Сокол пустыни (ЛП) - Тоно Харухи - Страница 8

       Ближе к полудню жара стала невыносимой. Караван двигался медленно: солнце и ветер, не встречая преграды, атаковали без жалости. Такэюки сидел, укутавшись в черное покрывало, и отчаянно боролся с жаждой. Вода была слишком драгоценной, чтобы позволить себе пить вволю. Вскоре впереди показалась гигантская скала, напоминающая опустившегося на колени великана. В тени этой скалы остановились на обед, и Такэюки, которому уже казалось, что он скоро закипит, быстро остыл. Резкие смены температуры не переставали его удивлять. Так и заболеть недолго.

       Пообедав, караванщики легли вздремнуть, но по очереди - с Такэюки постоянно кто-то оставался. Руки японцу не связывали, однако освободить ноги, находясь под постоянным присмотром, он не мог. Узлы оказались слишком сложны и крепки для его пальцев, а нож было негде взять. Потом Такэюки, кажется, и сам заснул, а когда открыл глаза, грузовик уже двигался. Над кузовом растянули тент, сразу стало прохладнее. Сложенные по углам вещи дребезжали и постукивали - они, верно, давно привыкли так путешествовать. Такэюки же чудилось, что караван движется в никуда. Ощущения времени и пространства начинали путаться, расплываться. В мире существовали лишь пустыня и синее небо. Оставшийся далеко на востоке город с его небоскребами из стекла и металла казался миражом. Песок опустошал, выпивал силы.

       Такэюки закрыл глаза, представляя лица брата, невестки, родителей. Он обещал, что вернется, но решимость слабела, нашептывая отдаться на волю судьбы. Нужен был кто-то, кто встряхнет его. Наорет, если потребуется, заставит взять себя в руки... В попытке немного взбодриться Такэюки выглянул из-под тента и принялся осматриваться. Если встретится хоть мало-мальски ценная примета, надо ее запомнить. Больше всего молодой человек боялся впасть в апатию. А именно это с ним и случится, если чем-нибудь себя не занять. Под монотонный шум мотора Такэюки смотрел в пространство. Он слышал, что у жителей пустыни отменное зрение, и теперь понимал почему. Здесь ничто не останавливало взгляд. Абсолютно. Ни здания, ни природные возвышенности.

       Вдруг на горизонте появилась темная точка. Такэюки моргнул. На зрение он обычно не жаловался, но тут не поверил собственным глазам. Показалось? Наверняка показалось: он ведь так долго толком не видел ничего, на чем можно было бы сосредоточить взгляд. До боли напрягая глаза, Такэюки всматривался туда, где заметил подозрительную точку.

       "Что это?"

       Не мираж - точка оставалась четкой и, кроме того, явственно росла. К тому времени, как Такэюки удостоверился, что воображение с ним не шутит, неладное заметили и караванщики. Метахат, возглавляющий колонну, повернул своего верблюда и присоединился к следующему за грузовиком тощему. Их озадаченные голоса прекрасно различались и за пятьдесят метров: вот так пустыня проводит звук. Удивленный, Такэюки подобрался. Мужчины, переговорив, резко погнали верблюдов за успевшим отъехать грузовиком. Оказалось, что эти животные бегают довольно быстро, если их заставить. Обогнув караван, Метахат что-то крикнул, и в голосе явственно проскользнул страх. Видимо, он велел двигаться побыстрее - грузовик, и без того немилосердно чихающий, зафыркал усерднее, скорость увеличилась. Усилилась и тряска, вынуждая Такэюки судорожно вцепиться в борт. Кажется, караванщикам "повезло" наткнуться на кого-то не того. Что сулила эта встреча Такэюки, было пока непонятно. Зато от безразличия не осталось и следа: здесь не до депрессий - как бы не угодить из огня да в полымя.

       Точка тем временем превратилась в невероятно быстроногую лошадь. Такэюки прямо глаз не мог отвести от чудесного животного: тонких изящных ног, аккуратной небольшой головы, шелковистой гривы. Лошадь несла всадника в куфии(2), закрывающей лицо до самых глаз. Даже издали было видно, что он широкоплеч и строен. Оба стоили друг друга - красавец-всадник и конь.

       Длинный белый шлейф куфии бился на ветру. Всадник походил на мираж, и Такэюки быстро моргнул: настоящий ли? Вот уж точно, как в кино...

