Нектэрия (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 30

Она тем временем достала плеер, вставила наушники в уши и включила его. Я услышал Антонио Вивальди «Времена года» в исполнении Ванессы Мэй. Наблюдая за ней в зеркало заднего вида, я увидел как она постепенно приход в себя. Когда начала играть «Токката и фуга ре-минор» Баха, она окончательно взяла себя в руки, и, дослушав её, выключила плеер. Потрясающее самообладание, я уже лопался от гордости за Лану.

— Изумительная музыка, — искренне сказал Ник. — Божественно.

— Да, — согласилась Лана.

— Я вижу, музыка играет большую роль в твоей жизни? — поинтересовался Ник.

— Да. Когда я была маленькой, моя мама часто работала в ночные смены, и я оставалась одна. Я боялась не темноты, как все нормальные дети, а тишины. Уже в первом классе, я научилась хорошо читать, и когда моя мама оставляла меня одну, я ночами на пролёт вслух, до хрипоты, читала книги, чтобы не слышать тишину. А потом, мама сжалилась надо мной и купила мне магнитофон. С тех пор, музыка сопровождает меня по жизни. Она помогла мне многое пережить. Когда становится совсем плохо, я включаю музыку и в зависимости от того, что слушаю, представляю себе то зелёные холмы Ирландии, то Амазонские джунгли, или безмятежные и суровые Гималайские вершины. Всегда по-разному. Это помогает мне отрешиться на некоторое время от проблем, — она смущённо улыбнулась, и замолчав, стала смотреть в окно.

— А что ты представляла сейчас? — не унимался Ник.

— А что можно представлять слушая «Времена года»? — вопросом на вопрос ответила Лана и опять улыбнулась.

Мне нравилось смотреть как она улыбается. Она улыбалась не только губами, в улыбке участвовали и её глаза. В них было столько доброты и искренности, что, глядя на неё нельзя было не улыбнуться в ответ. За последние несколько дней, я улыбался чаще, чем последние десять лет.

Ник тоже рассмеялся.

— Кстати, Ник. Лана любит не только слушать музыку, она ещё и прекрасно поёт, — с гордость сказал я.

— Да? — Ник бросил заинтересованный взгляд на Лану.

— Я не стала бы называть мои громкие крики под музыку — прекрасным пением, — запротестовала она.

— Лана, ты себя недооцениваешь, и очень сильно. За что ты так себя не любишь? — самое время попытаться прояснить этот вопрос, решил я.

— Я просто трезво смотрю на вещи и называю их своими имена, — вздохнула она. — И люблю — не люблю, здесь не причём, — и отвернувшись, стала смотреть в окно, давая понять, что разговор закончен.

Ник выразительно посмотрел на меня, и поджал губы. Я прекрасно понял его мимику. Я всё испортил. Она повеселела и, охотно участвовала в разговоре, а я одним вопросом разрушил эту непринуждённую беседу. И кто меня тянул за язык?

Вечером мы пересекли таможенный пост со Словакией. Всё прошло гладко. Когда мы отъехал от границы, я сказал:

— Через три часа будем возле одного из наших домиков. Есть домик расположенный в часе езды от границы, но нам отъехать как можно дальше, чтобы нас не смогли выследить.

— Я могу спать и в машине, мне без разницы, — спокойно ответила Лана.

— У нас есть ещё три дня до Форума, и наш маршрут мы прокладывали учитывая это. Хоть и мы сделаем крюк в восемьсот километров, мы можем дать тебе спокойно отдыхать по ночам. И потом, нам с Ником тоже надо периодически отдыхать.

— Как скажете, — согласилась Лана.

Спустя три часа мы подъехали к домику. Наши домики были разбросанные по всей Европе, в мало посещаемых местах. Они были стандартными — прихожая, две спальни и ванная комната.

Я и Ник вышли из машины, принюхиваясь. Судя по всему, здесь давно никого не было. Я открыл заднюю дверь машины, выпускаю Лану. Зайдя в дом, она оглянулась и спросила:

— Какая из комнат моя?

— Вон та, — я указал на дверь.

Она кивнула и направилась туда. Пожелав нам спокойной ночи, она закрыла дверь. Ник сразу потянул меня к двери и зашипел:

— Макс, я хочу помочь тебе, а ты только всё осложняешь. Не надо давить на неё. Неужели ты не понимаешь, что в простой беседе, она рассказывает о себе намного больше, чем когда ты задаёшь ей вопросы напрямую?

