Они всегда сбываются (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 2

Будь я в данный момент человеком, я бы раскрыт рот от изумления. Ай да Йолин!

– Может, я не права? – задумчиво произнесла она. – И на самом деле все эти засухи, ураганы и наводнения – его рук дело? Но зачем ему это? Он ведь никогда ничего не требовал… Просто так? Но это глупо…

Вот уж до чего я бы никогда не опустился, так это до возни с погодой. Это до того нудное и муторное занятие, что у меня от одной мысли о нем начинается нервная почесуха.

– А теперь, говорят, он поселил в своем замке дракона, – сказала Йолин. – И дракон пожирает рыцарей… А зачем они туда лезут, интересно мне знать?

Я бы поаплодировал Йолин, да вовремя спохватился – в птичьем облике это выглядело бы по меньшей мере странно.

– До моего совершеннолетия ещё год, птица, – доверительно произнесла Йолин. – Может, я успею во всем разобраться? Знаешь, мне кажется, что если бы я хоть раз увидела этого человека, я смогла бы лучше понять его…

«Хорошо, – решил я, выпархивая в сад. – Я приснюсь тебе, девочка…»

Разумеется, я постарался присниться ей в самой что ни на есть будничной обстановке: сперва в своей лаборатории, где я долго возился с одним зельем, потом во дворе замка – я кормил дракона… Не знаю, помогло ли это Йолин, но ничего другого я придумать не смог.

Теперь я остерегался появляться рядом с ней. Её стали беречь ещё пуще, согнали в замок магов и волшебниц со всей округи. Ещё не хватало, чтобы меня заметили! Я даже волшебным зеркалом не пользовался, чтобы меня не смогли засечь.

Так прошел ещё год. Если я что-то ещё понимал в пророчествах – последний год моей достаточно долгой жизни. Что ж, год как год, не хуже и не лучше других… Я дрессировал сторожевого дракона, опровергая миф о том, что эти хитрые и злобные твари дрессуре не поддаются. Не верьте. Ещё как поддаются, было бы терпение и умение. Впрочем, я был осторожен: не хватало ещё быть загрызенным собственным цепным драконом, не дождавшись совершеннолетия Йолин! Хотя… это было бы сильным ударом для тех, кто истово верит в пророчество.

Но всё когда-нибудь заканчивается – закончился и этот год. Йолин исполнилось восемнадцать лет. Празднества, устроенные в честь сего исторического события, были призваны поразить своею пышностью и размахом все окрестные государства. Я наблюдал за ними в волшебное зеркало – теперь уже не было смысла таиться. Судя по злорадно-радостным лицам отца Йолин и его верных рыцарей, со дня на день надо было ожидать штурма моего замка.

Глупо. Крайне глупо. Я имею в виду подобное завершение своего жизненного пути. Самое смешное – это то, что за прошедшие несколько лет я не сделал ровным счетом ничего, что могло бы причинить вред обитателям окрестных земель. А все эти невинно убиенные и пожранные моим драконом рыцари… Я их к себе в гости не приглашал! И дракон мой от такой диеты мучается несварением желудка. Да и то подумать – попробуй, перевари всё то железо, что таскают на себе славные бойцы…

Так вот, наблюдая за пышным балом, я пришел к выводу, что просто сидеть сложа руки – редкостный идиотизм с моей стороны. Раз уж они считают меня проклятием рода человеческого, могущественным черным магом, я согласен немного поиграть эту роль. Но только чуть погодя, когда мне объявят войну. А пока… пока я постараюсь внести немного сумятицы в мысли той, кому суждено стать моей погибелью. Я имею в виду Йолин, разумеется.

Сев в кресло у камина, я ненадолго задумался. Потом щелкнул пальцами, и перо само собой засновало по листу тонкого пергамента, выводя ровные строки. Мой собственный почерк настолько неудобочитаем, что для переписки мне приходится пользоваться такими вот штучками, если, конечно, я не хочу по полдня выводить каллиграфические буквы, а обычно мне жаль на это времени.

«Приветствую Вас, принцесса Йолин, – вывело перо. Сперва я хотел написать «дорогая Йолин», но решил, что это может быть сочтено за фамильярность. – Не удивляйтесь этому письму – Вы не знаете меня, разве только понаслышке. Впрочем, сомневаюсь, что Вы могли услышать обо мне хоть одно доброе слово… Я же, напротив, очень хорошо знаю Вас. Вы можете не поверить мне, но… у Вас ведь есть три приметные родинки на левом бедре, образующие равносторонний треугольник?