       Теперь их разделяло всего несколько десятков метров, и расстояние стремительно сокращалось. Вблизи всадник выглядел еще величественнее. Одежда его отличалась от той, что носили похитители - что-то похожее на кимоно, туго перетянутое кушаком и кожаным поясом. И кинжал на бедре. Такэюки пробрала дрожь. Желая побольше увидеть, он поднял глаза и встретил пронзительный синий взгляд. Благоговение, трепет... странное чувство дежа вю. В груди стало жарко, перехватило дыхание. Впрочем, все продолжалось не больше секунды. Всадник обогнал грузовик, преследуя главаря.

       - Метахат! Стой!

       Как ни странно, машина дернулась и начала тормозить. Наверное, потому, что верблюды впереди остановились, как и приказал незнакомец. Когда грузовик застыл, Такэюки осторожно подобрался к щели между тентом и бортом.

       Мужчина спешился - высокий, прекрасно сложенный. Метахат тоже слез с верблюда и подошел к незнакомцу. Очень осторожно подошел.

       - Приветствую тебя, Саид Сокол Пустыни. Много воды утекло

       - И впрямь. Ты наверняка успел замарать руки с тех пор, как мы виделись в последний раз.

       Выходит, незнакомца звали Саид. И он не опасался отпускать нелестные замечания в адрес главаря бандитов. Ладно бы с ним были люди, но неужели он полагает, что в одиночку справится с шестерыми?

       - Нет, что ты, - неубедительно пробормотал Метахат.

       Кто же этот человек? Неужели всегда путешествует один? У Метахата о нем не самые приятные воспоминания, это точно.

       - Ой ли? - Синие глаза подозрительно сузились.

       Только глаза и были видны, и Такэюки, естественно, смотрел именно на них. Ткань не только прятала лицо, но и заглушала голос, мешая понять настроение говорящего.

       Следующий вопрос Саида заставил сердце японца подскочить к горлу.

       - А что у вас в кузове?

       До этого они говорили о вещах, Такэюки не касающихся. Теперь от ответа Метахата зависело, что произойдет с ним дальше.

       - А, гость нашего шейха, - бесстыже заявил главарь караванщиков. - Азиат, приехал изучать культуру кочевых племен. Нас познакомил Адам из туристической фирмы Исмаила. Сопровождаю его в качестве гида.

       Он врет, хотел крикнуть Такэюки. Но грузовик качнулся, и в следующее мгновение молодой человек ощутил у горла лезвие. "Крикнешь - убью",- доходчиво говорил взгляд тощего араба.

       Кроме того, Такэюки не знал, друг ему Саид или враг. Интуиция нашептывала, что уйти с синеглазым всадником безопаснее, но это было первое впечатление, а оно, как известно, зачастую обманчиво. Незнакомец опасен, иначе Метахат не заискивал бы перед ним...

       - Ясно, - протянул Саид.

       Такэюки, перестав коситься на нож, снова перевел взгляд на щель под тентом.

       - На секунду мне показалось, что у вас там женщина. Но ты говоришь, турист... Что ж. Раз так, у меня нет оснований полагать, что вы похитили его, чтобы подарить главарю враждебного племени. Я верю тебе, Метахат.

       - Ты сомневался во мне, Саид? Когда я обманывал тебя? Кто, как не я, навел тебя на банду Сарда, промышлявшую незаконной торговлей? И не ты ли пообещал, что я получу награду за это?

       - Хм, - надменно фыркнул Саид и развернулся на каблуках. - Похоже, я зря остановил вас.

       Такэюки думал, что мужчина прыгнет на лошадь и ускачет, но он открыл притороченную к седлу сумку из конопляной ткани, достал две бутыли вина и небрежно кинул одну Метахату. Похититель, взглянув на ярлык, присвистнул.

       - Славно. И где ты берешь такое вино? Контрабанда?

       - Контрабанда, - легко признался Саид.

       Глаза его оставались серьезными, но голос звучал весело.

       - Я берегу их для особых случаев, но, раз уж остановил вас по ложному подозрению, чувствую себя обязанным искупить вину.

       - Не стоит. Все мы ошибаемся, я уже всё забыл. Но я приму твой дар в знак нашей дружбы.