Рыцарь света - Вилар Симона - Страница 55

Милдрэд даже заплакала, ударила его, но не противилась, когда он резко прижал ее к себе и удерживал, опасаясь лишь одного: она увидит его лицо и все поймет.

— Кошечка, дела неважные, — заговорил Артур, по-прежнему прижимая ее головку к плечу и стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

И поведал все, что счел нужным сказать: замок захвачен принцем Юстасом и его приспешником Хорсой. Многие защитники Гронвуда погибли или попали в плен. Гай убит выстрелом из арбалета. Торкель… Он ранен. Ранен и Рис, но за ним ухаживает мистрис Клер.

В какой-то миг он ощутил, как Милдрэд ласково погладила его по голове.

— Артур, мне искренне жаль сэра Гая. Я понимаю, как тебе горько потерять его. Да пребудет с ним милость Господня.

Артур стиснул зубы. О, она даже не представляет, как ему горько!

— А что с моими родителями? — наконец задала она вопрос, которого юноша так страшился.

Она все же высвободилась и посмотрела на него. Артур не решился сказать ей правду.

— Юстас захватил их в плен. Он считает, что Эдгар Гронвудский задумал перейти на сторону Плантагенета.

Кажется, Милдрэд перевела дыхание. О, она убеждена, что все это только недоразумение. Чтобы Эдгар изменил Стефану? Вздор! Вскоре король обо всем узнает и велит Юстасу убираться. И лучшее, что они могут сейчас сделать, это постараться выйти из укрытия, покинуть Гронвуд и поспешить за подмогой. Есть немало людей, которых возмутит своеволие принца: граф Арундел, епископ Илийский, Гуго Бигод, наконец. Есть еще и тамплиеры.

При упоминании рыцарей ордена Храма Артур встрепенулся. Да, конечно же, храмовники всегда поддерживали Эдгара. И Милдрэд права, им надо выбраться и постараться попасть в комтурию Колчестера. Там девушка сможет чувствовать себя в безопасности. Он же отправится ко всем упомянутым Милдрэд лордам, расскажет о случившемся и потребует поспешить в Гронвуд.

И все же ему еще требовалась некоторая передышка. Он сидел, опустив голову, и размышлял, как им лучше поступить — идти прямо сейчас или выждать какое-то время? Как долго продлится это ожидание? Есть ли у них надежда, что их не обнаружат тут?

Факел зачадил и погас. Горела только захваченная Артуром свеча, и они, взяв ее, стали спускаться по узким пыльным ступеням. Милдрэд говорила, что этот ход мало кому известен, и Артур понял, что это так, когда они осторожно открыли замаскированную камнем дверь внизу.

Где-то сбоку что-то пылало, но там, где они вышли под прикрытием контрфорса, было темно, лишь впереди метались какие-то тени, слышалось пьяное пение. Что ж, все как всегда: после победы распаленные собственной вседозволенностью люди пускаются в грабеж и пируют. Наверняка они нашли винные склады барона и не отказали себе в удовольствии смочить горло. Конечно, не все упились, и им с Милдрэд надо быть предельно осторожными. Особенно учитывая, что небо уже стало сереть, скоро начнет светать и им надо постараться проскользнуть, пока совсем не развиднелось.

Им следовало пробраться во внешний двор, где находились конюшни, и сделать все возможное или невозможное, чтобы покинуть замок. Какой-то миг Артур размышлял, не оставить ли Милдрэд в ее укрытии? Вокруг было слишком много чужаков, их дерзкий план мог и не получиться. Но, памятуя, как Юстас наказывал разыскать саксонку, Артур не решился на это. Да и Милдрэд твердо заявила:

— Я пойду с тобой! Не бросай меня!

Артур набросил ей на голову капюшон темного вельветового халата, пряча под ним светлые волосы девушки, и они, держась за руки, побежали туда, где под стеной крепости виднелись складские постройки, присели в их тени. Совсем рядом раздавались громкие довольные голоса, говорившие, что тут столько богатств, что им с лихвой хватит за проделанную работу. И хохот — торжествующий и злорадный. Милдрэд непроизвольно зажала уши. Отвратительно было все это слышать. Отвратительно знать, что в ее родном доме, всю жизнь служившем ей убежищем, теперь хозяйничают чужаки.

