100 знаменитых загадок истории - Панкова Мария Александровна - Страница 32

Архимед был одержим наукой и изобретательством. Сконструированные им аппараты и машины воспринимались современниками как чудеса техники. Создавалось впечатление, что он не спал и не ел, а уделял все время лишь творческому поиску. Даже Плутарх, превозносивший его мудрость и дух, заметил, «что он жил как бы околдованный какою-то домашнею сиреною, постоянной его спутницей, заставляющей его забывать пищу, питье, всякие заботы о своем теле. Иногда, приведенный в баню, он чертил пальцем на золе очага геометрические фигуры или проводил линии на умащенном маслом своем теле. Таков был Архимед, который благодаря своим глубоким познаниям в механике смог, насколько это от него зависело, сохранить от поражения и себя самого и свой город».

Именно при защите родных Сиракуз во время 2-й Пунической войны приумножилась слава Архимеда-инженера, которая и до того была ошеломляющей и оставила след в сознании всего эллинистического мира, перешагнув границы стран и столетий. Архимеду тогда было уже за семьдесят, но именно ему город доверил свою оборону. Это был величайший триумф, который когда-либо выпадал на долю ученых. Здесь проявился его талант не только изобретателя, но и незаурядного строителя.

Во «Всемирной истории», написанной примерно через пятьдесят лет после осады, Полибий рассказывал, что нападающие «не приняли в расчет искусство Архимеда, не учли, что иногда один даровитый человек способен сделать больше, чем множество рук… Архимед заготовил внутри города… такие средства обороны, что защитникам не было необходимости утруждать себя непредусмотренными работами на случай неожиданных способов нападения; у них заранее было все готово к отражению врага…» Он впервые создал в крепостных стенах амбразуры и бойницы, предназначенные для так называемого «нижнего и среднего боя». Добавим к этому изобретенные им десятки военных машин – всевозможных катапульт, машин для метания дротиков и копий, которые позволили горожанам отражать атаки превосходящего по силе противника в течение почти трех лет.

Подойти к городу с моря тоже оказалось невозможно. Как писал Плутарх: «…вдруг с высоты стен бревна опускались, вследствие своего веса и приданной скорости, на суда и топили их. То железные когти и клювы захватывали суда, поднимали их в воздух носом вверх, кормою вниз и потом погружали в воду. А то суда приводились во вращение и, кружась, попадали на подводные камни и утесы у подножия стен. Большая часть находящихся на судах погибала под ударом. Всякую минуту видели какое-нибудь судно поднятым в воздухе над морем. Страшное зрелище!..»

В описаниях военных машин постоянно фигурируют железные «лапы», «клювы» и «когти», в которых ученые усматривают предшественников самозатягивающихся клещей, современных манипуляторов и подъемных кранов. Причем машины были передвижными, имели стрелу, поворачивавшуюся вокруг вертикальной оси, и каждой управлял единственный машинист. Ни до, ни после Архимеда никто таких уникальных военных машин не использовал.

Но самой большой загадкой из всех изобретений Архимеда остаются «зажигательные зеркала». Великий сиракузец помимо всего прочего занимался оптикой и астрономией. Имеются сведения о том, что Архимедом было написано не дошедшее до нас большое сочинение по оптике под названием «Катоптрика», часто цитируемое древними авторами. Однако от самого труда, да и то в позднем пересказе, уцелела лишь единственная теорема, в которой доказывается, что при отражении света от зеркала угол падения луча равен углу отражения. Но даже на основе этих цитат можно сделать вывод о том, что Архимед хорошо знал зажигательное действие вогнутых зеркал, проводил опыты по преломлению света в воздушной и водной средах, знал свойства изображений в плоских, выпуклых и вогнутых зеркалах. Вот как об этих работах говорил Апулей: «Почему в плоских зеркалах предметы сохраняют свою натуральную величину, в выпуклых – уменьшаются, а в вогнутых – увеличиваются; почему левые части предметов видны справа и наоборот; когда изображение в зеркале исчезает и когда появляется; почему вогнутые зеркала, будучи поставлены против Солнца, зажигают поднесенный к ним трут; почему в небе видна радуга; почему иногда кажется, что на небе два одинаковых Солнца, и много другого подобного же рода, о чем рассказывается в объемистом томе Архимеда».

