Бабочки - Купер Эдмунд - Страница 1

Эдмунд Купер

Бабочки

Исследовательский корабль “Прометей” вышел на орбиту на высоте четыреста миль над поверхностью пятой планеты. Всего же в этой системе было семь планет. Они принадлежали спутнику Сириуса – белому карлику, первой звезде, существование которой люди доказали теоретически прежде, чем обнаружить в телес­коп.

Пятая планета находилась примерно в двадцати двух миллионах миль от солнца. Сам Сириус лежал несколько в стороне от этой системы – в восемнадцати сотнях миллионов миль. С “Прометея” он выглядел как ослепительно яркий диск, ничуть не менее внушительный, чем его гораздо более близкий спут­ник. Вскоре корабль отправился туда исследовать единственную планету горячего Сириуса. Но пока что система планет спутника выглядела значительно более привлекательной – настоящий рай для исследователя.

Когда все маневры завершились, четверо членов экипажа собрались в кают-компании отметить это знаменательное событие. Им действительно было что праздновать – судя по всему, “Прометей” являлся первым в истории человечества кораблем, совершившим успешный межзвездный перелет с помощью “относительного” двигателя, получившего это название в память о великом ученом и его такой относительно верной теории.

Как только члены экипажа заняли свои места за столом, электронный повар выплюнул жареного цыпленка и огромное блюдо с гарниром, а холодильник пожертвовал на общее благо большую бутылку шампанского. Однако только трое из четверых смогли насладиться вином в восьми с половиной световых годах от породившего его виноградника. Четвертый – позитронный робот – предпочитал потреблять аппетитные для него амперы.

Наконец, капитан Треной – физик, астроном и начальник экспедиции на “Прометее” – поднял тост:

– Да будет плодотворным наш полет! – торжественно провозгласил он под бесстрастным взором красных немигающих глаз робота, прозванного Визбангом. – За благополучное возвращение, и пусть время в пути не покажется нам долгим.

– Аминь, – закончил за него доктор Блэйн.

Подняв бокалы, он переглянулся с доктором Луисом. Они думали об одном и том же. Восемь с половиной световых лет “Прометей” преодолел за восемнадцать месяцев, но при этом корабль покинул Землю пятнадцать земных лет тому назад. К тому времени, как они вернутся, постарев всего на какие-то три с половиной года, на Земле пройдет более тридцати пяти лет.

Блэйн, корабельный врач и психолог в одном лице, сидел и думал о том, каково это – оказаться оторванным от своего времени, от своего поколения. К счастью, а может, наоборот, на беду, эта проблема станет актуальной только после того, как “Прометей” совершит посадку на земном космодроме.

Луис, совмещавший посты биохимика и геолога экспедиции, глядел на свой бокал шампанского и с тоской размышлял, сколько он еще протянет, прежде чем сойдет с ума.

Но оба они напрочь забыли о своих мрачных мыслях, как только капитан Треной, снова наполнив бокалы, перевел разговор на проблему посадки на пятую планету. После восемнадцати месяцев монотонного полета с рутинными проверками, рутинными исследованиями, рутинными разговорами, необходимость действовать казалась немного пугающей и очень-очень привлекательной.

– Нам надо выработать какой-то порядок исследования, – говорил капитан. – Я полагаю, вы хотели бы начать как можно раньше. – И он испытующе посмотрел на своих спутников.

– А чего тянуть? – пожал плечами доктор Луис. – Я просмотрел предварительные результаты, полученные Визбангом – не похоже, чтобы нас там ожидали какие-то особенные трудности.

– С моей стороны тоже нет никаких возражений против того, чтобы начать побыстрее, – вставил Блэйн. И добавил с кривой усмешкой, – учитывая, однако, наш богатый опыт со звездными болезнями, возможно, на первый раз стоит послать вниз одного Визбанга.

– Я как раз и хотел это предложить, – кивнул Треной. – А еще мне кажется, что нам следует сделать так, чтобы мы могли управлять челноком с корабля. Это на тот случай, если с Визбангом что-либо случится. Было бы весьма печально лишиться челнока при первой же посадке.

– Капитан, – прогремел робот, – почему вы думаете, что со мной может что-нибудь случиться? Я не обнаружил никаких признаков опасности.

