Царь с востока - Хван Дмитрий Иванович - Страница 49

    Воевода молча, но энергично развёл руки в стороны и с изумлением посмотрел на Вячеслава.

    - Теперь и Никита будет знать, - охрипшим от волнения голосом проговорил Сергиенко.

    - Надеюсь, однако, у него хватит ума сохранить это в тайне? - добавил Грауль. - Ну а Кириллу теперь уж точно света белого не видать.

    Далее собрание проходило как-то скомканно, тёплая комната перестала быть уютной, а в головах у собравшихся только и вертелись разные, но одинаково невесёлые мысли. Без обсуждений удвердили сроки открытия ещё одного плавильного цеха в Железногорске, отправку на работы голландцев с захваченного флейта "Дельфин" и планы организации корабельных мастерских и дока во Владивостоке. Разошлись все далеко заполночь, а многие так и не смогли заснуть, дождавшись в тишине рассвета. Не спали и в доме Милославских - поначалу сёстры расплакались, не желая тихо сопевшему в кроватке мальчику той же судьбы, которой вдоволь натерпелись они, будучи вовлечёнными в жестокие и кровавые дворцовые интриги.

    - Видать, не дано иного, - перебирая светлые волосы сына, повторяла Мария Ильинична, то и дело утирая платочком слёзы. - С Божьей помощью сладится, уповаем на Господа нашего...

    К вечеру следующего дня передовая группа войска Минсика - сотня под началом Кангхо Сонга, вышла к горе Унбон, с которой, по поверью, на землю сошла созидающая энергия Неба. Окружённый лесами дворец Чхандок со склона Унбонсана был бы как на ладони, сразу заметил Сонг. Солнце садилось, сочным светом пробиваясь сквозь ветки и кроны вековых деревьев, играя бликами на изумрудной траве. Ещё немного и начнёт темнеть, а потому каждая минута была счету!

    - Ждать! - таков был приказ Кангхо, обращённый к его воинам, уставшим от тяжёлого перехода к столице от негостеприимного берега Западного моря.

    Отряд верных принцу Бонгриму бойцов, до сей минуты петлявший среди холмов, лесных долин и извилистых речушек, обходивший стороной даже одинокие домики охотников, чтобы не обнаружить себя раньше времени, теперь отдыхал под сенью высоченных сосен, набираясь сил у прозрачного ручья, петлявшего между зелёными от наросшего мха валунами. А Сонг с несколькими бойцами поднялся на склон горы, чтобы с помощью увеличительной трубы, подаренной ему принцем, внимательно осмотреть Чхандоккун. Вот главные ворота - Тонхвамун, вот мост Кымчхонгё... По телу Сонга побежали щекочущие мурашки - священное место, этот мост строил сам ван Тэджон, отец великого Сэджона! Схема дворцового комплекса, которую рисовал принц Бонгрим, оживала на глазах - Кангхо точно знал, где нужно искать принца Инпхёна, маньчжурами признанного наследником престола.

    Глаза его устали, Сонг опустил трубу. Посмотрев на заходящее солнце, раскрашивающее небо в мягко оранжевый цвет, он вспомнил слова Ли Хо об осторожности. Три десятилетия назад за дворцовыми стенами Чхандока произошла попытка переворота - но мятеж провалился и все его участники были жестоко умерщвлены. Нет, Кангхо не боялся смерти - он был готов сложить голову за своего принца, но вот принц... Он не желал смерти своих людей, пусть и за правое дело.

    - Теперь нужно ожидать света множества факелов! - Сонг передал зрительную трубу находившемуся рядом солдату. - Как только ночная смена караулов будет совершена, мы начинаем действовать.

    Теперь предстояло последний раз обсудить с командирами штурмовых групп каждое их движение после того, как будет преодолена внешняя дворцовая стена. Укрепления дворца несерьёзны, он не предназначен для обороны и проникнуть внутрь будет несложно - тренировки во Владивостоке на участке специально построенной стены, аналогичной дворцовой, не прошли даром. Вот только бы принц оказался на месте! Только бы слова сановников, захваченных на Канхва, оказались правдой!

    Лежащий к югу от дворца столичный город зажигал ночные огни - в Чхандоке также началось движение, загорались десятки фонарей, дававших тусклый свет - и Кангхо тут же вспомнил яркие светильники, что были в его доме на Сунгари. Не сравниться им! Но тем временем в караул постепенно заступала ночная смена. Гвардейцы, держа в руках факелы, проходили по маршруту патрулирования огненной гусеницей, сменяя своих товарищей. Наконец произошла смена караула у главных ворот. Командир сменяющегося отряда, обменявшись паролем с коллегой из заступившего на дежурство, передал ему ключ от ворот. Гулко бухнул в тишине далёкий гонг, и вскоре всё стихло. Пора!