— Всё я понимаю. Вырвалось, — извиняющимся тоном произнёс я.

— Ладно, — примирительно сказал Ник, и сменил тему, — мне надо подкрепиться, и отдохнуть.

— Мне тоже надо подкрепиться.

Мы достали из багажника маленький холодильник и взяли по бутылочке крови.

— Ненавижу холодную кровь, — отпивая из бутылки, сказал Ник. — Неужели трудно в домиках поставить по микроволновке, для разогрева крови? Никакого удовольствия, — ворчливо жаловался он.

Это точно. Я сам не любил холодную кровь. Обычно, испытывая жажду, мы ездили в один из наших пунктов приёма крови и там получали ещё теплую кровь, но сейчас я готов был терпеть любые неудобства, ради Ланы.

— Ник, приедем домой и у тебя будет море тёплой крови, — успокоил я его.

— Знаю, но всё равно ответь мне, почему нельзя поставить в каждый домик микроволновку, для удобства? — настаивал он.

— Не знаю, — я усмехнулся.

Утолив жажду, Ник потянулся и сказал:

— Хочу отдохнуть, а то уже не спал восемь дней. Ты не против?

— Конечно, нет. Иди, отдыхай. Я спал четыре дня назад, пока не хочу.

Когда Ник удалился во вторую спальню, а тихонько открыл дверь в спальню Ланы. Она уже спала. Я прошёл в спальню и сел на стул возле кровати. Во время сна, выражение её лица менялось, она выглядела хрупкой и беззащитной. Мне захотелось протянуть руку и погладить её по щеке, но я себя сдержал. Ей надо дать выспаться, слишком много всего произошло за последние сутки. Я поудобнее устроился на стуле и, глядя на неё, стал ждать рассвета. Ближе к утру она начала тяжело дышать во сне. Наверное, опять кошмар сниться. Я осторожно прикоснулся к её щеке, она моментально успокоилась и, повернувшись на бок, спокойно проспала до утра.

Утром, умывшись и почистив зубы, мы выехали. Лана вела себя несколько скованно, и постоянно бросала на нас взгляды. Как будто хотела чего-то, но стеснялась спросить.

— Лана, тебя что-то беспокоит? — спросил я.

— Мне надо поесть. Вчера я забыла об этом, и сейчас очень голодна, — виновато сказала она.

Меня охватило чувство вины. Про себя, мы с Ником, вчера не забыли, а про Лану и не подумали. Она уже больше суток ничего не ела, а говорит таким виноватым тоном, как будто это её вина, что мы не остановились накормить её. Я посмотрел на Ника, но ничего не стал говорить, потому что у него было, наверное, такое же выражение лица, как и у меня. Было безмерно стыдно.

— Остановимся возле первого же ресторанчика. Прости, что не подумали об этом, — я не мог выразить словами чувство вины, которое охватило меня.

— Ничего страшного. Я всё понимаю, время у нас ограниченно, а проехать надо большое расстояние. Я могу потерпеть и до обеда. А если мне купить минеральной воды, я могу и до вечера подождать, — ободряющим тоном произнесла она.

Ну, надо до же, так уметь всё перевернуть. Мы забыли покормить её, а виновата как бы она. И ещё извиняется и подбадривает нас. Это было невыносимо.

— Лана, перестань. Не надо ничего терпеть. Тебе надо хорошо питаться, и не одной минеральной водой. Твоя еда должна быть питательной и сбалансированной, это очень важно.

— О, прости, я не подумала, — опять виновато сказала она. — Ведь моё питание отразиться на вкусе крови? Да?

Ник зло посмотрел на меня, и я понял, какую глупость я сморозил. Из моих слов получалось, что я забочусь только о том, насколько вкусна будет кровь Ланы, а не о ней самой. Я готов был провалиться сквозь землю. Интересно, все мужчины тупеют, когда встречают женщину, которая им нравиться, или только я? Раньше у меня таких проблем не возникало, а сейчас ошибка на ошибке. Я сжал кулаки и, не ответив Лане, стал смотреть в окно.

Спустя пол часа, мы остановились возле кафе. Лана быстро перекусила и, купив воды, мы двинулись дальше. Я до сих пор злился на себя, и старался избегать взглядом и Ника, и Лану.