– Ты, Визбанг, логичен до безобразия, – рассмеялся Треной. – Но мы, несчастные смертные, лишенные твоих способностей, порой склонны к пред­рассудкам. Для нас, как и для наших диких предков, неведомое всегда чуть-чуть волшебно – невзирая на науку, здравый смысл и непогрешимых роботов.

Визбанг издал странный звук, который люди давным-давно научились распознавать как смех.

– Это я заметил, – ответил робот. – Когда мы переходили от планетарного двигателя к “относительному”, наш знаменитый психолог доктор Блэйн, если мне не изменяет память, яростно тер сухую кроличью лапку.

– Можешь не кичиться своим превосходством, – улыбнулся Блэйн, – В это же самое время я заметил, как ты невесть зачем возился с новой таблицей ло­гарифмов. Первый раз в жизни видел нервничающего робота.

– Отлично, нервный ты наш, – вмешался капитан Треной, – расскажи-ка, что тебе удалось узнать о пятой планете. А мы тогда окончательно решим, что день грядущий нам готовит.

– Размер пятой планеты примерно соответствует земной луне, – монотонно забубнил Визбанг. – Масса: один восемь три точка два. Поверхность: на три пятых суша. Атмосфера: кислород и гелий, сорок пять к пятидесяти. Растительный мир: низкорослый кустарник преимущественно голубого цвета. Пока что никаких признаков животной жизни.

– Допустим, ты очутился на поверхности, – сказал Луис. – Что ты будешь делать?

– Разверну Радиак и проведу измерения, – не задумываясь, ответил робот. – Соберу образцы и обследую местность в радиусе сто ярдов от челнока. Результаты передам по радио капитану Треною и буду ждать дальнейших указаний.

– Вполне разумно, – решил Треной. – Ты летишь вниз.

– Я уже проверил челнок, – сообщил Визбанг. – Радиак и контейнеры для образцов уже на борту. – Он встал, выпрямился во весь рост, во все свои девять футов стали и дюралюминия. – Могу ли я начать подготовку к старту, сэр?

– Давай, – кивнул Треной. – За пять минут до отлета зайди к нам. Мы пожелаем тебе счастливого пути.

Трое мужчин стояли в штурманской трубке “Прометея”. Они смотрели, как маленький орбитальный челнок медленно отплывает от корабля. Из-под его плексигласового купола Визбанг весело помахал им своей металлической рукой.

– Планируем ли мы зависнуть над районом посадки? – поинтересовался доктор Блэйн.

– Почему бы и нет, – отозвался капитан. – Слава Богу, времена, когда приходилось экономить горючее, безвозвратно канули в прошлое.

Теряя скорость, челнок, словно серебряная пуля, устремился к обширным алым и коричневым лавовым полям материка.

– Атмосфера здесь – просто конфетка! – радостно объявил доктор Луис. – Похоже, мы сможем послать подальше наши скафандры и прыгать как душе угодно… не забывайте, что сила тяжести здесь – всего одна шестая земной.

– Возможно, я неисправимый пессимист, – сказал Блэйн, – но мне почему-то упорно кажется, что пятая планета как-то уж больно приветлива. Что-то подсказывает мне, что впереди нас ждут весьма неприятные сюрпризы.

– Думаю, ты прав, – согласился с ним капитан. – В подобных делах всегда случаются неожиданности. Было бы даже странно, если бы сейчас все прошло абсолютно гладко. – Он повернулся к рации. – “Прометей” вызывает Визбанга. “Прометей” вызывает Визбанга. Как дела. Прием.

Он щелкнул переключателем, и из динамика громко и четко зазвучал голос робота.

– Визбанг – капитану Треною. Я осторожно планирую вдоль границы стратосферы. Высота сто тысяч футов. Скорость пять тысяч. Температура стабилизаторов тысяча пятьсот. Температура внутри кабины сто три. Никаких проблем. Прием.

– Как выглядит поверхность? – спросил Треной.

– Как и ожидалось, капитан. Голубая растительность кажется отсюда немного другого оттенка: фиолетово-красной. Вероятно, дело в невидимом с высоты облаке. Прием.