Те самые, светлые (СИ) - Виноградова Ольга - Страница 49

 О замороженном в колодце Иле я старалась не думать.  

Иллинойс и компания

 Эйлин выбралась из каменного нутра королевского дворца. Эльфийка была голодна, зла, обросла клочьями паутины и по крылась пятнами непонятного происхождения. Их состав она знать не желала и даже побаивалась, ибо воняли они хуже дохлого кролика, пролежавшего на летнем солнцепеке дня три. Как бы не подхватить чего!

 Была и еще одна причина заставляющая девушку в первую очередь о горячей ванне с мылом и растворителем для красок - Эйлин за многие часы блуждания по подземельям вспотела, словно скаковая лошадь после дневного перегона, и жутко воняла.

 Считается, что эльфы не потеют. Как же! Просто все принимают легкий цветочный аромат за изысканные духи, которые ушастым совсем не нужны, но что будет, если вылетят на себя пару ведер ароматной воды? Аромат роз, исходивший от Эйлин, был настолько силен, что резало глаза, а нос у девушке заложило еще пару часов назад.

 Осмотревшись вокруг девушка признала в помещении бывшую императорскую библиотеку. Почему бывшую? С первого взгляда было понятно - в комнате бушевала стая бешеных белок, где-то раздобывших пятидесятиградусной ореховой настойки на мухоморах. Ну или мамочка Тиллийса внезапно нагрянула с визитом и принялась нерадивому чаду голову лечить насчет жены и выводка ушастых цыплят под боком. От представленных кандидатур на роль супруги владыке всегда дурно становилось. Он впадал в мрачную истерику и принимался методично крушить все, что попадалось под руку. После того, как успокаивался Император, в истерику впадала его мать, не любящая, когда ей при свидетелях перечат. Она доламывала остальное. А следом от радости бурного примирения нервная парочка избавлялась от наиболее крупных вещей.

 Ценнейшие книги растрепанны и порваны. Стеллажи опрокинуты и раздербанены на колья кучкой сложенные на подоконнике. Масляные лампы побиты и сплющены, будто их на на переплавку в кузню нести собрались. Из шести или семи статую, украшавших библиотеку, сделали одну. Весьма авангардную. Картины сорваны со стен, распороты, разрезаны и с отпечатками острых зубов на рамах. Похоже, некто пытался из дерева последние витамины выжать. И везде пятна крови, перемежающиеся с кучками буро-зеленой слизи.

 Дворец был пуст. Ничто не нарушало покой предрассветного часа. Разве что одинокий всхлип-вой где-то далеко раздастся, да вещи в изобилии разбросанные в коридорах и комнатах подпрыгнут. Например, железные башмаки от доспехов ночную вазу гоняющие, без ног, на которые эти башмаки по идее должны быть надеты. Или меч на кончике острия стоящий на подоконнике и медленно вертящийся вокруг своей оси под мелодию рассвета.

 На вещи эльфийка старалась не обращать внимания и не вникать в причины, почему те двигаются. Так и сойти с ума недолго и к Тиллийсу присоединиться, сменив имя на фрукт. Ну, овощ есть уже надо бы растительный баланс соблюсти.

 Эйлин кралась по пустынному, залитому серым светом дворцу. Она чутко прислушивалась к звукам, крепко сжимала в руке алебарду, готовая отразить внезапную атаку - бить сразу и наповал вне зависимости от того, кто перед ней. Разбираться потом будет, а то если сначала документы спросить, попросить полным именем представиться и клан назвать, то через миг уже поздно будет. Насчет своих боевых навыков девушка не питала иллюзий - не уложит противника с одного удара, второй ей никто нанести не позволит.

 Эльфийка добралась до купален, рывком открыла дверь, наугад ткнула в темноту алебардой, подождала ответной реакции, но тьма осталась молчалива и недвижима. Девушка, оглянулась по сторонам, прислонила оружие к стене и сняла с себя грязную рубашку. Эйлин отыскала среди хлама более-менее целую лампу с остатками масла на донышке, оторвала полосу ткани от рубахи, скрутила из нее фитиль и опустила в масло. Огниво нашла на ощупь на полке с хозяйственными принадлежностями в купальне. Огонька надолго не хватит, но чтобы окунуться вполне достаточно.

 Узкий овал бледного света выхватил из темноты бассейн с застывшей водой, в которой плавал мелкий мусор и сброшенные чей-то рукой полотенца. На бортике примостилась кучка халатов. Мыло, шампуни, ароматическая соль разбросаны в беспорядке по залитому привычным орнаментом смерти полу.

