Крылатая звезда - Чеповецкий Ефим Петрович - Страница 9

— «Его величество всемогущий Пророк!»

— Какой пророк?! — захихикала Лень. — Ты что, уже читать разучился? Там написано «Порок», «всемогущий Порок!»

— Какой? — недоумевал Тимка.

— Человеческий!.. И не один. Наш великий властитель вмещает в себе все пороки: невежество, лень, зазнайство, грубиянство, воровство… Чтобы сосчитать — не хватит пальцев на руках и ногах. Потому он и великий!

Тут как раз распахнулась дверь, появился очередной барбос и басом объявил:

— Его величество всемогущий Порок Разгильдяй Третий просит прибывших войти!

Тимка было упёрся, но Зазнай, Лень и Неуч затолкали его в зал.

Увидав правителя, Тимка очень удивился. Посреди зала, развалясь в кресле, сидел странный старикашка и, растянув рот до ушей, самодовольно улыбался. Лицо его словно говорило: «Давай, братцы, валяй! Я добрый, при мне всё можно!»

О том, что это был правитель, говорила одежда; однако его можно было принять и за клоуна. На королевской мантии радостно сверкали жирные пятна, причём наброшена она была на старую матросскую тельняшку. Штанины правителя были разной длины, а огромные звенящие шпоры привязаны прямо к босым ногам.

«Ну и Порок! — подумал Тимка. — Прямо смех, размазня какая-то!» Но тут же от страха весь съёжился. Лицо Порока вдруг побагровело, беззубый рот свирепо скривился, глаза засверкали, и он по-разбойничьи свистнул.

«Фу-ты! — содрогнулся Тимка. — Этот и верно всё может!»

По бокам Порока стояли подозрительные типы с грязными цветными лентами через плечо и значками на груди. Как выяснилось потом, это были подпорочники— ближайшие советники Великого Порока.

Но больше всего поразило Тимку, что за спиной правителя стоял огромный неуклюжий робот с одним погасшим глазом.

«Откуда у них такая сложная машина? — подумал Тимка. — Ведь они все бездельники и неучи». Однако ответа на свой вопрос найти он не смог. На роботе не было фабричной марки. Действовал он энергично, хотя и молча.

Великий Порок вёл себя довольно странно: он всё время норовил забраться с ногами на трон или опуститься на четвереньки. Но робот вовремя его останавливал. Не успевал тот пошевелиться, как тяжёлая железная рука садила его на место.

Зная разбойничьи повадки своего властителя, подпорочники держались на солидном расстоянии от трона.

Теперь Тимка догадался, почему в этом замке окна зарешёчены. «Конечно, — подумал он, — тут малость недосмотри, и Великий Порок сиганёт в окно. Что они тогда без правителя будут делать? А другого такого красавца пойди найди…»

Наконец Великий Порок успокоился, припадок хулиганства прошёл, и он обратил своё высочайшее внимание на прибывших.

— Что, пожаловали?! — рявкнул он.

Зазнай, Лень и Неуч пали ниц. Стоя на четвереньках и подняв глаза на правителя, Зазнай медовым голосом стал объяснять:

— О Великий Порок! Нынче в школах работать стало труднее, оболтусов всё меньше и меньше… Вот этого с трудом к вам доставили… Правда, экземпляр неплохой, поглядите!

— Хороший! Хороший, ваше Порочество! — в один голос стали расхваливать добычу Лень и Неуч.

— Что с того, что хороший, если только один! — заревел было Порок, но потом махнул рукой и приказал:

— Ладно, наградить всех троих за заслуги перед Серым Свинусом!

И тотчас же героям преподнесли по награде.

Зазнай получил пёстрый заграничный платочек на шею, Лень — шёлковую подушку, а Неуч — чудесную дубину с шипами.

Награды понравились. Зазнай тут же повязал платочек, Лень прикорнула на полу, а Неуч замахнулся дубиной с шипами и на радостях трахнул ею правителя по лысой голове. У Великого Порока из глаз полетели искры, а на лысине вскочила шишка величиной с яйцо. Он заревел, замотал головой, а когда пришёл в себя, прорычал:

— У-ух, и хороша дубинка!

Все вокруг зааплодировали, а Тимка подумал: «Ну что ж, каков подарок — такова и благодарность».

