Рыцарь света - Вилар Симона - Страница 47

Да, у Юстаса были веские аргументы, и он настаивал, требовал, приводил довод за доводом. И когда королева Мод сказала, что в рассуждениях сына есть крупицы истины, Юстас понял, что мать на его стороне, а уж вдвоем они смогут уговорить короля.

Однако Стефан упрямо заявил:

— Я не отдам вам Эдгара! Он — мой давний друг и никогда не предавал меня.

— Кто нас только не предавал, — устало вздохнула Мод. — Честер, Оксфорд, Линкольн, многие другие. Даже ваш собственный брат Генри Винчестерский и тот одно время поддерживал Анжуйский клан. Однако, Юстас, если ты считаешь Эдгара Гронвудского предателем, то должен обосновать свое обвинение.

Темные проницательные глаза Мод внимательно смотрели на сына. Стефан же опустил голову на сжатые кулаки: он знал, что его сын не станет беспочвенно возводить напраслину на сакса, особенно после того, как сам взялся поддерживать в Англии это племя. Стефану стало горько и страшно. И он вздрогнул, когда сын сообщил, что Артур ле Бретон является гостем в Гронвуд-Кастле и весьма сблизился с саксонским бароном.

Увы, это меняло дело. Стефан и Мод знали, кто такой Артур ле Бретон. Еще этой весной их лазутчики донесли, что Матильда Анжуйская снарядила в Англию одного из своих доверенных рыцарей-госпитальеров. Его звали Артур ле Бретон, он должен был связаться с теми из лордов и церковников, кто готов принять власть ее сына. Также госпитальеру вменялось в обязанность составить список возможных сторонников Анжу, дабы знать, на кого рассчитывать в случае высадки Генриха в Англии. Причем сей рыцарь, как им сообщили, обладал особым даром убеждения. И если Артур ле Бретон стал гостем в Гронвуд-Кастле… Это указывало, что Эдгар готов примкнуть к врагам Блуаского дома.

— Не тот ли это госпитальер, который покалечил нашего славного графа Кента на турнире? — спросила после краткого раздумья Мод.

Стефан вздрогнул и помрачнел. Увы, после того поединка его лучший военачальник так и не оправился: его зрение все ухудшалось, бедняга по сути уже ничего не видел, а Стефан, таким образом, лишился своего верного сторонника и искусного полководца. Не с расчетом ли госпитальер постарался так покалечить графа Кента?

— Почему ты не отвечаешь, Юстас? — резко спросил король.

Принц усмехнулся.

— Не могу утверждать наверняка, однако и такое возможно. Недаром же иоаннит так неожиданно скрылся в дни турнира и даже не ответил на ваше приглашение явиться ко двору. Но учтите, если он у Эдгара, то, возможно, и тот список с лордами-предателями при нем. Он мог показать список гронвудскому барону, чтобы убедить его, и… Думаю, если мы захватим его у Эдгара, то сможем получить и сей документ. И, таким образом, узнать имена всех изменников.

Мод выразительно поглядела на мужа. Ее глаза остро блеснули. Если Эдгар предатель, заметила она, то не стоит сбрасывать со счетов, что этот сакс достаточно состоятелен, чтобы собрать немалое войско. В любом случае его связь с Артуром ле Бретоном свидетельствует о том, что он вполне мог быть переметнуться к Анжу, а значит, его следует захватить и выведать у него все.

— Хорошо, — наконец устало молвил Стефан. — Мне горько узнать подобное об Эдгаре Армстронге, но, видимо, ты прав, Юстас. Но как ты собираешься захватить его? Гронвуд-Кастл — один из самых неуязвимых замков в Англии, противостояние с ним может вылиться в настоящую войну.

Черные мелкие зрачки в бесцветных глазах Юстаса стали колючими, как острия булавок.

— Доверьтесь мне, отец. — Он редко когда так называл родителя. — И клянусь спасением души, много времени у меня это не займет. В случае же успеха выгод будет немало: мои разношерстные отряды получат дело и не будут разбойничать в Оксфорде и его окрестностях, а после взятия Гронвуда мне будет чем их наградить из закромов Эдгара. К тому же я смогу захватить и привезти к вам в цепях госпитальера Артура ле Бретона. Пусть этому ордену и покровительствует сам Папа, однако если иоаннит ввязался в политические дрязги, мы имеем право использовать его и уж найдем способ, как вызнать все о списке с именами изменников. Учтите и то, что Эдгар невероятно богат, и когда на его имущество будет наложен арест, это может поправить многие дела. А сам гронвудский барон…

— С его головы и волос не должен упасть, пока я с ним не поговорю! — Король вскинул указующий перст.