 Девушка подцепила двумя пальцами халаты и оттащила их в сторону. Пользоваться ими она не собиралась, выглядели они слишком неприятно на придирчивый вкус Эйлин. Шпионка порыскала на полу, нашла пару магических кристаллов, разогревающих воду и швырнула их в басссейн. Сбросила с себя одежду и по ступенькам вошла в воду, моля предков хотя об относительной чистоте жидкости, на абсолютную претендовать в такой разрухе было глупо. Эльфийка села в углубление в камне ниже уровня воды, кожей ощущая, как она нагревается, расслебленно вздохнула и закрыла глаза...

 - Вот это компания! - восхищенно пробулькали рядом с ней.

 Девушка не поверила своим ушам. Они ими тряхнула, отгоняя назойливое жужжание. Оно не вписывалось в медитативные зеленые холмы перед внутренним взором, от вида которых душа пела, а голова блаженно плыла рядом с белыми барашками облаков.

 - А потрогать можно? - поинтересовались с явным вожделением в голосе.

 Так не и вернувшаяся в неприятную действительность девушка кивнула. Правда, кивок предназначался ее мыслям, но таинственный поклонник слегка потрепанной красоты шпионки отнес знак согласие на свой счет. Он довольно присвистнул, жадно сглотнул и положил руки на грудь Эйлин.

 Ровно две секунды потребовалось девушке осознать наличие чужих пальцев на неприкосновенной для посторонних части ее тела. Вернее на двух прекрасных идеальной формы частях, но сути это не меняет. Еще три она рассматривала наглеца, и где-то десять проникновенно вопила, зовя на помощь и гоняя зомби по кругу бассейна мокрыми полотенцами. Почему именно в этот момент отчаянной злости и слепой ярости Эйлин было глубоко и высоко плевать, кто перед ней. Будь это Тиллийс или самый грозный демон из армии Кель он без разговоров тоже получил бы мокрой тряпкой по сальной роже и длинную проповедь на тему чистоты рук и помыслов. Тем более у мертвых, ведь у них вообще подобных желаний быть не может!

 - А я не правильный зомби! - заявил забравшийся на самую верхнюю полку для купальных принадлежностей зеленокожий. Эльфийка прыгала внизу, пытаясь снять наглеца с насеста прицельным метанием склянок с шампунем. - Думаешь, мне не хочется быть как все: носиться за живыми с алчным голодным огнем в глазах, не помнить свою прошлую жизнь, истекать слюной при одной мысли о крови в артериях... - замечтался мертвец. - Но меня совсем другие предпочтения! - зомби словно извинился за свою ненормальность. - Проклятый некромант сто процентов напутал что-то в своем заклинании, а мне теперь по углам прячься и жди, когда красотка в гости заглянет.

 - Так я тебе и поверила, упырь!

 Сверху разъяренная эльфийка смотрелась очень даже ничего, но сама девушка об этом не подозревала, всецело поглощенная совершенствованием метательных навыков. Получалось у нее уже неплохо: зомби щеголял разбитой бровью, к щеке прилипли кристаллы ароматической соли, а в волосы были щедро присыпаны пудрой для тела.

 - От упырихи слышу! Разве воспитанные женщины так себя ведут? Загнала мужика на шкаф и радуется! Нет бы обогреть, обласкать и... и... - поток откровений иссяк. В данный момент времени мертвеца больше ничего не интересовало.

 - Я бы тебя в печь загнала, но поблизости нет, - немного остыла Эйлин, сообразила в каком виде перед мужиком, хоть мертвым, разгуливает и прикрылась полотенцем. Его как раз хватило, чтобы закрыть грудь и верхнюю часть бедер. Двигаться в плотном коконе было неудобно, но лучше так, чем голой грудью перед носом этой ошибки некроманта трясти, вызывая странные для зомби желания.

 - Любишь погорячее, - промурлыкал эльф, делая в памяти заметку.

 - Ты мертв! - Эйлин не переставало возмущать, что мерзкое чудовище приклеилось именно к ней. Женщина размышляла над непростой дилеммой: унести ноги и оставить неудачный экземпляр эксперимента в купальне или таки найти, чем загнать упыря обратно под землю. Отбиться-то ей от него удалось, значит, и похоронить во второй раз его сумеет. Судя по поведению зомби не слишком агрессивный.