Аннушка - Рутковский Владимир Григорьевич - Страница 10

— Ничего не поделаешь, — снова вздохнул Коля, — придётся за наседкой гоняться, пока не поймаем.

Пришлось мне с ним согласиться.

Снова шишка

Аннушка с Колей бежали вдоль забора и громко кричали. Чтобы наседка не выскочила на улицу и не убежала в чужой огород.

Я мчался по аккуратным капустным грядкам, перепрыгивал через тыквенную и картофельную ботву. Наташа с пыхтеньем топала следом и, словно маленький бульдозер, оставляла за собой хорошо протоптанную дорожку. Ох и влетит же нам от мамы!

А впереди с истошным кудахтаньем улепётывала от нас белая наседка с хохолком на своей глупой голове.

К нашему счастью, улепётывала она недолго. Скоро мы загнали её в узкий проход между погребом и сараем. С одной стороны прохода я, с другой — Коля с Аннушкой.

А Наташа всё ещё воевала с ботвой.

— Гоните её на меня! — отдышавшись, скомандовал я. Я был уверен, что обязательно сумею поймать эту неуловимую наседку. В своё время я был вратарём футбольной команды, мне даже присвоили разряд. А здесь всего-навсего какая-то недощипанная курица!

Но я совершенно забыл о том, что курица может без моего спроса менять направление, чего не дано ни одному мячу… И когда я бросился наседке наперерез, когда мои пальцы уже касались наседкиных крыльев, она вдруг высоко взметнуась над землёй… А я с размаху стукнулся лбом об угол погреба, хорошо хоть, что он был глиняный. И вместо белого хвоста перед моими глазами заплясали малиновые молнии.

Бедная моя голова!..

Больше мы за наседкой не гонялись. Пока Аннушка прикладывала к моей голове примочки, Коля один с ней управился.

Но наседка никак не хотела садиться на остывающие яйца. Не хуже петуха вырывалась она из наших рук и отчаянным кудахтаньем сзывала на помощь своё куриное войско.

— Это у неё от испуга, — объяснил нам Коля. — С курами иногда и не такое бывает…

— Ничего, вот мы её сейчас привяжем к гнезду, пусть попробует тогда вырваться! — рассердившись, сказал я.

Так мы и сделали.

Когда возвратилась моя мама, мы уже снова играли в шахматы. Будто и не случилось ничего. Только теперь проигрывал уже я.

Похвалила мама детишек за упорство и пошла на кухню.

— Господи, что же вы наделали? — послышался вдруг ее возглас.

— Как что? — удивился я и начал объяснять маме: — Поймали наседку и посадили её на гнездо… А больше мы ни к чему и не прикасались.

— Да это же не наседка!

— Как не наседка? — изумился я.

Оказывается, это была обыкновенная курица. Такая же белая, с хохолком на голове, но не наседка.

Бедная моя голова!..

Настоящую наседку мама сама разыскала в дровяном сарайчике. Хорошо, что хоть яйца ещё не остыли.

И вот сейчас я стою в углу и грустно размышляю о том, как нескладно всё получилось…

А впрочем, здесь, в углу, не так уж и плохо. Только нужно сказать маме, чтобы принесла раскладушку.

Почтальон

В дверь постучали.

Наверное, опять Аннушка. Ох и вредный же человек совсем не даёт мне прохода с этой куриной историей! Ежеминутно стучит в дверь и, получив разрешение войти, предлагает вместо наседки посадить на яйца петуха.

Ну·погоди! Сейчас я отучу тебя стучаться.

На цыпочках подбегаю к дверям и становлюсь на четвереньки. Совсем как настоящий пёс.

Снова раздался стук. Громкий, требовательный. Но·я затаился перед дверью и не отвечаю. Только улыбаюсь до ушей, представляя, что случится с Аннушкой, если она откроет дверь, а я неожиданно затявкаю.

Двери медленно открылись.

— Гав! Гав!

— Ой! — воскликнул кто-то мужским голосом.

Поднимаю вверх глаза и вижу: на пороге стоит старенький наш почтальон и рука с сумкой у него вздрагивает. Стоит и с опаской поглядывает на меня.

Господи, ну что сегодня за день такой разнесчастный!