    Каждый из диверсантов ещё раз проверил амуницию - револьверы, ножи, дубинки, удавки и прочий инструмент. Кто-то взял изготовленные тут же лестницы, на плечо закинув забухтованные веревки, приготовил крючья.

    - Помните, сегодня в ваших руках судьба Кореи! Настало время изменить её судьбу! Изгоним прочь маньчжур и их прихвостней! Вперёд! - провозгласил Кангхо, бойцам, чьи лица были полны отчаянной решимостью.

    Разделившись на несколько групп, отряд Сонга отправился вниз, в долину, освещаемую серебряным светом полной Луны, оставляя за спиной чёрную громаду горы Унбон.

    Диверсанты принца Бонгрима обошли главные ворота комплекса стороной, пройдя перелеском из редкостоящих сосен и колючего кустарника до восточной стены Чхандока. Там она шла уступами, спускаясь со склона холма. Лёгкий ветер шуршал в высокой траве, освежая лица, наполняя лёгкие свежим воздухом. Перед решающим рывком бойцы на минуту замерли, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь стрекотом сверчков, тёплой летней ночью поющих свою песню. Никого!

    Лестницы приставлены, крючья, закреплённые на верёвках, взметнулись вверх и вот первые бойцы Сонга оказываются за стенами. И сразу же вступают в бой - две тройки гвардейцев нападают на бойцов. Лязг металла звучит очень недолго, гвардейцев закалывают. Кангхо похолодел - неужели их ждали? Но нет, более никто не атакует его солдат. Снова тишина вокруг. Итог первого столкновения печален - четверо убитых и трое тяжело раненых, последних приходится перетаскивать обратно и уносить в лес, чтобы оказать помощь, отряжая на это четверых воинов. Так отряд лишился более чем десятой части своего состава. Кангхо старался сохранить спокойствие, что удавалось с великим трудом.

    - Вперёд! - прорычал он.

    Впереди лежал прямоугольный парк с аккуратно постриженными кустарниками и небольшими деревцами. Преодолев его, диверсанты оказались перед низкими стенами, окаймлявшими площадь перед зданиями покоев вана и его супруги. У ворот горели факелы и там же собирались встревоженные гвардейцы, слышавшие шум схватки у внешней стены. Кангхо приказал приготовить револьверы - после того, как их обнаружили, счёт пошёл на секунды. Приблизившись к охранникам принца Инпхёна, диверсанты остановились. Считанные мгновения противники смотрели друг на друга - зло, решительно, изучая своего врага. Тишину нарушил офицер дворцовой стражи - с яростным воплем он ринулся на чужаков, едва не достав острием меча одного из бойцов.

    - Огонь! - крик Сонга потонул в грохоте пальбы, вспышки выстрелов озаряли лица противников - перекошенные злобой, обескураженные и одинаково решительные. Едкий пороховой дым наполнял пространство перед воротами и вскоре солдаты Кангхо, переступив через распростёртые и скрюченные тела мертвецов, а также умирающих, бьющихся в конвульсии гвардейцев, бросились в распахнутые настежь ворота.

    Ворвавшись на площадь перед освящённым фонарями зданиями ванских покоев, бойцы на секунду замерли, озираясь по сторонам. Они слышали далёкие ещё крики спешащих сюда гвардейцев. Перезаряжая оружие, видели множество приближающихся факелов. Но цель так близка - было видно, как на веранде покоев мечутся фигуры в светлых, просторных одеждах. Кангхо помнил одно - если им не удастся схватить и увести с собою принца, Ли Хо приказал его убить. Покои вана были совсем близко, когда люди Сонга начали валиться на камни. Вот, схватившись за горло, упал на колени и, захрипев, завалился набок командир первого отделения, бывший рядом со своим командиром. Беззвучно, будто натолкнувшись на невидимую преграду, остановился и упал навзничь один из солдат, что бежал впереди. Рядом с головой Сонга с поющим свистом пролетела стрела, с найдя свою жертву позади. Лучники! На веранде павильона становилось всё больше воинов противника, одетых в чёрные, блестящие в свете фонарей, одежды. Кангхо остановился и, прицелившись, выстрелил, снова бросившись вперёд. Враги тоже валились, подстреленные пулями бойцов, но их становилось всё больше. В голове Сонга зашумело, в висках стучала кровь, живот свело. Он стрелял и перезаряжал оружие, видя как падали его солдаты, пронзённые стрелами.