ГЛАВА 13, в которой Великий Порок беседует с Тимкой и вручает ему серосвинский аттестат зрелости

Опомнившись от дубового «спасибо», Великий Порок решил, видно, заняться пленником. И тут на глазах у Тимки пиратская рожа всемогущего Порока сморщилась, как печёное яблоко, глазки стали как щёлки, рот растянулся до ушей, и он мармеладным голосом пропел:

— Добро пожаловать, дорогой гость! Как прикажете величать?

Тимка растерянно назвал своё имя и, не отрывая глаз от странно переменившегося лица, подумал: «Ну и ну, вот так чудеса! Недавно была голова разбойника, а теперь — лукавый старикашка… Нет, с ним шутить нельзя».

А между тем лукавый старикашка хлопнул в ладоши и повелел:

— Стул гостю и спальный халат с моего плеча!

Подпорочники немедля притащили стул, огромный засаленный халат, колпак и домашние туфли.

— Надевай, надевай! — прошептала из-за спины Лень. — В этом халате, как в кровати: тепло, уютно…

Тимка не без отвращения завернулся в халат, напялил колпак, сунул ноги прямо с ботинками в тапки-пароходы и уселся на стул.

Тем временем Великий Порок вытащил из кармана пачку папирос и протянул Тимке.

— Куришь? — спросил он.

Тимка решил, что для солидности следует закурить, пусть этот Порок думает, что имеет дело с бывалым человеком. Поэтому сказал:

— Конечно, курю, давно!

— Я так и знал, что ты человек самостоятельный.

Тимка раскрутил толстую папиросу, как это делал папа, и лихо бросил:

— Огонька дайте, что ли!

Великий Порок обернулся и ткнул робота пальцем в грудь. Раздался лязг и скрежет железа. Робот вышел из-за трона и направился к Тимке. Он так грозно топал ножищами-утюгами и так зло смотрел своим единственным мигающим глазом, что Тимкина спина буквально приросла к стулу, а волосы под колпаком стали дыбом.

Робот протянул Тимке правую руку, щёлкнул огромными пальцами и — вот так штука! На большом пальце открылся колпачок — и появился язычок пламени! Оказывается, у него в кончике пальца была вмонтирована обычная зажигалка. У Тимки от страха так дрожали челюсти, что папироса танцевала краковяк и никак не могла встретиться с огоньком. Наконец он прикурил и взахлёб продолжительно закашлялся. Робот вернулся на своё место, а Великий Порок завёл деловой разговор.

— Ну вот, — ласково начал он. — Наконец-то ты, Тимофей Иванович, попал в свою компанию! Лучше места во всей Вселенной нет. У нас каждый может жить как хочет: бездельник — бездельничать до седьмого пота; драчун и грубиян — даже самого себя превратить в отбивную, а человек, уважающий грязь, днём с огнём не найдёт кусочка мыла. Если же ты возомнил себя великим королём, учёным или первооткрывателем земель, то кричи об этом на всех перекрёстках и уважай сам себя в своё удовольствие. Никто тебе не помешает и не назовёт сумасшедшим. Детям школьного возраста у нас особые привилегии. — Всемогущий Порок улыбнулся и еле взмахнул рукой. — Зарядки у нас не делают, не умываются, зубы не чистят, и вообще никаких правил нет…

Тимка с удивлением слушал эти речи. Он, конечно, мечтал о полной свободе, но в его представлении она выглядела несколько иначе. Скажем, он совсем не был против умыванья. Он только считал, что каждый день это делать незачем. Для чего умывание превращать в пытку? Ведь от грязи ещё никто не умирал… Кстати, он бы и в школе многое перестроил. Зачем столько предметов? К чему, например, решать задачки? Научился считать до тысячи, и довольно… Или вот — с переменками. Тоже ведь несправедливо: урок 45 минут, переменка — 5. Только разыграешься — звонок…

Короче, кое-что на этой планете Тимку устраивало. «Дурака повалять здесь, конечно, можно!», решил он.

Однако на всякий случай спросил:

— Ну, а как же быть со школой?

В ответ он услыхал дружный смех подпорочников и самого всемогущего Порока.

— Ха-ха-ха! Выходит, ты так ничего и не понял! — раскатисто грохотал властитель Серого Свинуса. — Здесь ты будешь свободен от всех наук. У нас школ нет. Однако ребята кое-чем занимаются. Сейчас ты сам в этом убедишься.