— Извините, пожалуйста, — сказал я, сгорая со стыда. — Я подумал, что это стучат девочки;

— Ничего, я вас понимаю, — отвечает почтальон. — Ко мне тоже недавно приехали внуки… А вы интересно придумали — тявкать, как только двери открываются, — вдруг оживился он.

— Интересно? — удивился я. — Почему интересно?

— И не спорьте со мной, я знаю лучше Вас, — настаивает почтальон. — Только у вас выходит маленькая неувязочка.

— Какая неувязочка? — Я ничего не мог понять.

— Когда вы тявкаете, обязательно старайтесь поскрести землю своей задней ногой. Ещё страшней получится… Вот попробуйте, не стесняйтесь!

— Спасибо, — отвечаю этому чудесному дедушке. — Как-нибудь в другой раз.

Сел почтальон на стул, который я ему предложил, вытер синим платочком вспотевший лоб.

— Совсем загоняли меня внуки, — пожаловался ОН. — Под каждым кустом прячусь и тявкаю, весь огород уже перерыл задней ногой. А им нравится, ещё требуют…

— Я вас очень понимаю, — с участием говорю ему. Теперь я совсем уже не стыдился того, что только минуту назад сидел под дверьми и тявкал.

— Может, выпьете чего-нибудь холодненького? — спрашиваю я. — А то на улице такая жара…

— С удовольствием выпью, — соглашается он.

Наливаю ему большущую кружку холодного компота.

Попробовал он, одобрительно кивнул своей седой головой.

— Славный компот, давно не пил такого, — похвалил он, когда в кружке ничего уже не осталось. — Очень вкусный компот готовит ваша мама!

— Это не мама, это Аннушка приготовила, — отвечаю я. — А мама только советы подавала.

— Ты смотри! — удивился почтальон. — Так вы её отблагодарите за меня, напугайте хорошенько по моему способу. Ужас как это нравится детишкам!

— Обязательно напугаю, — пообещал я. — Большое вам спасибо за науку.

А почтальон уже вспомнил о делах, начал рыться в своей бездонной сумке.

— Вам письмо, — говорит он. — С самого БАМа.

И протягивает мне толстый синий конверт.

Письмо

Настроение у всех было превосходное.

Как только я, размахивая письмом, вышел в сад, меня сразу же простили. И я был очень рад этому. Что там ни говорите, а стоять в неуютном углу пасмурной кухни — занятие не слишком весёлое.

Я с удовольствием присел на тёплую траву и с ещё большим удовольствием захрустел сочным яблоком, которое сорвал для меня воробышек Коля. Наташа сразу же вскарабкалась мне на плечи. Коля так и остался на дереве и сейчас раскачивался вместе с яблоневой веткой. Только старался поменьше шуметь, потому что Аннушка нам читала письмо от своей мамы. Громко и с выражением.

— «Здравствуйте, дорогая Аннушка и Володя!»

— Это ты, значит, дорогая, а я так себе, без названия, — обиженно сказал я и стряхнул с себя Наташу. — Невежливая мама у тебя, Аннушка.

— Напрасно ты так говоришь, Володя, — отвечает Аннушка. — Моя мама очень, очень хорошая. Если хочешь знать, ты у неё «уважаемый». Мама так всем своим знакомым пишет. Вот так: «Здравствуйте, дорогая Аннушка и уважаемый Володя!»

— Хорошо, — одобрил я. — Читай дальше.

Аннушка продолжала;.,

— «Пишу вам с БАМа, с самой далёкой и большой комсомольской стройки. Уже несколько дней я живу в новой гостинице, напротив новой школы-десятилетки. А до этого я несколько дней не вылезала из вездеходов да вертолётов — знакомилась с будущей трассой…

— Вот бы нам туда… — прозвучал с ветки мечтательный голос.

— «Сейчас на БАМе очень тепло. Тайга большая, звери непуганые. Людей очень много, и всё больше молодые. А машин всяких ещё больше. Жаль только, что детей пока маловато, все очень огорчаются, когда вспоминают. об этом. Зато какую школу выстроили для них! Как в самом большом городе. И тех детей, которые здесь уже есть, очень любят и балуют…

— Вот бы нам туда! — мечтательно повторил Коля.

— А что, тебе здесь плохо? — спросил я.

— Конечно, нет!.. Но там, наверное, интересней, в одной тайге чего только не увидишь. И потом… — Коля даже заёрзал на своей ветке, — и потом, интересно, чем там детей балуют.