Закон любви - Тернер Дебора - Страница 21

На какой-то миг у Инги перехватило дыхание, а сердце, казалось, остановилось в груди. Но это было всего лишь мгновение. Ее бедра стали как бы автоматически раздвигаться навстречу сильной и агрессивной мужской плоти. Желание все сильнее охватывало Ингу, и она не обратила внимания на прорвавшиеся сквозь его стиснутые зубы слова:

— Ну вот, теперь мы принадлежим друг другу.

Он сжал ее так страстно и сильно, как, наверное, сжимали в первобытное объятие своих самок далекие предки. Инга шептала имя обнимавшего ее мужчины, голос ее звучал как-то необычно, словно это говорила не она сама, а ее внутреннее «я». Они оба все более слаженно двигались в начавшемся чувственном танце. Тур свой они завершили почти одновременно…

Лежа под ставшим вдруг тяжелым мужским телом, Инга полными легкими хватала воздух. Сердце ее постепенно возвращалось к нормальному ритму. Алекс шевельнулся. Она что-то прошептала. Он, скорее поняв, чем услышав, успокоил ее:

— Лежи, лежи спокойно. Я никуда не ухожу.

Ловким движением он повернул одновременно оба их тела. Оказавшись спиной к окну, он как бы прикрыл ее собой. Инга была такой расслабленной и обессиленной, что на слова ее не хватало. Она только слабо целовала его то в плечо, то в спину и нежно проводила кончиками пальцев по его коже. Ее подбородок каким-то образом оказался в его большой ладони. И это вызвало у нее такое изумительное ощущение, что на лице появилось умильное выражение.

Не удержавшись, Алекс рассмеялся.

— Знаешь, ты похожа сейчас на котенка. И у котенка этого и вправду зеленые глаза. А я ведь, признаюсь, был уверен, что это цвет линз.

Инга подумала: вот она мужская реакция на то, что произошло. Хотя почему, собственно, он должен чувствовать сейчас то же самое, что и я? А вслух произнесла:

— Нет у меня никаких контактных линз. Цвет глаз я унаследовала от отца.

— А эти соблазнительные ресницы тоже от него?

Она еле успела закрыть глаза перед его поцелуем.

— Нет, ресницы от мамы.

Алекс снова целовал и целовал Ингу. А ее одолевала странная смесь чувств: ей хотелось его ласк и новой близости с его сильным телом, а еще очень хотелось есть! Но он разрешил ситуацию по-своему. Поцеловав ее в последний раз, он выключил свет и тихо, но твердо произнес:

— Надо спать.

Проснувшись утром, Инга не сразу осознала, где она находится. Но быстро сориентировалась и была удивлена не тем, что она лежит в этой постели, а тем, что лежит одна. Но вдруг услышала голоса двух мужчин и догадалась о новом визите Роберта. Она заметила, что в ногах у нее лежит сверток наспех собранной ею одежды — еще тогда, когда они с Алексом второпях покидали ее жилище. Это было менее суток назад, но ей казалось, что все печальные события произошли в какой-то другой жизни. Голоса стали удаляться, и она поняла, что мужчины решают, как уладить дела.

Может, это и странно, но ситуация не тревожила Ингу. Что-то в ней изменилось. О ночи любви она вспомнила с нежностью, и лежать в этой постели ей было вполне комфортно и спокойно.

Алекс появился через несколько минут. Он распрощался с Робертом, который приходил навестить Ингу, так как, но его словам, беспокоился за нее из-за истории с ворами. Хотя, кажется, в первую очередь его тревожило нечто другое… Алекс сослался на то, что она еще спит.

Инга попросила отвезти ее домой. Не глядя на него, она стала одеваться, а затем, взяв узел со своими нехитрыми пожитками, наконец подняла голову. Лицо Алекса было каменным, глаза не моргали. Она молча направилась к двери.

— Ты о чем-нибудь сожалеешь? Угрызения совести? — спросил он.

— Ни в коем разе. Снявши голову, по волосам не плачут.

— Неужели в оценке нашей ситуации ты руководствуешься исключительно этой житейской мудростью? — В его глазах мелькнуло недоброе выражение. Как бы пересиливая себя, он наклонился и легко поцеловал ее. — Я отослал Роберта, мне понятно, что тебе не хотелось бы увидеться с ним здесь и сейчас. Но, учти, я не собираюсь перед остальными скрывать, что мы стали любовниками. Я не мальчик и прятаться от окружающих не намерен.

