Драконья гавань - Хобб Робин - Страница 66

— Я действительно рассказал тебе, что случилось со мной. Я увидел этот затор из бревен, и Релпда притащила меня сюда. Потом я выяснил, что Джесс уже здесь. Его тоже подхватило волной, но он нашел лодку. Так что он добрался сюда раньше меня.

— Джесс здесь?

Простой вопрос. Но если ответить на него правдиво, как поступит Карсон? Седрик молча смотрел на него. Ложь не шла на ум, а правду он сказать не решался. Он пощупал огромный синяк на пол-лица, пытаясь решить, с чего начать. Взгляд Карсона не отрывался от него. Между бровями залегла морщина, рот недоверчиво скривился.

«Говори. Скажи хоть что-нибудь».

— Он хотел убить Релпду. Разделать ее на куски, отвезти их в Калсиду и продать.

Долгое мгновение Карсон молчал. Затем медленно кивнул.

— Да, на такое Джесс вполне способен. Он явно хотел, чтобы Грефт уговорил на нечто подобное других хранителей. Так что же произошло?

— Мы подрались. Я ударил его топором.

— И я его съела, — с отчетливым удовлетворением негромко проурчала Релпда.

Медная напрочь отвлекла внимание Карсона от рассказа Седрика. Охотник резко обернулся к ней.

— Ты его съела? Съела Джесса? — недоверчиво переспросил он.

— Но так поступают драконы, — ответила она, защищаясь, словами Седрика.

— Джесс хотел, чтобы я успокаивал драконицу, пока он будет ее убивать, — попытался оправдать ее юноша. — Я не стал. Тогда он ткнул Релпду острогой, а затем набросился на меня. Карсон, он хотел убить ее, расчленить и продать! И его не волновало, если для этого пришлось бы сначала избавиться от меня.

Охотник повернулся обратно и с недоверием поглядел на Седрика. Его взгляд блуждал по юноше, по синякам на лице и драной одежде, заново истолковывая увиденное. Седрик напрягся всем телом, выдерживая этот осмотр и опасаясь, что за ним последуют суд и приговор. Но вместо этого увидел, как неверие на лице Карсона медленно сменяется восхищенным изумлением.

— Джесс был одним из самых опасных парней, с какими мне доводилось работать. О нем говорили, что он дерется грязно и продолжает бить, даже когда его противник уже готов сдаться. И ты пошел наперекор ему, защищая свою драконицу?

Охотник глянул на Релпду. От лосиной туши ничего не осталось. Она съела все.

— Мне пришлось, — негромко признал Седрик.

— И ты победил?

Юноша посмотрел Карсону в лицо.

— Не уверен, что я бы назвал это победой.

Карсон расхохотался от неожиданности.

— А я его съела, — встряла Релпда. — Седрик скормил его мне.

Она явно наслаждалась этим воспоминанием.

— Все было не совсем так, — поспешно возразил Седрик. — Я вовсе не хотел, чтобы это произошло. Хотя, должен признаться, тогда я ощутил по большей части облегчение. Поскольку сомневался, что его можно было остановить как-то иначе.

— Так значит, это Джесс случился с твоим лицом?

Седрик потрогал щеку. Скула до сих пор была чувствительной, а опухоль изнутри рта цеплялась за зубы. Но теперь он едва ли не гордился своими ранениями.

— Да, Джесс. Меня никогда еще так не били по лицу.

Карсон снова коротко хохотнул.

— Вот бы я мог сказать о себе то же самое! Мне частенько доставалось по морде. Хотя мне искренне жаль, что такое случилось с тобой.

Охотник почти робко протянул руку к его лицу, нежно дотронулся грубыми пальцами. Седрик поразился, что столь легкое прикосновение к щеке может вызвать в нем целую бурю переживаний. Пальцы едва ощутимо прошлись вокруг глазницы, затем очертили скулу. Седрик сидел, замерев, гадая, последует ли продолжение, и что он сделает, если последует. Однако Карсон убрал руку и отвернулся.

— Кажется, ничего не сломано. Заживет, — хрипло сообщил он и сунул в огонь очередную щепку. — Нам стоит поспать, если завтра хотим встать рано.

— Джесс сказал, Лефтрин был с ним заодно, — выпалил Седрик — не то утверждение, не то вопрос.

— Заодно в чем?

— В убийстве драконов и продаже добытого. Зубов, крови, чешуи. По его словам, тот, кто его послал, обещал, что Лефтрин ему поможет.

