трупу на крыше СБУ. Заголовок гласил:

«Следствие топчется на месте». С таким заголовком саму статью можно было не читать.

Увидев на последней странице «Всеукраинских ведомостей» кроссворд, Ник взял ручку и вдруг поймал себя на мысли, что сам сейчас находится в «кроссвордовой» ситуации. Он оглянулся по сторонам. Вспомнил последние слова уходившего полковника. «Подробно изучи жилье, прежде чем расслабиться!» Его взгляд сам собою ушел под потолок. Он внимательно осмотрел верхние углы гостиной. Белая штукатурка, идеальный ремонт.

Ему вспомнились мониторы в микроавтобусе. Три монитора в квартире, и человек мог от них закрыться только в туалете.

Иначе он просто переходил из одного монитора в другой. Коридор, кухня, комната…

Ник вышел на кухню. Она была крохотной, явно предназначенной только для приготовления пищи и не больше. Здесь не посидишь.

Просмотрел потолок, углы, верхнюю часть стен. Взгляд остановился на круглых часах над раковиной. Странное место, но не более. Их действительно больше негде было повесить.

Вышел в коридорчик. Вспомнил картинку из «коридорного» монитора. Картинка начиналась с внутренней стороны входной • двери на заднем плане. Задрал голову кверху и увидел в верхнем углу слева от двери в комнату белую коробочку, размером с пачку сигарет. Подошел, остановился под нею. На камеру она была совершенно не похожа. Скорее на датчик пожарной охраны.

Постояв пару минут. Ник вернулся в гостиную. Сел за стол; снова взял ручку, но интерес к кроссворду пропал.

Он открыл окно настежь. Сидел на диване. Думал о Тане с Володькой. Они ведь ничего не знали, они вообще ничего не знали. Они ждут со дня на день телеграммы «Приезжайте, встречу, Ник». Они будут ее ждать и завтра, и через неделю. А потом? Что они будут думать потом? Как им сообщить, что дело затягивается? Может, тут в санатории есть почта или телеграф? Но Иван Львович запретил выходить… Но что важнее — предупредить жену или исполнять приказ старика, которой пока сам не исполнил практически никаких своих обещаний?

Ник подошел к окну, выглянул. До ближайшего домика было метров двести.

Редкие деревья, кусты, клумбы и ни одной живой души. Разве в таком месте может быть почта или телеграф? Очень сомнительно.

Надо было об этом думать раньше, утром, когда он разбудил Валентина. Надо было ему оставить письмо или текст телеграммы и деньги. А может, еще не поздно?

Конечно, лучше телеграмму. «Не беспокойтесь. Наберитесь терпения. Переезд отодвигается на месяц — два. Люблю, скучаю. Ник».

Ник достал кусочек бумажки, записал придуманный текст телеграммы и пошел к дверям.

На пороге резко остановился, встретившись взглядом с шофером темно-синего «БМВ», стоявшим возле своей машины напротив домика.

Ник растерянно посмотрел по сторонам.

Зачем здесь машина? Ведь полковник говорил что-то об ужине, а ужин это не пара бутербродов, это какое-то время… Час, два…

Вернулся в дом. Нервы не давали возможности просто присесть и подумать. Он ходил из угла в угол, сжимая в руке телеграмму.

Наконец сел за стол и тут же спокойная размеренная мысль подсказала: а почему не попросить Ивана Львовича отправить телеграмму?

А действительно, почему? Что в этом такого? Чего переживать?..

Ник дописал на бумажке саратовский адрес родни и опустил ее в карман.

Вернулся к газетам. Все-таки прочитал ту статью о трупе на крыше СБУ. Сама история с дирижаблем и полетом трупа показалась ему совершенно сумасшедшей, просто нереальной. Но, похоже, так все и произошло на самом деле. Только почему это произошло — никто не знал, прокуратура отказывалась комментировать, ссылаясь на тайну следствия, СБУ тоже, молчал и Аппарат Президента, где покойный работал перед смертью.

Иван Львович появился с двумя хозяйственными сумками. Торопливо прошел в гостиную, поставил их на стол и тут же начал вынимать из сумок заботливо завернутые в мягкий целлофан блюда: салаты, холодные мясные и рыбные закуски, овощи.

— Быстро принеси вилки-ложки и садись, пока горячее! — на одном выдохе сказал он, не отвлекаясь от дела.

Вернувшись из кухни, Ник увидел на столе два больших блюда с массивными свиными отбивными и картофелем-фри. Над ними поднимался пар. Закуски тоже были расставлены и занимали почти всю столешницу.

Полковник открывал бутылку «Ахашени».

— Стаканы! — попросил он, снова кивнув головой в сторону кухни.

Первый тост был опять за удачу, как и в первый вечер. Потом они молча ели, наслаждаясь вкусной едой.

После второго стакана прекрасного грузинского вина Ник попросил Ивана Львовича о телеграмме.

— Какие вопросы! — сказал на это полковник. — Я, кстати, фотоаппарат принес, хотел щелкнуть тебя и твоим фото послать. И себе тоже сделать, если ты не против…

— Конечно, — согласился Ник.

Иван Львович достал компактную камеру и два раза щелкнул Ника. Потом, установив ее на столе так, чтобы объектив смотрел немного вверх, нажал на кнопку замедленного спуска и быстро перешел на другую сторону. Успел присесть рядом с Ником, и тут же сработала вспышка и камера довольно «ворчнула».

— Хорошая штука, — полковник вернулся на место и посмотрел на фотоаппарат.

— Полная автоматика. Каждый идиот может делать роскошные снимки! Ни фокус наводить, ни пленку перематывать…

Утро наступило для Виктора раньше, чем ему хотелось. Трель мобильного телефона, ставшего для Виктора карманным будильником, прозвучала в полдевятого.

Георгий дал Виктору двадцать минут на утренний холодный душ и завтрак.

Под удивленным взглядом Ирины, кормившей грудью малышку, Виктор прямо с трубкой мобильного и со все еще затуманенным взглядом пошел в ванную. Потом с той же трубкой и мокрой головой перебрался на кухню. Поставил чайник, набрал в кастрюльку воды и опустил туда два яйца. Сел за стол и только в этот момент почувствовал силу утреннего солнца. Яркий свет, бивший из-за окна, гревший опущенные на столешницу перед собой руки, помог приободриться.