Артур сквозь сереющий сумрак смотрел туда, где возле ворот с опущенным мостом стояли какие-то вооруженные люди. Еще несколько плескались в фонтане перед входом и пьяно шумели. Однако все же кто-то отдавал приказы, и Артур расслышал, как было велено отправить охрану на стены и поднять в захваченном замке мосты. Проклятие! Если мосты поднимут, они с Милдрэд окажутся отрезанными, и тогда им не скрыться.

Прижимаясь к постройкам, таясь в тени навесов, молодые люди осторожно приближались к башне первых ворот. Артур шепнул:

— Я пойду и, если понадобится, вступлю в схватку. Но ты не жди меня, беги к конюшне. Взбирайся на любую лошадь и, если первый мост не поднят, скачи во весь опор.

— А ты?

— Я постараюсь успеть за тобой. Главное, чтобы ты вырвалась отсюда. Сам-то я справлюсь.

Он хотел уже идти, но она слабо ахнула, притянула его к себе и горячо поцеловала. И он не смог ей не ответить. Ибо что бы ни случилось… У них все же была их любовь. Это давало силы. Заставляло рисковать и бороться.

Милдрэд из укрытия смотрела, как Артур неспешно идет через открытое пространство к воротам — высокий, уверенный в себе, с мечом в руке. Его кольчуга была более добротной, чем у большинства чужаков, но в полумраке он мало отличался от них, да и после успешного захвата замка они еще не осознали, что рядом могут быть враги. И Милдрэд только нервно выдохнула, когда Артур миновал группу совещавшихся воинов и прошел к воротам. Теперь надо было пробираться и ей. Как? Она вдруг не на шутку испугалась. Чужаки все еще стоят там, она не сможет так же, как и Артур, пройти мимо. Но она пошла. Пошла, когда увидела, что Артур показался в арке ворот и машет ей рукой.

Знакомые плиты двора, по которым она столько раз бегала в своей обычной и счастливой жизни, показались девушке расстоянием в целую милю. Она шла и шла, услышала, как кто-то окликнул ее, но продолжала идти, даже не убыстрила шаг. Вот она уже у стены, вот арка и проход. Дальше — мост через первый ров.

Она шагала, опустив голову и стянув у лица края капюшона. И где-то рядом прозвучал голос Артура:

— Умница, котенок. А теперь беги!

И Милдрэд побежала, хотя сзади зазвенела сталь, послышались ожесточенные крики.

Может, люди принца и были во внешнем дворе, но она никого не заметила. Лишь когда уже вбежала в конюшню, на пороге наткнулась на кого-то из незнакомцев. Какой-то коренастый растрепанный бородач с удивлением смотрел на нее, потом довольно осклабился. Кажется, хотел что-то сказать, но Милдрэд уже кинулась к горевшему у входа в подставке факелу, вырвала его из скобы и ткнула в лицо бородачу. Тот взвыл, закрылся руками, а девушка со всей силы опустила факел на его растрепанную, незащищенную шлемом голову. Раз, потом еще и еще. Вряд ли она оглушила разбойника, но волосы его вспыхнули, он заголосил и кинулся прочь.

Не помня себя, Милдрэд выбросила факел наружу — даже в полубессознательном состоянии она не могла позволить загореться конюшне — и бросилась в темноте к стене, где висели уздечки, схватила пару из них и вбежала в ближайшее стойло. Дочь коневода, она в считанные минуты взнуздала пару лошадей, даже что-то шептала им между делом, успокаивая то ли животных, то ли себя.

Все было, будто в каком-то кошмаре. Фыркающие, медленно набирающие разбег лошади; Милдрэд, вскочившая на одну из них без седла и стремян, понукающая ее пятками под ребра и при этом увлекающая в поводу другую. У ее отца были великолепные кони, они вынесут их, если она успеет найти в этой ужасной полутьме Артура, если они успеют прорваться через ворота у барбакана.

Милдрэд едва не закричала от радости, когда первым, кого она увидела, оказался подбегающий к ней Артур.

— К воротам! — кричал он.

Она послушалась. Бросила ему повод лошади и стала спешно разворачивать свою. Рядом кто-то взмахнул факелом, лошадь под ней заржала, резко вздыбилась, и Милдрэд упала ей на холку, что есть силы сжимая голенями бока животного, цепляясь и стараясь не сползти. Она видела какие-то снующие рядом тени, но, опускаясь, ее лошадь зацепила кого-то, раздались крики, люди кинулись врассыпную. Милдрэд, стиснув зубы и колотя со всей силы лошадь под ребра, направила ее в арку под барбаканом. На ходу оглянулась и закричала от радости, заметив, что и Артур скачет за ней. О! Теперь только вперед!