Чистосердечно привирая - Гир Керстин - Страница 8

– Когда, вы говорите, начинается ваш декретный отпуск? – спросил Бирнбаум у Штеффи.

– Я ничего такого не говорила, – ответила та обиженно. Она ожидала похвалы – фрау Цимперих всегда была в восторге от её поделок.

– Но вы же беременны? – уточнил Бирнбаум. – Или просто… хм… полноваты?

– Я бы сказала, и то, и другое, – злобно пробормотала Марианна, а у Штеффи, которая за последние восемь месяцев набрала примерно столько же, сколько весит слон, слёзы брызнули из глаз.

– В основном это отёки, – выдохнула она со всхлипом. – Я ничего не могу с этим поделать!

– Как вы сказали? Когда? – спросил Бирнбаум.

– Через две недели, – высморкалась Штеффи.

– Очень хорошо. – В Бирнбаумовом голосе прозвучали нотки облегчения. Более не беспокоясь о Штеффиных всхлипываниях, он повернулся к Сабине Херц, именуемой Сердечком, тоже беременной – правда, всего месяца три.

– А вы?

– Я ухожу только через пять месяцев, – ядовито сообщила Сердечко.

– Вы тоже беременны? – Бирнбаум потёр подбородок. Мне становилось его жаль. Сам того не подозревая, он попадал в одно осиное гнездо за другим. – Я хотел, собственно, услышать, какие у вас идеи по поводу нашего репортажа про любовь-онлайн.

– Ах вот что, – сказала Сердечко немного помягче. – Ну, я подумала, что мы можем описать историю женщины, которая услышала тиканье своих биологических часов.

Бирнбаум перестал тереть подбородок и застонал.

– Наверное, это та самая женщина, которая в недавнем номере «Анники» занималась проблемой выпадения позвоночного диска? Наша целевая группа, как вы знаете…

– Женщины могут довольно рано услышать тиканье своих биологических часов, – перебила его Сердечко, в глазах которой также заблестели слёзы. Это были наверняка те же гормоны, которые сделали из Штеффи ходячий фонтан. – Именно в наше время, когда большое значение придаётся семье, женщина чувствует сильное давление общества. Сейчас уже в двадцать лет женщине приходится оправдываться за то, что она одна.

Бирнбаум смотрел недоверчиво, но остальные согласно кивнули. К сожалению, в этом была доля истины.

– Ну хорошо, – нетерпеливо сказал Бирнбаум. – И что, по-вашему, сделала эта женщина, когда затикали её часы?

– Она разместила объявление в интернете, – ответила Сердечко. – На одном из этих сайтов знакомств, ну вы знаете, но сайт солидный. А потом она стала встречаться с мужчинами, откликнувшимися на это объявление. – Сердечко сделала сердитое лицо и продолжала: – И хотя она массу откликов забраковала в самом начале, но… Вы не поверите, сколько лысых, старых, жирных, мало зарабатывающих и вонючих мужиков считают возможным откликнуться на объявление образованной, красивой и стильной женщины!

– Почему же. Я верю тебе на слово. О-мер-зи-тель-но. – Лерой снова захлопал в ладоши, на сей раз от возмущения.

– И что ещё хуже, – продолжила Сердечко всё так же сердито, – каждый из этих немытых, недоделанных и безобразных типов уверен, что он может найти себе кого-нибудь и получше!

– Извините, что я вас снова прерываю, – сказал Бирнбаум. – Но здесь речь идёт о реальном случае или это гипотетическая история?

– Нет, это произошло на самом деле, – ответила Сердечко, глядя куда-то вдаль. – В прошлом году. Это было – противно. Обидно и унизительно. – Несколько мгновений она молчала, а затем, видимо, сообразила, где находится. – Это случилось с одной моей подругой, – пояснила она.

– С подругой. Разумеется, – повторил Бирнбаум. – И как развивалась дальше история вашей подруги?

– Ну, после того как она встретилась с более чем тридцатью мужчинами, она сдалась, – ответила Сердечко, в её глазах снова показались слёзы. Драматически понизив голос, она добавила: – Отказалась от всего, даже от идеи когда-либо иметь семью.

– А потом она спрыгнула с моста, – пессимистически предположила Карла.

– Хорошо бы, – пробормотала Марианна.

Сердечко затрясла головой.