В темных глазах Карсона отразилась тревога.

— И он помог?

— Нет. Джесс на это жаловался. Он, похоже, считал, что Лефтрин его одурачил.

Карсон слегка просветлел лицом.

— Вот это похоже на правду. Мы с Лефтрином давно знакомы. За все эти годы он пару раз участвовал в делах, которые я бы назвал, хм… сомнительными. Но убивать драконов и продавать их плоть? Нет. В Калсиду? Никогда. Есть целый ряд причин, по которым я не верю в участие Лефтрина в чем-то подобном. И «Смоляной» — одна из важнейших, — уверенно заявил охотник и наморщил лоб, глядя в огонь. — И все-таки любопытно было бы выяснить, с чего Джесс решил, будто капитан ему поможет.

Он покачал головой, затем медленно поднялся, разминая плечи. Охотник двигался на удивление изящно для своих размеров и, шагнув в свою лодку, легко удержал равновесие. Его собственное одеяло было аккуратно свернуто и уложено высоко под банкой, подальше от влаги. Седрик до сих пор сжимал в руках брошенное ему сырое и мятое одеяло. Он покосился на лодку Карсона, где все предметы лежали на своих местах, и вдруг почувствовал себя пристыженным ребенком. В другой лодке топор, наверное, так и ржавеет после купания в кровавой воде. Карсон приехал и тут же позаботился о том, чтобы они с драконицей ни в чем не нуждались, без единого лишнего движения. А Седрик даже не вспомнил, что надо расстелить одеяло на просушку.

Он задумался, каким видит его Карсон. Неумелым? Капризным? Богатым и избалованным?

«На самом деле, я вовсе не таков, — решил Седрик. — Просто я сейчас не на своем месте. Если бы мы вернулись в Удачный, и он увидел бы, как я помогаю Гесту готовиться к торговым переговорам, он понял бы, каков я на самом деле».

Там уже Карсон стал бы неумелым и бесполезным. Но затем и эта мысль показалась Седрику капризной и недостойной — детское желание порисоваться перед тем, на кого хочется произвести впечатление. Какая разница, что думает о нем Карсон? С каких это пор его волнует мнение невежественного охотника из Дождевых чащоб?

Седрик встряхнул вонючее одеяло и накинул на плечи. Сел, обняв себя руками, и задумался.

Вокруг «Смоляного» окончательно стемнело. Капитан Лефтрин расхаживал по палубе. Ночное небо протянулось черной лентой, усеянной блестками звезд. С одной стороны от баркаса река тянулась до невидимого дальнего берега. С другой стороны маячил лес, рядом с которым судно казалось крохотным. У подножия деревьев, на узкой полоске грязи, дремали драконы. На крыше палубной надстройки, улегшись ровными рядами, словно покойники, спали хранители. Бодрствовал только Лефтрин.

Сварг должен был стоять вахту, но капитан отослал его в постель. Вся команда спала. Вода схлынула, «Смоляной» надежно зарылся на ночь носом в илистый берег, а его команда получила возможность отдохнуть. Это будет первая полная ночь сна после разлива. Всем им необходим отдых. Каждому надо выспаться.

Даже Элис. Вот почему она так рано ускользнула к себе. Она все еще измотана. Капитан заново начал медленно обходить палубу. Необходимости в этом кружении не было. Вокруг царили тишина и покой. Он мог бы уйти в каюту, лечь спать, предоставить «Смоляному» самому заботиться о себе. И никто не стал бы его винить.

Лефтрин прошел мимо двери Элис. Света из щелей не пробивалось. Без сомнения, она спит. Если бы она желала его общества, то задержалась бы за столом на камбузе. Она не стала. Исчезла сразу после ужина. Капитан надеялся, что она останется. Он прямо посмотрел в лицо этой меркнущей надежде. Это была бы первая и единственная ночь, проведенная ими вместе на борту, без Седрика, служащего для Элис напоминанием, кто она и что она такое. Лефтрин надеялся похитить эту единственную ночь из ее удачнинской жизни и присвоить себе.

Но Элис, извинившись, вышла из-за стола и удалилась к себе в каюту.

Что бы это значило?

Может быть, то, что она гораздо умнее его? Это, сказал себе капитан, он знал с самого начала. Какой умный мужчина захочет делить упряжку с женщиной глупее себя? Его Элис не из таких, и он это знает. Не только образованна, но и умна.