Следовательно, теоретически древнегреческий ученый мог использовать в борьбе с римским флотом вогнутые зеркала, поджигая корабли сфокусированными солнечными лучами. Но в то же время в трех сохранившихся описаниях штурма – Полибия (II в. до н. э.), Тита Ливия (I в. до н. э.) и Плутарха (I в. н. э.) – нет упоминаний не только о сожжении кораблей зеркалами, но и вообще о применении огня. И этому некоторые теоретики находят объяснения. Оказывается, Полибий мог умолчать об этом факте, так как был очень недоверчивым человеком, а его авторитет и популярность были настолько значительными, что последующие историки не рискнули подтвердить или опровергнуть существование зеркал. Таким образом, это не может считаться достаточно веской причиной для полного отрицания реальной основы легенды.

Но если зеркал Архимеда не существовало в природе, почему в литературе II века н. э. вновь обнаруживаются следы этой красивой легенды? О них упоминают греческий сатирик Лукиан и римский ученый-медик Гален. Четыре века спустя вопрос о зажигательных зеркалах разбирает византийский ученый Анфимий из Тралл в сочинении «О чудесных механизмах», где стремится дать реконструкцию зеркал, исходя из радиуса действия, равного дальности полета стрелы. И он приходит к выводу, что решение кроется в применении системы плоских зеркал: «При помощи многих плоских зеркал можно отразить в одну точку такое количество солнечного света, что его объединенное действие вызовет загорание. Этот опыт можно сделать с помощью большого числа людей, каждый из которых будет держать зеркало в нужном положении. Но чтобы избежать суматохи и путаницы, удобнее применить раму, в которой необходимо закрепить 24 отдельных зеркала с помощью пластин или, еще лучше, на шарнирах. Подставляя этот механизм солнечным лучам, надо правильно установить центральное зеркало, а потом и остальные, быстро и ловко наклоняя их… так, чтобы солнечные лучи, отраженные этими различными зеркалами, направлялись в ту же точку…» В заключение Анфимий, в подтверждение правильности своей реконструкции, добавляет: «Следует заметить, что все прочие авторы, которые говорили о зеркалах божественного Архимеда, упоминали не об одном зеркале, но о многих». Фактически речь идет об аппарате, в современной солнечной энергетике называемом гелиоконцентратором.

Вторит Анфимию византиец Евстахий Солунский. В «Комментариях к Илиаде» он пишет: «Архимед при помощи правил катоптрики сжег римский флот на расстоянии полета стрелы». Более подробный рассказ содержится в «Истории», составленной византийским хронистом Цеци, который, как на источник, ссылается на Диодора Сицилийского. Цеци указывает, что Архимед действовал «шестиугольным зеркалом, составленным из небольших четырехугольных зеркал, которые можно было двигать при помощи шарниров и металлических планок. Он установил это зеркало так, чтобы оно пересекалось в середине солнечными линиями, и поэтому принятые этим зеркалом солнечные лучи, отражаясь, создавали жар, который обращал суда римлян в пепел, хотя они находились на расстоянии полета стрелы».

И еще один византийский историк XII века Зонара в «Анналах» записал: «Этот геометр, собрав солнечные лучи на зеркале, с помощью этих лучей, собранных и отраженных затем толщиной и гладкостью зеркала, воспламенил воздух и разжег большое пламя, которое он затем направил на корабли, входившие в сферу его действия. Корабли были все обращены в пепел». Больше никто из древних не свидетельствовал в пользу существования «солнечного лазера» Архимеда. Античные источники долгое время считались истиной, однако в XVII веке в результате развития оптики Иоган Кеплер и Рене Декарт, работавшие в этой области, высказали теоретически обоснованные сомнения в возможности создания таких фантастических зеркал. Знаменитый французский философ и математик Рене Декарт в своей «Диоптрике» убедительно показал, что свести солнечные лучи в точку, так же как и создать параллельный пучок жгущих лучей, невозможно, и рассказы о них стали для науки легендой.