Да, Йолин, я знаю Вас с самого раннего детства. Вы, должно быть, уже не помните того черного пса, что подбежал к Вам, когда Вы с другими детьми играли в саду? Вы тогда не испугались его, Вы погладили его шерсть, а ведь он мог убить Вас в мгновение ока! Этим псом был я, Йолин. Я был и старым вороном, наблюдавшим, как Вы учите уроки, и черным дроздом, что частенько прилетал к Вашему окну, и даже вороным конем, на котором Вы учились верховой езде, – разве же я мог доверить Вас какой-нибудь безмозглой скотине! И черным лебедем на пруду, у которого Вы любите помечтать о принце на белом коне, тоже был я.

Собственно, я даже не знаю, что хочу сказать Вам, Йолин. Вы, я уверен, хорошо осведомлены о том, кем являетесь и что должны совершить. Просто знайте: чтобы избавиться от пророчества, мне достаточно было лишить Вас жизни, а это было так просто – и тогда, и даже теперь!

Я не сделал этого, Йолин, и никогда не сделаю. Можете считать, что я покоряюсь судьбе в лице пророчества. И ещё мне хотелось бы, чтобы Вы знали: я не буду ни в чем Вас винить. Виновато пророчество, а Вы – всего лишь его орудие, не могущее пойти против воли судьбы.

Вот и всё, Йолин. Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся, разве только для того, чтобы исполнилось пророчество».

Я подумал ещё пару минут, но больше в голову ничего не приходило. Тогда я взял в руки перо и поставил на листе свою размашистую подпись: Маргральт, маг.

Разумеется, я мог бы доставить письмо и сам, скажем, в облике почтового голубя. Однако время свершения пророчества уже настало, и мне бы очень не хотелось, чтобы меня скогтил какой-нибудь не в меру удачливый коршун! Поэтому для отправки письма я решил воспользоваться наипростейшей магической процедурой. Даже если охраняющие Йолин маги и заметят какие-либо магические эманации, они вряд ли насторожатся: сами ведь пользуются точно такими же способами доставки корреспонденции. Они просто решат, что кто-то из коллег соскучился по жене и детям и решил отправить им весточку.

Ну вот, готово. Письмо у Йолин на подоконнике. Она непременно наткнется на письмо – Йолин любит полюбоваться звездами перед сном.

Ждать мне пришлось довольно долго – празднества затянулись. Но вот, наконец, служанки привели усталую принцессу в её покои, помогли переодеться на ночь и удалились, еле сдерживая зевоту.

Конечно же, Йолин не могла не подойти к окну – за много лет это вошло у неё в привычку. И письмо моё она заметила.

– Что бы это могло быть? – пробормотала она, решительно ломая мою печать. Печать с драконом, мечом и прочей атрибутикой, разумеется, – нужно же поддерживать сложившееся обо мне мнение.

Я видел, как Йолин начала читать письмо, недоумевающе хмуря брови, как вдруг залилась краской и невольно оглянулась – не иначе как добралась до пассажа о своих приметных родинках. Как покраснела ещё гуще, видимо, дойдя до строк о принце на белом коне… И посерьёзнела, добравшись до заключительных строк и, главное, до моей подписи.

А потом Йолин меня удивила.

– Я не знаю, где вы, – сказала она, глядя в пустоту. – Но вы, должно быть, видите и слышите меня сейчас. Мне бы очень хотелось поговорить с вами… лорд Маргральт…

Я невольно улыбнулся. Бедная принцесса не знала, как меня титуловать. И то верно, официального звания у меня отродясь не бывало. Я могу, конечно, присвоить себе любой титул, какой захочу, но толку-то от него?

– Я не знаю, как это можно сделать, – продолжала Йолин. – Я могла бы тоже написать вам письмо, но… Если бы вы согласились повидаться со мной, я была бы вам очень признательна!

Ну вот! И что мне прикажете делать? Я не могу притащить Йолин сюда – её замок находится под такой магической защитой, что… То есть притащить-то я её могу, но после этого поднимется такой переполох! Но и увидеться с ней мне хочется. Остается одно – самому отправиться к ней!