– Нет, всё вышло гораздо лучше! После того как она отказалась от всех надежд, она смогла взглянуть на мир другими глазами – и даже влюбиться! Она вышла замуж за торговца деликатесами, у которого до этого несколько лет отоваривалась, и через шесть месяцев у них родится ребёнок!

– Ну слава Богу, – облегчённо сказала Карла. – А скажи, разве твой муж тоже не торгует деликатесами?

– Даже если так – это не того рода история, которую мы себе представляли, – сказал Бирнбаум.

– Я всё равно не знаю, захочет ли моя подруга, чтобы эта история появилась в прессе, – обиженно заметила Сердечко. – Кстати, в «Элле» или «Космополитан» я читала, что е-мейл уже неактуален, а актуальны смс.

– Мы здесь устанавливаем свои собственные тенденции, – ответил Бирнбаум. – Вы придумаете что-нибудь другое, хорошо? К завтрашнему совещанию. – Поскольку он повернулся к следующему, то не мог видеть злобных взглядов Сердечка.

Лерой сразу начал со хвалебных гимнов своим летним платьям и блейзерам, а Флизнер угрюмо раскладывала перед Бирнбаумом соответствующие фотографии. Они были сняты на Майорке, специально для «Анники» – модели на ножках-спичках под цветущим миндалём, с маленькими ягнятами на руках, на яхтовом причале или на безлюдных пляжах. Это был как раз тот сорт эксклюзивной продукции, который Бирнбаум вчера охарактеризовал как слишком дорогой и претенциозный для такого небольшого журнала, как «Анника».

– Всё смотрится очень богато, – высказался он на сей раз более дипломатично. – Но это скорее подходит какому-нибудь глянцевому журналу. Тем более что эти шмотки чересчур дороги для нашей целевой группы. Хочу напомнить: впредь мы должны экономить, и экономить очень много.

Мнение Бирнбаума о том, что его фотографии подходят для глянцевого журнала, примирило Лероя с необходимостью экономить. Он всегда понимал, что слишком хорош для «Анники». Вместо того чтобы, как обычно, мучить нас модными деталями, он вдруг разразился историей про одну свою подругу, которая тоже знакомилась через интернет с жирными, лысыми и совершенно неприемлемыми типами, о-мер-зи-тель-но. А затем она влюбилась в интеллигентные, чувствительные и отзывчивые электронные письма некого незнакомца, который производил совершенно иное впечатление. И посмотрите-ка, когда она встретилась в реальной жизни, то оказалось, что это не какой-нибудь наглый толстяк либо надутый лысый индюк.

Это была женщина.

– Вот дерьмо, – вырвалось у Карлы, но Лерой воскликнул:

– Совершенно нет! – и заплескал в ладоши. – Моя подруга так счастлива с этой женщиной. Во всех отношениях.

– Очень интересно. – Бирнбаум наморщил лоб. – Но я думаю, что и эта история не совсем подходит нашей целевой группе. – Он повернулся к Марианне. – Ну а вы?

– Я тоже считаю, что наших читателей не интересует подобная гомо-лесбийская чепуха. – Марианна выпрямилась на своём стуле и послала Лерою очаровательную улыбку. – Хотя лично я, естественно, ничего не имею против сексуальных меньшинств, Лерой. Кстати, меня зовут Марианна Шнайдер.

– Марианна Шнайдер, – повторил Бирнбаум. – Автор статьи « Покончим с террором свекрови! Двадцать ценных советов, как вам поставить старую каргу на место».

Марианна кивнула слегка неуверенно.

– « У вашего мужа есть другая?» – продолжал Бирнбаум. – « Двадцать советов, как его вернуть».

– Есть целая куча женатых и замужних, кому от шестнадцати до двадцати семи, – поспешила подчеркнуть Марианна. – Например, я в двадцать шесть была уже замужем.

И в тридцать развелась, добавила я про себя. Марианнин бывший муж продержался с ней на удивление долго.

– И когда появится на свет ваш малыш? – спросил Бирнбаум.

Мы все содрогнулись, прежде всего Марианна. По её уверениям, она ещё до двадцатилетнего возраста села на диету и так на ней до сих пор и сидела. Тем не менее она относилась именно к тем женщинам, которые целый день оглядывают себя и обязательно находят какое-нибудь жировое накопление. Вопрос Бирнбаума сразу же погрузил её в глубокий кризис.