— И я не девочка. Я свободный человек, и мне наплевать на общественное мнение. — Инга была почти уверена, что говорит правду.

Он нежно коснулся ее щеки.

— Верь мне, все будет хорошо, я позабочусь об этом. Не выгляди такой затравленной. Ты возвратишься в эту кровать только тогда, когда сама захочешь… Если, конечно, захочешь когда-нибудь, — добавил Алекс. — Поехали. У нас сегодня куча неотложных дел.

Уже в машине Инга поинтересовалась:

— Есть ли что-нибудь новенькое из полиции?

— Нет. Пока ничего. — Дорога петляла и шла под уклон. Алекс внимательно вглядывался вперед. — Каковы твои планы?

Она оторвала взгляд от его крепких рук, державших руль, рук, которые были так ласковы минувшей ночью, и посмотрела ему в лицо.

— Мне надо позвонить тем приятелям отца, которые в ближайшее время ждут очередную порцию долга, и объяснить им, что произошло. Я попрошу небольшую отсрочку.

— А дальше?

— Буду искать возможность где-нибудь перехватить денег.

— Это я возьму на себя…

— Я все же постараюсь.

После короткой паузы он согласился:

— Хорошо, попробуй…

— Если у меня ничего не получится, я продам хозяйство, расплачусь с долгами… а там будет видно. — Голосом, больше похожим на голос робота, она спросила: — А ты сам не оставил намерение купить мою собственность?

— Это зависит от того, какую ты назначишь цену. Пожалуйста, в течение нескольких часов ничего не предпринимай, я свяжусь с твоими кредиторами и попрошу их с помощью независимых экспертов сделать оценку твоего имущества.

— Это что, займет несколько часов? Какая разница — сейчас или позже?

— Я не хочу, чтобы ты занималась этим сама. Это было бы для тебя слишком тяжело и огорчительно.

— Я достаточно молода и сильна духом. Мир вокруг не пострадал от моих проблем и неприятностей. Жизнь продолжается.

— Просто ты из выдуманного тобой мира возвращаешься в реальную жизнь.

— Перестань тыкать меня носом, как неразумного щенка. Я не жила в выдуманном мире. Я боролась со вполне реальными трудностями. И даже кое-чего добилась.

— Скажи мне, Инга, а та старая дама, ну о которой мы с тобой говорили, прошлая владелица купленного мною дома, тоже числится среди твоих кредиторов?

— Да. Правда, список этих людей хранится в банке, я с ними лично дел не имею. Я только вношу регулярно деньги в банк, и он переводит их на счета по этому списку. А в чем дело?

— Потом расскажу.

В это время машина въехала на дорогу, ведущую к дому Инги. Голосом, лишенным эмоций, Алекс уточнил:

— Ты неправильно меня поняла. Когда я говорил о выдуманном мире, то имел в виду, что это не был мир твоей мечты и потаенных желаний. Ты мечтала совсем о другой жизни, более достойной тебя. Какая же она, твоя настоящая мечта?

— Боюсь, что у меня ее уже нет, — глядя сквозь слезы на разломанный забор и разоренные теплицы, тихо ответила Инга.

Наступила довольно долгая пауза.

— Пойдем, я провожу тебя, — наконец предложил он.

— Тебе нечем больше заняться?

— Есть. Но я хочу помочь тебе спасти то, что еще можно спасти.

— Спасибо. — В ее голосе прозвучала искренняя благодарность. Ей одной действительно было бы трудно увидеть то, что предстояло увидеть.

Алекс бережно повернул Ингу к себе и нежно поцеловал.

— Держись, я с тобой.

Он, видимо, планировал ограничиться на этот раз легким дружеским поцелуем, но она внесла коррективы, впилась в его твердые губы с недюжинной страстью. Поцелуй продолжался довольно долго. Наступил момент, когда, подняв голову, сдерживая сбившееся дыхание, Алекс раздельно проговорил:

— Недалек тот день, когда мы по обоюдному желанию проведем не менее суток в постели.

Сделав типично женский вывод из его слов — раз он говорит о будущем, значит, думает о нем, — Инга вошла в дом и сияла верхнюю одежду. Потом надела рабочий комбинезон и отправилась в курятник, чтобы накормить кур. Вроде бы не обращаясь ни к кому, она сказала: