Красотка 13 - Коли Лиз - Страница 3

Она теребила пальцами верхнюю пуговицу блузы, боясь расстегнуть ее.

Услышав громкий стук, сотрясавший деревянную дверь ванной, она вздрогнула.

— Анжела! Анжела, ради всего святого, ничего не делай! — услышала она взволнованный голос отца. — Не делай… не…

Энджи открыла замок и распахнула дверь.

— Я… ничего не делала, — сказала она и покраснела, чувствуя себя виноватой.

Но в чем ее вина?

Лицо отца выражало крайнюю тревогу, от напряжения у него на лбу даже выступили капли пота. Энджи, как зачарованная, смотрела на него. Она только сейчас заметила, что он успел побрить только половину подбородка.

Отец отвел взгляд в сторону, стараясь не смотреть ей в глаза. Он говорил низким, хриплым голосом.

— Детектив Броуган будет здесь через пятнадцать минут. Он просил, чтобы мы ничего не трогали. Ничего, что можно считать уликой или вещественным доказательством.

— Доказательством чего? — спросила Энджи.

Отец долго молчал, собираясь с мыслями, и только шум текущей воды нарушал эту гнетущую тишину. Его взгляд был прикован к раковине.

— О господи, Анжела, ты ведь еще не успела помыться, верно?

Она показала ему свои испачканные руки. Грязь настолько въелась в кожу, в каждую мельчайшую складочку, в каждую пору, что она приобрела серый оттенок.

— Доказательством чего? — переспросила она.

С минуту отец озадаченно кривил губы. Пот стекал по его лицу.

— Доказательством чего-нибудь или уликой против кого-нибудь, — наконец сказал он.

Энджи недоуменно посмотрела на него.

У отца на лбу залегли глубокие морщины. Глаза казались какими-то впалыми, под ними образовались темные круги.

— Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?

Энджи чувствовала себя полной идиоткой. Он чего-то хотел от нее, но она не могла понять, чего именно. Однако она чувствовала, что он начинает злиться. Поддавшись внезапному порыву, она подошла к нему и обняла руками за талию. Ее голова оказалась на уровне его подбородка.

— Я так люблю тебя! — сказала она.

Энджи почувствовала, как он напрягся, а потом отстранился от нее. Должно быть, она совершила что-то ужасное. У нее моментально опустились руки. Ей стало холодно, этот холод пробрался даже внутрь.

— Мне… мне нужно привести себя в порядок. Я не закончил бриться, — сказал он первое, что пришло в голову. — Закрой кран и спускайся вниз, к матери. Посидишь там вместе с ней.

Пройдя по коридору, он зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

«Может быть, мне станет легче, если я заплачу?» — подумала Энджи. Однако внутри у нее все сжалось, застыло. Казалось, что она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, почувствовав усиливающуюся боль. Она решила погрызть ноготь, но вспомнила, что у нее грязные руки. К тому же она может уничтожить «улику». У нее снова скрутило живот. Что за улики такие?

Она снова обратила внимание на странное кольцо на левой руке. Почему она не может вспомнить, когда и где купила его? Энджи внезапно ощутила непонятную тревогу, у нее начало стучать в висках. Это верный признак того, что сейчас разболится голова. Покрутив серебряное колечко, она сняла его с пальца и положила в мыльницу. Боль прошла. Наверное, это кольцо Ливви или Кейти. Лучше не напрягаться и не ломать над этим голову.

Спускаясь по лестнице, Энджи слушала, как жужжит бритва отца. Пройдя полпути и оказавшись на лестничной площадке, она остановилась, чувствуя, что ноги буквально приросли к полу. Она, словно потерянный ребенок, зависла на полпути между отцом, находившимся на втором этаже, и матерью, которая была внизу. Ее пульс, подобно часам, отсчитывал уходящие секунды. Кто-то должен прийти. Отец сказал, что это детектив. Она смотрела на входную дверь до тех пор, пока за матовым стеклом не появилась чья-то тень.

В дверь дважды постучали, и мама бросилась из кухни в прихожую встречать гостя.

В дверях стоял высокий рыжеволосый мужчина. Обняв его за плечи, мама, негромко всхлипывая, уткнулась лицом ему в грудь. Он осторожно похлопал маму по спине и, подняв голову, посмотрел на лестницу. Туда, где все еще стояла Анжела, не решаясь сойти вниз.

Глаза мужчины округлились.

— Анжела, — прошептал он. — Добро пожаловать домой!

Отстранившись от мамы, он вытянул вперед правую руку ладонью вверх, то ли для приветствия, то ли для рукопожатия.

— Прошу тебя, спустись к нам. Пожалуйста, — произнес он.

Папа сказал, что он детектив, однако на нем были голубые, сильно поношенные джинсы с дырой на одном колене. Рукава его темной клетчатой рубашки были закатаны по локоть. Выглядел он очень по-домашнему, казался милым и добродушным. На его лице застыло выражение крайнего удивления.

Энджи спустилась с лестницы и пожала его протянутую руку. Это была не рука, а огромная ручища. Когда он сжал руку Энджи обеими руками, то ее ладонь буквально утонула в его ладонях.

— Департамент полиции Лос-Анджелеса. Детектив Фил Броуган, — сказал он. — Прошу извинить меня за то, что пришел к вам в таком виде. Я работал в саду, когда мне позвонил Митч, и, чтобы не терять времени, решил не переодеваться.

Его ладони были мозолистыми и шершавыми, но держал он ее руку с величайшей осторожностью, так, словно новорожденного котенка. Наклонив голову, он с легкой улыбкой внимательно вглядывался в ее лицо.

Энджи вздохнула с облегчением, ее напряжение начало спадать. Она почувствовала, как холод отступает и по телу разливается приятное тепло. Так продолжалось до тех пор, пока он все не испортил.

— Это просто невероятно, — сказал он. — Мне кажется, что мы с тобой уже знакомы.

Она вздрогнула. Ей показалось, что она совершенно голая, слабая и беззащитная. Человек, которого она видела впервые, сказал, что знает ее. У нее перехватило дыхание. Ей хотелось заплакать, она усилием воли подавила это желание, понимая, что если у нее начнется истерика, то ей очень трудно будет успокоиться.

— О господи! Прости меня, Анжела, — быстро произнес он и разжал ладони. Ее рука медленно выскользнула из его рук. — По телефону Митч сказал мне, что у тебя не все в порядке с памятью, что ты не помнишь, как долго отсутствовала и где именно была. Дезориентация. Такое часто случается.

Неужели это правда? Энджи внимательно вглядывалась в его глаза, в его синие добрые глаза, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Они внушали доверие, а не страх. Хорошо. Может быть, с ней ничего необычного не случилось. У нее в душе затеплилась надежда. Может быть, он действительно поможет ей найти разумное объяснение тому, что с ней происходит.

Она кивнула, и он ласково улыбнулся ей.

— Пойдем, — сказал он, мотнув головой в сторону гостиной. — А то мы стоим здесь, как кегли, которые ждут, когда их собьют мячом.

Со второго этажа донесся громкий стук, и Энджи сразу представила, как по лестнице скатывается огромный мяч, сбивая их всех, едва держащихся на ногах. Однако это был не мяч, а всего лишь ее отец. Уголок ее рта слегка дрогнул. Детектив заметил это и улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся одними глазами. Восхитительными, невероятными глазами. Темно-синие радужки его глаз были усеяны оранжевыми точками. Ей еще никогда не доводилось видеть ничего подобного.

Отец прошел мимо, даже не взглянув на нее. Взяв в руки пульт управления, он включил камин.

— Мне кажется, что ей холодно, — объяснил он.

Однако газовый камин, надежно защищенный стеклянными дверцами, грел так слабо, что до нее тепло не доходило.

Энджи внимательно осмотрела комнату; все вещи были ей знакомы и все они находились на привычных местах. Мягкие зеленые подушки на диванах, обтянутых бежевой кожей. Портьеры на окнах, достающие до пола, с узорами в виде листьев. Они были раздвинуты, и комнату заливал яркий солнечный свет. Старый, похожий на шкафчик, телевизор с пультом управления и прилепленной вверху инструкцией по эксплуатации. Возле боковой стены — книжный шкаф. На его полках в полном беспорядке горы книг. Нет, этого просто не может быть — чтобы за три года в этой комнате ничего не изменилось. Невероятно, но здесь все было по-прежнему.