— Аминь. Однако при взятии замка многое может случиться.

Стефан помрачнел, но ничего не сказал. Юстас уже повернулся к двери, когда королева негромко спросила:

— Юстас, а как вы объясните своим саксонским воинам пленение одного из уважаемых представителей их народа?

— Вы хотите, чтобы я думал о саксах? — Принц с презрительной усмешкой взглянул на королеву. — Что ж, мои саксы сражались за меня, пока сам Эдгар был на побегушках у тамплиеров и пропадал по их поручениям. То есть он уже отдалился от них. А саксы вряд ли забыли, сколько я… Слышите, матушка, — именно я! — сделал для них. К тому же я подумываю назначить комендантом Гронвуда своего верного Хорсу. И это покажет, что я могу наградить верного человека… будь он даже саксом.

— А как быть с женой и дочерью Эдгара? — полюбопытствовала Мод.

Но Юстас не ответил. Даже не поклонившись родителям, он стремительно вышел. Громко стукнула тяжелая створка двери.

Король и королева переглянулась.

— Тебе бы немного решительности Юстаса, муж мой, — заметила Мод.

Король вздохнул.

— Хотелось бы верить, что наш мальчик не натворит бед.

Королева промолчала. Но про себя подумала, что, если не станет Эдгара, у них будет меньше кредиторов. И то хорошо.

Глава 8

У маленькой белой собачки леди Милдрэд был усаженный крохотными серебряными бубенчиками ошейник. И они мелодично звенели, когда собачка с лаем носилась за свалянным из шерсти мячиком, каким перебрасывались собравшиеся в соларе Гронвуд-Кастла.

— Мне кидай, мама, мне! — весело кричала Милдрэд, видя, как леди Гита, смеясь, дразнит разошедшуюся собачку, вертя у ее носа мячик. А когда та в пылу заскочила на обтянутые синим шелком колени баронессы, леди едва успела перебросить мяч стоявшему у дверей Пенде.

Солидный сенешаль, похоже, решил, что его госпожа откликнется на просьбу дочери, потому оказался неловок и мяч выскользнул из его рук, покатился по выложенному мозаикой полу под станок с вышиванием. Собачка тут же кинулась за ним, но перехватить у нее игрушку поспешили Артур, Торкель и Рис. Они затеяли настоящую возню под рамой станка с натянутой на ней тканью будущего гобелена, едва не опрокинув ее под шум и смех всех присутствующих.

— Дети, чисто дети! — сотрясалась от хохота Клер. И обратилась к Пенде: — Ну а ты, супруг мой? Кто мог знать, что ты, бывший крестоносец, окажешься столь неловок?

Артуру все же удалось забрать у болонки мячик, и он перекинул его Милдрэд. Смотрел, как девушка поймала его, а потом все же взяла на колени свою маленькую любимицу, отдала ей мяч и стала гладить по длинной шерстке, пока та ворчала, удерживая во рту уже изрядно обтрепанную игрушку, и с задором поглядывала на собравшихся. Милдрэд, как обычно, была вся в черном, но такая веселая, что на нее хотелось любоваться и любоваться. Вот и Артур глядел на нее сияющими любовью, нежностью и страстью глазами. Не так много времени прошло после их тайного свидания в фенах, и юноше порой трудно было скрывать свои чувства.

Гай заметил, как пылко смотрит сын на невесту, и поспешил отвлечь его, отозвал в сторону и стал говорить, что доволен, что Артур настоял, чтобы Рис остался в Гронвуде, а не ушел с остальными на эти полуязыческие гуляния в День Лугнаса. Гаю рассказывали, что там, у Белой Возвышенности, сегодня будет самое разудалое веселье: потасовки и состязания, старинные ритуалы и гадания, а еще много возлияний, пьянства и любовных игр, во время которых невесть что мог натворить столь непредсказуемый человек, как Недоразумение Господне. И так о нем всякое поговаривают, а некоторые оруженосцы барона даже игриво затрагивают Риса.