Бабочки - Купер Эдмунд - Страница 4

Визбанг остановился.

– Ну же! Продолжай!

– А потом, сэр, – тихо сказал Визбанг, – я услышал из динамика ваш голос. Вы сказали: “Прометей” вызывает Визбанга. Немедленно возвращайся на орбиту. Конец связи”.

– И что было дальше? – спросил Блэйн.

– Я сообщил об этом капитану Треною по переговорному устройству. Тот ответил: “Ты должен выполнить приказ, Визбанг. Ты всегда должен выполнять приказы”. Поэтому я закрыл люки и немедленно начал готовиться к старту. К тому времени, как я сбалансировал гравитацию и перевел энергию на выделение, бабочки опустились уже почти к самой земле. Капитан Треной и доктор Луис стояли неподвижно. Они сняли свои шлемы. Я включил двигатели и начал подъем на орбиту.

– Голос капитана Треноя звучал как обычно?

– Нет, сэр. Он говорил очень медленно и тихо.

– Ты уверен, что это был именно его голос?

– Да, сэр.

Несколько минут доктор Блэйн ходил из конца в конец тесной кабины космического корабля. Он не знал, как ему поступить. Но вот он, наконец-то, решился…

– Визбанг, – сказал он, – я отправляюсь вниз.

– Да, сэр.

– Ты остаешься здесь.

Доктор Блэйн мягко посадил челнок. Он отстегнул ремни безопасности, встал, потянулся, поглядел сквозь плексигласовый купол. В четверти мили он видел две неподвижные фигуры. Над ними кружилось целое облако бабочек. Головы его друзей казались странно нечеткими. Солнечные лучи играли на блестящей поверхности шлемов, лежавших у их ног.

С мрачным видом доктор Блэйн взял два ультразвуковых вибратора. Аккуратно положив их в карманы своего скафандра, он через люк выбрался наружу. Еще несколько секунд, и он ступил на камни пятой планеты.

Сжав в руках рукоятки вибраторов, Блэйн осторожно огляделся. Окинул взглядом небо. Не считая стаи бабочек над головами его друзей и огромного облака тех же самых бабочек над зарослями, он не заметил ничего подозрительного.

Доктор Блэйн медленно двинулся в сторону своих застывших на месте спутников. Подойдя на сотню ярдов, он остановился и тщательно прицелился. Двухсекундный импульс ультразвука явно не пришелся бабочкам по вкусу. Шурша крыльями, они бросились врассыпную, а несколько штук, беспорядочно крутясь, спикировали наземь. В тот же миг поднялась еще одна стайка бабочек, и Блэйн понял, что это она скрывала лица его друзей. Тут ему стало плохо, но, сдерживая себя, он двинулся дальше.

На расстоянии пятидесяти ярдов он еще надеялся, что это ему только кажется. На двадцати пяти сомнений больше не оставалось. Он приближался к двум мертвым людям. Тяжелые скафандры не давали им упасть. Их обглоданные черепа ухмылялись одинаковыми бездумными улыбками.

Блэйн обливался потом от страха. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что надо бежать. Но было уже поздно. До него донеслись первые, едва слышные звуки удивительной, подчиняющей себе музыки В ней крылся какой-то неведомый порядок, удивительная подвижность, странная гармония сотен симфоний, слившихся в один-единственный аккорд.

Повернув отчаянным усилием голову, Блэйн увидел поднявшихся над землей бабочек. Последним отблеском сознания, прежде чем небывалый экстаз заполнит все его существо, Блэйн понял, что сейчас бабочки начнут снижаться…

По лицу доктора Блэйна текли слезы. Но он плакал не от предчувствия неминуемой смерти; Просто для него, как и для его товарищей до него, это был единственный возможный ответ на ощущение, проникновенное и глубокое, незнакомое роду людей; небывалое, обязующее и окончательное, пробивающее себе дорогу за зыбкий порог человеческого сознания.

Вибраторы выпали из его дрожащих рук. Медленно, словно загипнотизированный, доктор Блэйн завозился с защелками своего шлема. Музыка нарастала требующим жертву громом. Бездушная музыка тысяч многоцветных бабочек, тысяч хищных насекомых, приближавшихся к своей жертве. И по всей степи над зарослями травы и кустарника, над коричневыми, красными, желтыми камнями миллиарды шуршащих крыльев провозглашали свою мощь – подчинение воли одного огромной коллективной индивидуальности.

Доктор Блэйн стоял как изваяние Ни о чем не думая Ничего не видя. Стоял и ждал, когда спустятся бабочки. Ждал смертельных объятий крохотных, но мощных челюстей…

Подходил к концу короткий девятичасовой день. Солнце, известное землянам как Спутник Сириуса, медленно опускалось за голубой с алым горизонт. Бабочки поднялись и полетели к местам ночевок. И осталась только одинокая ночь да далекая тайна звезд…

Исследовательский корабль “Прометей” находился на орбите пятой планеты еще десять дней И все это время Визбанг, как ему и приказали, не покидал штурманской. Но в конце концов отсутствие ответа на его вызовы заставило робота сделать вполне однозначные выводы.

Существовала одна, но очень веская причина, почему ни один из людей не мог остаться в живых человек, в отличие от робота, не может жить без воды. К сожалению, вода на пятой планете была непригодна для питья

В общем, к исходу десятого дня Визбанг окончательно уверился, что все его спутники погибли.

Он, однако, ничего не знал о причине их смерти. Когда он сам был жертвой бабочек, он не слышал никакой музыки, ибо воздействие проникало глубже, нежели его искусственный мозг. Но его позитронные цепи пришли в смятение. Впервые за все время своего существования робот уснул. Уснул с подключенными и полностью заряженными батареями. Не знал он и того, что мощным усилием воли коллективное сознание бабочек пожелало, чтобы он ушел. Он был металлическим и потому не мог служить пищей, а следовательно, не играл никакой роли.

Но даже робот должен находить оправдание своим поступкам, особенно если по своей природе он обязан выполнять волю людей Именно поэтому Визбангу и пришлось “придумать” приказ доктора Блэйна о возвращении на “Прометей”.

Теперь он стоял в штурманской космического корабля и бесстрастным взором глядел на поверхность пятой планеты

Наконец, он принял решение Информация о случившемся должна попасть в руки людей. Они наверняка знают, что с ней делать дальше.

Поднявшись в астрокупол, Визбанг начал измерение азимутов. Он работал, не испытывая ни радости, ни тревоги, ни надежды, ни отчаяния, ни сожаления, ни облегчения.

Он знал, что может управлять “относительным” двигателем эффективнее людей.